Незнакомцы - Дин Кунц

— Минуточку! — воскликнул Эрни Блок. — Я что-то перестаю вас понимать. Сперва вы утверждаете, что Луну окрасило в красный цвет облако отравляющего вещества, потом переворачиваете все с ног на голову и начинаете говорить, каким образом случившееся с нами повлияло на Доминика и Брендана. Я не вижу логики! Где связь между отравляющим веществом и вселившейся в них чудодейственной силой? В первом случае мы имеем дело с бактериями, во втором же — с чисто физическим явлением.

Прежде чем ответить на этот сакраментальный вопрос, затрагивающий краеугольный камень всего ее логического построения, Джинджер перевела дух и лишь после этого сказала:

— А что, если... что, если нас поразил такой вирус, который вызывает, помимо всего прочего, глубинные генетические или гормональные изменения в индивидууме, изменяет его мозг? И, как побочный эффект, наделяет хозяина чем-то вроде физической энергии, пусть даже в качестве остаточного явления?

На лицах слушателей после этой триады угадывались самые разные мысли и чувства, но нельзя было сказать, что кто-то посчитал ее безумной или отчаянной фантазеркой. Нет, скорее все были поражены хитроумным сплетением приведенных доводов, мастерски связанных в единую логическую цепь последним неопровержимым аргументом.

— Святый Боже! — изумился Доминик. — Не уверен, что все обстоит именно так, но сама идея превзошла все мои ожидания! Можно писать роман! Подумать только, искусственный вирус, вызывающий в качестве побочного эффекта в человеческом мозге способность вырабатывать физическую энергию! Меня просто подмывает немедленно усесться за пишущую машинку! Давненько не испытывал я такого творческого подъема. Джинджер, если мы останемся живы, мне придется выплатить вам часть моего гонорара. Гениальная идея для романа!

— Но почему вы воспринимаете эту мысль только как гениальную основу романа? — спросила Жоржа Монтанелла, осторожно усаживая получше сползающую с ее колен Марси. — Может быть, это и есть правильный ответ на вопрос?

— Во-первых, если бы мы все заразились этим вирусом, мы все вырабатывали бы такую энергию, — заметил Джек Твист.

— Ну, — наморщила лоб Джинджер, — еще неизвестно, все ли мы заразились. Либо заразились, либо вирус не у всех прижился.

— Или не у каждого из нас в организме возникает этот побочный эффект, — сказала Фэй.

— Неплохая мысль, — оживилась Джинджер. Она снова начала ходить от стола к стойке и обратно, на этот раз от перевозбуждения.

Нед Сарвер почесал в затылке и сказал:

— Вы хотите сказать, что военные знали об этом побочном эффекте вируса? Знали, что он может вызвать в организме изменения?

— Этого я не могу утверждать, — ответила Джинджер. — Возможно, что они и знали. А может быть, и нет.

— Я думаю, что нет, — подал голос Эрни. — Уверен, что не знали. Из того, что вы откопали в редакции газеты, нам известно, что шоссе было перекрыто лишь незадолго до мнимой аварии, из чего следует, что никакой аварии не было вообще. Поэтому мне трудно поверить, что наши военные умышленно заразили нас микроорганизмом, предназначенным для поражения противника, лишь только для того, чтобы испытать его, — это слишком легкомысленно. Но, даже если допустить такую нелепость, представляется совершенно невероятным, что они рискнули испытать на нас вирус, способный вызывать такие побочные эффекты. Люди с необыкновенными психическими способностями образовали бы особую, высшую касту, использующую свои необыкновенные возможности для обретения военной, экономической и политической власти над человечеством. Образовалась бы новая порода людей, и, предвидя это, правительство никогда не допустило бы, чтобы ее формировали простые граждане. Такого блага удостоились бы исключительно сильные мира сего, те, кто уже у власти, элита! Я согласен с Домиником: гипотеза о красном облаке какого-то биологического оружия выглядит заманчиво, но неправдоподобно. Однако если мы все-таки подверглись такому заражению, о его побочном эффекте правительство не знало.

После таких слов все смотрели на Брендана и Доминика уже другими глазами, с трепетом, волнением, удивлением, уважением и даже страхом. Джинджер заметила, что оба они, и священник и писатель, сильно смущены открывшимися в них сверхчеловеческими возможностями и никак не могут свыкнуться с мыслью, что отныне они уже не такие, как все.

— Нет! — воскликнул Доминик и даже привстал со стула, протестуя, но тотчас же вновь сел, словно бы не доверяя своим ногам. — Нет-нет, Джинджер, вы не правы. Я не супермен, и не волшебник, и никакой не... выродок. Если бы все обстояло так, как вы говорите, я бы это почувствовал. Я бы знал это, Джинджер.

— Я предполагал, что являюсь чем-то вроде проводника целительной силы для Эмми и Уинтона, — пробормотал Брендан Кронин, потрясенный не менее, чем Доминик. — Я думал, что некто или нечто, но не Бог, а что-то другое, использует меня как посредника. Но я никогда не думал, что сам являюсь целителем. Послушайте, я был уверен, что вся эта история с утечкой отравляющего вещества просто блеф, ширма и все случившееся с нами вообще не связано ни с какой аварией, а нечто абсолютно иное.

Джек, Жоржа, Фэй и Нед вдруг заговорили все разом. От шума едва не проснулась Марси, и Джинджер снова взяла инициативу в свои руки:

— Подождите, подождите! Подождите минуточку! Спорить не имеет смысла, потому что никаких доказательств наличия или отсутствия подобного вируса у нас нет. Пока еще нет. Но мы можем попытаться доказать вторую часть гипотезы.

— Что вы имеете в виду? — спросила Сэнди Сарвер.

— Может быть, нам удастся доказать, что Доминик и Брендан обладают необыкновенными способностями, — сказал Джинджер.

— Но как мы это сделаем? — изумился Доминик.

— Мы проведем эксперимент, — заявила Джинджер.

Доминик был абсолютно уверен, что ничего не выйдет, что они попусту теряют время и вообще все идея абсурдна.

Но при этом он в глубине души опасался, что все подтвердится и тогда он на всю жизнь останется изгоем и будет лишен нормального человеческого общения. Если он обладает божественной силой, он будет вызывать у людей страх, и это особое отношение окружающих будет отравлять каждую минуту его жизни, лишая покоя и отдыха в кругу друзей. Остальные же просто будут ему завидовать или вообще возненавидят.

Такой несправедливый удар судьбы приводил его в ярость. До тридцати пяти лет он оставался робким и стеснительным неудачником, обреченным влачить жалкое существование. Потом он внезапно изменился и вплоть до октября прошлого года, когда его начал одолевать сомнамбулизм, стремительно шел в гору. И вот теперь этот короткий удивительный этап нормальной жизни мог внезапно закончиться. Если предложенный Джинджер эксперимент докажет, что он действительно наделен какой-то особой психической энергией, он снова окажется в изоляции, но не из-за своей застенчивости, переросшей в чувство неполноценности, а, наоборот, благодаря превосходству над простыми смертными.