Незнакомцы - Дин Кунц

Доминик был удивлен, что для удержания флакона в подвешенном состоянии не требуется никаких его усилий. Ему, признаться, все еще с трудом верилось, что это чудо сотворил он. Он не чувствовал, что обладает властью над этим предметом. Его телекинетические способности проявлялись как бы помимо его воли, непроизвольно, как дыхание или сердцебиение.

Брендан посмотрел на руки: на ладонях выступили алые круги.

Доминик взглянул на свои ладони и увидел на них такие же ярко-красные кольца.

Что они означали?

Зависшие в воздухе солонка и перечница подогревали любопытство Доминика даже сильнее, чем в начале эксперимента, когда они еще неподвижно стояли на столе. По-видимому, остальные чувствовали то же самое, потому что они начали упрашивать Доминика и Брендана сотворить еще какое-нибудь волшебство.

— Невероятно! — прошептала Джинджер. — Вы продемонстрировали нам левитацию, непроизвольное движение по вертикали. А вы можете заставить их двигаться по горизонтали?

— А поднять в воздух что-нибудь потяжелее? — спросила Сэнди Сарвер.

— Свет! — воскликнул Эрни. — Вы можете генерировать свет?

Доминик подумал, что сперва стоит попробовать сделать чудо полегче, например заставить солонку вращаться вокруг своей оси, и она тотчас же выполнила его пожелание, вызвав очередной вздох удивления у наблюдателей. Спустя секунду начала вращаться и перечница Брендана. Оба флакона сверкали и переливались в свете ламп, словно гирлянды на новогодней елке.

Внезапно оба сосуда начали сближаться по горизонтали, словно выполняя заказ Джинджер, хотя Доминик и не посылал им мысленного приказа, и он решил, что это сработало его подсознание. Получалась забавная ситуация: он вроде бы и контролировал действия солонки, но при этом не понимал, как это у него получается.

Не долетев друг до друга дюймов десять, солонка и перечница застыли где-то над серединой стола и закружились еще быстрее, разбрасывая снопы отраженного света. Потом они начали вращаться одна вокруг другой, а затем завертелись вокруг собственных осей с еще большей скоростью и с идеально круглых орбит перешли на параболические.

Зрители рассмеялись и зааплодировали от восторга. Доминик взглянул на Джинджер. Ее лицо светилось вдохновением и казалось необычайно прекрасным. Она тоже посмотрела на Доминика и улыбнулась ему, показав вытянутый вверх большой палец. У Эрни Блока и Джека Твиста от изумления отвисли нижние челюсти, сейчас они были похожи не на бывалых солдат, а на восхищенных мальчишек. Фэй потянулась рукой к солонке, словно желая пощупать рукой чудесное энергетическое поле, в котором та летала. Нед Сарвер тихо заливался счастливым смехом, а Сэнди почему-то плакала, чем сперва напугала Доминика, но потом он заметил, что она улыбается, и догадался, что она плачет от радости.

— Это замечательно, не правда ли? — оборачиваясь к нему, воскликнула она. — Что бы за этим ни скрывалось, это просто замечательно! Свобода! Свобода от всяческих оков, свобода полета!

Ее слова звучали сбивчиво, но Доминик понимал, что она хотела сказать, потому что чувствовал то же самое. На мгновение он даже забыл о печальных для него последствиях этого нового дара, преисполнившись чувством трансцендентности и мечтами о грядущем гигантском скачке в эволюции человечества, освобожденного от всяких ограничений. В этот вечер в гриль-баре «Спокойствие» царило ощущение грандиозного свершения, изменившего ход истории цивилизации.

— Сделайте что-нибудь еще! — попросила Джинджер.

— Да! — поддержала ее Сэнди. — Покажите нам что-нибудь еще!

И едва она произнесла эти слова, как с других столов в воздух взлетели остальные солонки — шесть, восемь, десять солонок. Они на мгновение зависли в воздухе, но потом начали вертеться, как их предшественница.

Для Доминика все еще оставалось загадкой, как он все это делал. Ему достаточно было лишь подумать, как желание осуществлялось. Похоже было, что Брендан тоже был обескуражен происходящим.

Музыкальный автомат, все это время безмолвствовавший, неожиданно заиграл мелодию Долли Партон, хотя никто и не прикасался к его клавишам.

«Любопытно, кто заказал музыку?» — подумал Доминик.

— Я, кажется, сейчас просто лопну от восторга! — воскликнула Джинджер, и Доминик рассмеялся.

Теперь уже вертелись все солонки и перечницы, описывая при этом в воздухе круги. Затем все одиннадцать пар приборов вытянулись в одну цепочку и понеслись друг за другом по залу, набирая скорость и рассыпая искры света.

Внезапно от пола оторвались все кресла, но не медленно и плавно, как перечницы и солонки, а рывком, ударившись при этом о потолок. Один из светильников с треском разбился, осколки плафона посыпались на пол, а в помещении стало темнее. Кресла зависли под потолком, словно огромные летучие мыши. Солонки и перечницы, со свистом разрезая воздух, словно пули, носились вдоль стен, хотя некоторые из них и попадали на пол, сбитые креслами. Некоторые же вдруг сами начали сходить с орбиты и падать на пол, одна из солонок даже ударила Эрни по плечу, и он вскрикнул от неожиданности и боли.

Доминик и Брендан потеряли контроль над происходящим. А поскольку они не знали, как вообще им удавалось его осуществлять, они не знали и как его восстановить.

Радостное настроение мгновенно изменилось на паническое. Все полезли под столы, прячась от кресел и ошалевших солонок и перечниц. От шума проснулась и заплакала, зовя маму, Марси. Жоржа схватила девочку в охапку и залезла вместе с ней под стол. На линии огня теперь остались только Брендан и Доминик.

Доминик чувствовал себя так, словно к его руке привязали гранату.

Еще три или четыре перечницы сорвались с орбиты и со страшной силой ударились об пол, разлетевшись на мельчайшие осколки. Кресла вели себя с каждой секундой все агрессивнее: они стучались в потолок с нарастающей настойчивостью, на головы Доминика и Брендана сыпались кусочки дерева и обивки. Рядом с Домиником в стол врезалась солонка, и он едва успел отшатнуться от облака соли и железного колпачка.

Вспомнив бумажную карусель в бунгало Ломака, напугавшего его до смерти шесть дней назад, Доминик простер обе руки в направлении беснующихся кресел и перечниц с солонками и, сжав кулаки, закричал:

— Прекратите! Прекратите немедленно! Довольно!

Кресла над его головой перестали дрожать и биться о потолок, а солонки и перечницы застыли в воздухе. В зале воцарилась тишина. Но длилась она недолго: кресла и приборы попадали вниз, сшибая столы и стулья, которые не взлетали, и усыпая все вокруг щепками, перцем и солью. Доминик и Брендан молча уставились один на другого, нервно моргая и едва дыша. Из-под столов тоже не слышно было ни звука, все притихли, как мыши. Наконец громко заплакала Марси и раздался торопливый шепот успокаивающей ее Жоржи, и все начали выползать из убежища, озираясь по сторонам.