Серые кардиналы советской эпохи - Валерий Владимирович Пирогов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следовательно, был способен руководить КГБ, обеспечивая Леониду Ильичу надежную защиту от заговоров любой оппозиции. Брежнев разбирался в людях и умел выбирать себе верных союзников. Он не ошибся. Юрий Владимирович всегда остался верен ему.
Однако, когда Леонид Ильич ослаб здоровьем и стал меньше вникать в государственные дела, а Андропов за это время приобрёл сильное влияние на Брежнева, к руководителю КГБ стал относиться с подозрением мудрый и самостоятельный Косыгин. Но к концу 70‐х опорой Андропова уже были Громыко, Устинов и часть партийной элиты.
Но Андропов, как и Брежнев, в это время тоже был тяжело болен. Он понимал, что для прихода к руководству партией и страной времени у него совсем немного. Но из КГБ в генсеки не попадал никто, поэтому ему надо было стать секретарем ЦК. Эту должность занимал Суслов, который вел аскетический образ жизни и обладал отменным здоровьем.
Как пишет Легостаев, операция по его устранению разрабатывалась при непосредственном участии начальника всей кремлёвской медицины Чазова, являвшегося личным агентом Андропова. Разные источники приводят сейчас подробности этой интриги, суть которой состоит в том, что в январе 1982 года Чазов предложил Суслову пройти диспансеризацию. Михаил Андреевич всю жизнь не доверял врачам, не верил их диагнозам и не принимал прописанные ему лекарства, но диспансеризацию иногда проходил.
Перед отпуском он поехал обследоваться в Кунцевскую больницу. Был в хорошем отпускном настроении и сказал помощнику, что «после его возвращения работы у нас прибавится». Чазов позже вспоминал: «Ему было за восемьдесят. Дай Бог столько прожить каждому. Он никогда не хотел ни признавать себя больным, ни принимать лекарства». Хотя Суслову было 79 лет, и больным он себя не считал и не был им.
Личным врачом Суслова был офицер КГБ Лев Кумачев. Ему было около сорока, и ранее он работал в медвытрезвителе. В ЦКБ он недавно сменил надежного и долгие годы работавшего с Сусловым врача Григорьева, прекрасно знакомого с проблемами и характером пациента.
Чазов после обследования сделал вывод, что всё в порядке. После чего, не завершив до конца диспансеризацию, взял отпуск и зимой поехал на юг вместе со своим другом Горбачевым (стопроцентное алиби), а Суслов остался в Кунцевской ЦКБ. Вечером 21 января 1982 года Суслов вместе с дочерью Майей смотрел телепередачи о смерти Ленина. На следующий день его должны были выписать из ЦКБ.
Этим вечером Лев Кумачев передал Суслову какую-то таблетку, после которой тот чувствовал себя хорошо и отправился на прогулку, но неожиданно ощутил боли в сердце. Ему становилось все хуже, и он вернулся в свою плату, где дочь Майя вызвала к нему врачей. Но прибывшую к воротам реанимационную машину Четвертого медуправления с опытным врачом-реаниматором, прикрепленным к Суслову, на территорию ЦКБ, несмотря на телефонный вызов, спецсигнализацию и пропуска, по непонятой причине не впустили…
Во второй раз её пустили, но направили в палату, где находился член Политбюро Устинов, которому помощь не требовалась. Реаниматоры метались по территории комплекса, прежде чем попали к Суслову. Оказалось, что всех охранников в день приема оказавшегося смертельным лекарства почему-то заменили и время для оказания помощи было упущено. Суслов потерял сознание, и его подключили к аппарату искусственного дыхания.
Кроме того, сестру-хозяйку, проработавшую в семье более 30 лет и преданную семье, за месяц до смерти Суслова нашли избитой и со сломанной рукой. Попытки связаться с ней по телефону ни к чему не приводили, она только рыдала. Всех троих прикрепленных из личной охраны Суслова в этот день почему-то заменили. Чазов позже написал: «Горбачев — свидетель того, как меня вытаскивали с Северного Кавказа к Суслову. Мы сидели с ним в Железноводске, когда мне позвонили и сказали: срочно выезжайте, с Сусловым плохо, чтобы к утру были в Москве».
Чазов по прибытии провел обследование и заявил, что Суслов не выживет, о чем доложили Брежневу и в Политбюро. Однако кандидат в члены Политбюро Пономарев вспоминает: «Обследование, по свидетельству, показало, что все в порядке. И вдруг три дня назад — удар (кровоизлияние). И вот с тех пор — без сознания».
Помощник Брежнева Александров-Агентов рассказывал в мемуарах: «В начале 1982 года Леонид Ильич отвел меня в дальний угол своей приемной в ЦК и, понизив голос, сказал: «Мне звонил Чазов. Суслов скоро умрет. Я думаю на его место перевести в ЦК Андропова. Ведь, правда же, Юрка сильнее Черненко — эрудированный, творчески мыслящий человек?»
25 января Михаил Суслов, не приходя в сознание, скончался. Его дочь Майя после смерти стала звонить друзьям семьи, которые ближе всех были к Суслову в Политбюро, — Андропову и Горбачеву. Горбачев говорил с ней сухо, «по-деловому», — за ситуацией следим, не сомневайтесь, делаем все необходимое.
Когда состояние Брежнева ухудшилось, Андропов стал искать союзников в борьбе за власть, и в этом качестве для него был важен авторитетный член Политбюро Щербицкий. В результате Андропов отправлял Чазова «с немедицинскими задачами» к Щербицкому: «Передайте, что у него есть друзья, которые нуждаются в нем. Леониду Ильичу необходимо помочь. Надо думать о возможности переезда Щербицкого в Москву».
Чазов полетел в Киев под предлогом проконсультировать Щербицкого, у которого были некоторые проблемы с сердцем. Они встретились и после консультации на дому поехали к нему на дачу на берегу Днепра, где Чазов рассказал о состоянии здоровья Брежнева, о возникших в связи с этим проблемах — об амбициях соперников — и изложил просьбу «московских друзей» о возможном переезде Щербицкого в столицу.
Щербицкий, который на Старой площади рассматривался как наиболее вероятный преемник Брежнева, долго молчал, а потом отрезал: «Я догадывался обо всем. Но думаю, что Леонид Ильич найдет в себе силы выйти из этого состояния, он человек сильный… Мне его искренне жаль, но в этой политической игре я участвовать не желаю».
Это был отказ от предложения Андропова. Поэтому потом он проголосовал за его избрание генеральным секретарем, а затем успешно руководил Украиной и при Горбачеве. Щербицкий, несомненно, стал бы первым президентом независимой Украины, но этому помешала его смерть 16 февраля 1990 года, через пять месяцев после отставки и за день до своего 72‐летия.
Согласно официальной версии, причиной смерти Щербицкого послужило воспаление лёгких, хотя это могло быть самоубийством. В день своего 72‐летия он должен был давать свидетельские показания в Верховном Совете УССР о событиях, связанных с аварией на Чернобыльской АЭС,
