Серые кардиналы советской эпохи - Валерий Владимирович Пирогов

Когда в 1967 году председателем КГБ стал Андропов, он совсем не был новичком в вопросах государственной безопасности, поэтому быстро вошел в курс дела. Вообще биографию, жизненный путь и карьеру Андропова можно рассматривать как детектив с элементами драмы или как его личную спецоперацию, где перемежается глубокое внедрение в стан врагов с интригами и заговорами.

Жизнь и судьба Андропова были трудными и заслуживающими уважения. Это был путь от рядового бойца партии до руководителя органов госбезопасности, которые олицетворяли щит и меч партии, поэтому закономерно венцом карьеры Андропова стало его избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС и главой СССР.

В своих ранних биографиях Юрий Владимирович по-разному описывал как свое происхождение, так и жизненные ситуации, связанные с его родителями. Потом ему приходилось корректировать страницы собственной биографии. Это можно понять, если учесть, что начиная с 1917 года и до сегодняшнего дня жизнь советских людей и россиян, как маятник, «колебалась вокруг линии партии» и рядовому гражданину трудно было угадать, как события в их жизни могут быть оценены новыми властями.

В таких условиях мы живем и сейчас. Поэтому не вызывает удивления то, что в материалах, посвященных председателю Андропову, нигде не названы имена его родителей. Говорится только, что он родился «в семье железнодорожника». Отсутствуют и сведения о национальности его и родителей, несмотря на то что всегда требовалось обязательно указывать в анкетных данных национальность своих родителей.

Андропов имел ярко выраженную семитскую внешность, западные аналитики настаивают, что его мать была еврейкой, и в этом нет ничего предосудительного. От первого брака у него в Ярославле остались сын Владимир и дочь Евгения. В Карелии он второй раз вступил в брак, от которого родились сын Игорь и дочь Ирина.

После окончания Финской войны Андропова переводят в Карелию, где он возглавил республиканскую комсомольскую организацию. С этого момента ему стал протежировать первый секретарь ЦК ВКП(б) Карело-Финской ССР Отто Куусинен, который был известен на Западе как масон, принадлежащий к английской ложе, а в советских спецслужбах был связан с генералом НКВД Питоврановым.

Куусинен прикрывал Андропова во время Великой Отечественной войны и после неё. Когда часть Карелии была оккупирована немцами, Юрий Владимирович занимался подбором кадров для партизанских отрядов и подполья. Однако сам не просился послать его на войну, в подполье или в партизаны, когда многие работники старше его по возрасту настойчиво просились на фронт.

Он часто жаловался на больные почки и слабое здоровье. Была и другая причина для отказа отправить его в подполье или в партизанский отряд. В Беломорске жила его жена, которая только что родила ребенка. Другие работники жили без семей. Как ее оставишь? — говорил Юрий Владимирович. Кроме того, его первая жена, жившая в Ярославле, жаловалась в ЦК Карелии, что он мало помогает их детям, которые голодают и ходят без обуви. И ЦК заставляло Андропова помогать детям от первой жены.

В 1949 году Юрию Владимировичу пришлось снова делать выбор. Когда большинство руководящих работников Ленинграда были уже арестованы, Маленков стал присылать в Петрозаводск комиссии, чтобы получить компромат для ареста на секретаря ЦК Куприянова и товарищей, ранее работавших в Ленинграде.

В июле в Москву вызвали Андропова, где он десять дней объяснял Шкирятову, почему на Беломорском рыбзаводе ревизия обнаружила недостачу. Рыбной промышленностью занимался Юрий Владимирович, который уже был вторым секретарем ЦК. По показаниям Андропова вину возложили на его начальника, и это стало началом подготовки к аресту…

В октябре приехала новая комиссия из ЦК ВКП(б), которая искала материалы о работе подпольных райкомов Шелтозера, Ведлозера, Сегозера и Олонца, сделала вывод, что не верят никому, кто работал в тылу врага и остался жив, и утверждала, что это двойники, а подпольщики работали на оккупантов.

Руководителей ЦК Карелии Куприянова и Власова обвинили в политической близорукости, которые, вместо того чтобы проверять работавших на оккупированных территориях, держали их на руководящей работе и ходатайствовали о награждении.

Когда Куприянов и Власов попросили поддержать их Андропова, который занимался этой работой и знал обвиняемых, он заявил: «Никакого участия в организации подпольной работы я не принимал. Ничего о работе подпольщиков не знаю. И ни за кого из работавших в подполье ручаться не могу».

Однако за свою деятельность по руководству партизанским движением в Карелии Андропов был награжден медалью «Партизан Великой Отечественной войны» 1‐й степени, а Куприянов и Власов и десятки других отправились в лагеря или были сняты с работы… Андропов быстро приспособился к новой ситуации в стране и нашел себе новых покровителей в лице Маленкова, Берии и Суслова.

Только вмешательство в судьбу Андропова Куусинена, ставшего председателем Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР и жившего в Москве, спасало его и способствовал перевод в столицу — в ЦК партии.

Рой Медведев в книге «Неизвестный Андропов» пишет: «…В начале января 1950 года в Петрозаводск прибыла комиссия ЦК ВКП(б), возглавляемая Г.В. Кузнецовым. В Карелию прибыла также группа московских чекистов…

Комиссия выдвинула против Куприянова обвинения в хозяйственных злоупотреблениях и в корысти. Обвинения в адрес второго секретаря ЦК Карелии были не столь серьезны, и Андропов должен был председательствовать на Пленуме ЦК КП(б) Карело-Финской ССР, состоявшемся 24–25 января 1950 года, по «делу Куприянова».

У Андронова имелся не слишком большой выбор. Он мог выступить с защитой Куприянова и очень скоро разделить его судьбу, мог промолчать, найти отговорки, сослаться на внезапные дела. Наказание и в этом случае было бы неизбежным. Я наблюдал подобные ситуации в Ленинградском университете, где учился в 1946–1951 годах и где десятки профессоров и преподавателей оказались жертвами «Ленинградского дела». Андропов выбрал третий путь. Он выступил с унизительной самокритикой и поддержал все обвинения в адрес Куприянова.

…Позднее Андропов рассказывал своим помощникам и консультантам, что именно Отто Куусинен спас его от серьезных неприятностей в 1950 году. В 1967 году, оказавшись председателем КГБ, Андропов попросил принести ему «дело Куприянова». Фальсификации были очевидны, но ни Куприянов, ни другие арестованные не отказывались называть Андропова среди своих «соучастников».

В 1956 году Андропов, как посол в Венгрии, контролирует развитие антирусского мятежа. Он был инициатором военного подавления организованных им же волнений в республике. Комендант Будапешта при правительстве Имре Надя, руководивший повстанцами генерал Бела Кирай, вспоминал:

«Андропов использовал дипломатическую неприкосновенность, чтобы оставаться в нервном центре революции и дезинформировать венгерское правительство. Его обманные заверения держали венгров до самой последней минуты в неведении относительно советских намерений… После того как советские войска подавили революцию, Андропов оставался в Венгрии еще в течение года.