Искусство - Клайв Баркер

Она больше не могла смотреть на Теда — он гладил котенка с такой нежностью, словно лишь этот зверек удерживал его от безумия. Она вышла на освещенную солнцем улицу и свернула за угол, пытаясь разглядеть Кони-Ай за деревьями. Тесла смотрела на вершину Холма, пока ей не удалось различить растрепанные пальмы на подъездной аллее. За ними едва виднелся ярко раскрашенный фасад дома-мечты Вэнса. Значит, стены здания устояли. Она боялась, что дыра будет расширяться, разрушая реальность, и поглотит дом. Тесла не позволяла себе надеяться, что дыра закроется, она интуитивно чувствовала, что это невозможно. Но ситуация, по крайней мере, стабилизировалась. Если они не будут медлить и отыщут Яффа, есть шанс поправить положение.

– Видишь что-нибудь? — спросил ее Грилло.

Он появился из-за угла вместе с Хочкисом, и оба они были увешаны трофеями — бухтами веревок, фонарями, батарейками и свитерами.

– Там будет холодно, — ответил Хочкис на ее немой вопрос. — Чертовски холодно, а может, и мокро.

– У нас есть выбор, — мрачно пошутил Грилло. — Утонуть, замерзнуть или разбиться.

– Люблю разнообразие, — сказала Тесла, раздумывая, будет ли повторная смерть такой же неприятной, как первая.

«Даже не думай об этом, — сказала она себе, — дважды ты не воскреснешь».

– Мы готовы, — сказал Хочкис. — Ну, насколько мы можем быть готовы. Где Уитт?

– В зоомагазине, — сказала она. — Я позову.

Она вернулась за угол и обнаружила, что Уитт уже заглядывает в какое-то другое окно.

– Видно что-нибудь? — спросила она.

– Это мой офис, — ответил он. — По крайней мере, был моим. Я работал там, — показал он рукой, — вон за тем столом, где цветок.

– Мертвый цветок, — заметила она.

– Тут все мертвое, — с чувством сказал Уитт.

– Не будьте пессимистом, — ответила она и велела ему поторопиться с возвращением к машине, куда Грилло и Хочкис уже загрузили снаряжение.

Когда они тронулись, Хочкис прямо выложил все свои беспокойства по поводу их предприятия:

– Я уже сказал Грилло, что для всех нас это самоубийственный поступок. Особенно для вас — Он поймал взгляд Теслы в зеркале заднего вида. — У нас вообще нет специального снаряжения. Все, что мы нашли в магазинах, предназначено для бытовых нужд и не поможет в случае опасности. Мы не подготовлены физически. Никто из нас Я несколько раз поднимался в горы, но это было очень давно. Я всего лишь теоретик. А мы собираемся спуститься в сложную систему пещер. Недаром труп Вэнса так и не нашли. Там погибли люди…

– В этом виноваты не пещеры, — напомнила Тесла, — а Яфф.

– Но никто не вернулся продолжать поиски, — заметил Хочкис. — Пережитого всем хватило.

– Еще несколько дней назад ты сам хотел спуститься туда со мной, — сказал Грилло.

– Тогда нас было двое.

– В смысле, теперь с вами слабая женщина? — сказала Тесла — Давайте кое-что проясним Я не горю желанием спускаться под землю, куда готова провалиться половина мира, но в любом деле, где не требуется член, я не уступлю ни одному мужчине. Я буду меньшей обузой, чем Грилло. Прости, Грилло, но это так. И проблема не в пещерах, а в том, что там прячется. И у меня больше, чем у кого-либо из вас, шансов договориться с Яффом Я встречалась с Киссуном и слышала ту же ложь, на которую поддался и он. Мне кое-что известно о нем. И если у нас есть хоть один шанс убедить Яффа помочь, я не упущу его.

Хочкис ничего не ответил. Он хранил молчание, пока они не припарковали машину и не выгрузили снаряжение. Тогда он повторил свои инструкции. На этот раз он не выделял Теслу из остальных.

– Я пойду первым. Потом Уитт. Потом вы, мисс Бомбек. Грилло последний.

«Ну, прямо нитка жемчуга, и я в середине», — подумала Тесла. Вероятно, Хочкис сомневался в ее силах. Она не спорила. Он возглавлял экспедицию и, без сомнений, не преувеличивал трудность предприятия, так что нечестно было бы подрывать его авторитет перед самым началом спуска.

– У нас есть фонари, — продолжал он. — Каждому по два. Один положить в карман, другой повесить на шею. Касок мы не нашли, только вязаные шапочки. Есть перчатки, ботинки, по два свитера и две пары носков для каждого. Разбирайте.

Они притащили все это на поляну и стали облачаться. В лесу царила такая же тишина, как и утром. Несмотря на жаркое солнце (как только они натянули теплые вещи, их бросило в пот), птицы молчали. Одевшись, они связались вместе на расстоянии около шести футов друг от друга. Грилло шел последним. Он вспотел больше всех, и вены у него на висках стали толщиной с обмотанную вокруг его талии веревку.

– Ты в порядке? — спросила его Тесла, когда Хочкис сел на край расщелины и спустил ноги вниз.

– В порядке, — ответил Грилло.

– Никогда не умел врать, — сказала Тесла. Хочкис раздавал последние инструкции.

– Когда спустимся, — сказал он, — болтайте поменьше, ладно? Нужно беречь силы. Помните, что спуск — это лишь половина пути.

– Путь домой всегда короче, — сказала Тесла. Хочкис смерил ее презрительным взглядом и исчез в расщелине.

Первые несколько футов дались им сравнительно легко, но футов через десять начались сложности. Солнечный свет исчез так внезапно и абсолютно, будто его никогда не существовало. Фонари слабо заменяли его.

– Остановимся ненадолго, — крикнул наверх Хочкис. — Пусть глаза привыкнут к темноте.

Позади Тесла слышала тяжелое хриплое дыхание Грилло.

– Грилло? — пробормотала она.

– Я в порядке. Я в порядке.

На самом деле чувствовал он себя далеко не в порядке. Он знал эти симптомы по прошлым приступам: в застрявших между этажами лифтах или в переполненном метро. Сердце стучало, пробивала испарина, он начинал задыхаться, словно кто-то душил его, накинув на горло провод. Но это лишь внешние проявления — настоящей угрозой была паника. Она могла достигнуть невыносимого уровня, когда сознание отключается, как лампочка, и все вокруг, внутри и снаружи, заполняет тьма. Он боролся с приступами при помощи таблеток, дыхательной гимнастики, на худой конец молитвы, но сейчас ничто не спасало. Оставалось терпеть. Тесла услышала, как он что-то сказал.

– Ты сказал «наслаждайся»? — спросила она.

– Эй, сзади, придержите языки! — крикнул впереди Хочкис. — Идем дальше.

Они продолжили спуск в тишине, нарушаемой только пыхтением и предупреждениями Хочкиса, что спуск становится круче. То, что было зигзагообразной расщелиной в тот миг, когда два нунциата вырвались из плена, теперь превратилось в отвесную шахту. До ее дна не доставал свет фонарей. Было ужасно холодно, и все радовались, что Хочкис заставил их надеть дополнительную одежду, пусть и стесняющую движения. Камень под руками местами был мокрый, и дважды их окатило водой из вырывавшихся с противоположной стены шахты ручьев.