Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова) - Джоан Роулинг

— Только не говори мне, что тебе перестали сниться странные сны, — настаивала Гермиона, — потому что Рон мне рассказал, что вчера ночью ты опять во сне разговаривал.

Гарри метнул на Рона испепеляющий взгляд. У Рона хватило такта напустить на себя пристыженный вид.

— Ты бормотал-то совсем чуть-чуть, — сконфуженно промямлил Рон. — Что-то вроде: «ну, еще немного».

— Мне снилось, что я смотрю, как ты играешь в квиддич, — бесцеремонно соврал Гарри. — Я пытался заставить тебя протянуть еще немного руку и достать кваффл.

У Рона покраснели уши. Гарри испытал своего рода мстительное удовольствие: естественно, ничего подобного ему не снилось.

Вчерашней ночью он опять попал в коридор Департамента Тайн. Прошел через круглую комнату, потом через помещение, где танцуют блики света и раздаются металлические щелчки, и вновь очутился в полутемном зале, уставленном стеллажами, на которых выстроились пыльные стеклянные сферы.

Он торопился к определенному ряду под номером «97», налево и бегом вдоль стеллажа… наверное, тогда он и произнес вслух «ну, еще немного» … потому что чувствовал, как изо всех сил заставляет себя проснуться… и, не успев добежать до конца ряда, очнулся в своей постели, тараща глаза на полог кровати.

— Но ты стараешься закрывать разум? — Гермиона сверлила глазами Гарри: — Окклюменция тебе помогает?

— Конечно, — солгал Гарри, пытаясь сделать вид, что вопрос ему оскорбителен, но при этом старательно избегая смотреть Гермионе в глаза.

На самом деле ему было до такой степени любопытно, в чем же секрет этого зала, заставленного пыльными шарами, что хотелось лишь одного — пусть сны продолжаются дальше.

Но, к сожалению, до экзаменов оставалось меньше месяца, каждая свободная минута посвящалась подготовке, и когда приходило время ложиться спать, голова уже настолько заполнялась различной информацией, что и заснуть-то было нелегко, а если, наконец, удавалось, то утомленный мозг беспрерывно подсовывал дурацкие сны об экзаменах. К тому же Гарри подозревал, что в глубине души — в той ее части, которая разговаривает голосом Гермионы, — он чувствует вину за эти похождения и, когда оказывается в коридоре перед черной дверью, сразу пытается прервать сон прежде, чем успевает дойти до конца.

— А знаете что, — заговорил Рон, уши которого еще не остыли, — если Монтегю не оклемается до матча Слизерина с Хаффлпаффом, то у нас есть неплохой шанс выиграть кубок.

— Ага, пожалуй, — радуясь перемене темы, поддакнул Гарри.

— Ну, то есть один мы выиграли, один проиграли… если слизеринцы в следующую субботу Хаффлпаффу продуют…

— Ага, точно, — отозвался Гарри, теряя нить разговора: только что по двору прошла Чо Чанг, и даже не взглянула в его сторону.

Финал квиддичного сезона — «Гриффиндор против Равенкло» — был намечен на последние майские выходные. И, хотя в прошлом матче Слизерин уступил Хаффлпаффу, гриффиндорцы не питали особых надежд на победу, в основном из-за провальной игры вратаря Рона (хотя никто, конечно, ему об этом не говорил). А Рон будто нашел себе новый повод для оптимизма.

— Я же не могу играть еще хуже, чем раньше? — мрачно пробурчал он Гарри и Гермионе за завтраком в день матча. — Так что, терять уже нечего.

— А знаешь, — некоторое время спустя заметила Гермиона Гарри, когда они с толпой взбудораженных учеников спускались к квиддичному полю, — по-моему, без Фреда и Джорджа Рон сможет сыграть получше. Они в него никогда по-настоящему не верили.

Их обогнала Луна Лавгуд, на голове которой восседал натурально живой орел.

— Ох ты, я же забыла! — воскликнула Гермиона, провожая глазами орла, захлопавшего крыльями в тот момент, когда Луна невозмутимо прошла мимо компании слизеринцев, и те принялись показывать на нее пальцами и хихикать. — Сегодня ведь Чо играет, да?

Гарри, который ничего не забыл, в ответ только промычал: «Угу».

Они отыскали места в верхних рядах трибун. Стоял чудесный ясный день, для Рона лучше не придумаешь, и Гарри робко надеялся, что Рон не даст слизеринцам повода еще пуще голосить «Уизли — наш бог».

Матч, как всегда, комментировал Ли Джордан, очень удрученный отсутствием Фреда и Джорджа. Поэтому, когда команды выходили на поле, он называл игроков без своего обычного задора.

— …Бредли… Девис… Чанг… — перечислял он.

Гарри ощутил в животе холодок, совсем легкий, когда на поле появилась Чо, и легкий ветерок разметал ее блестящие черные волосы. Он уже и не знал, чего бы ему хотелось, лишь бы больше не было скандалов. Даже заметив, что она перед тем, как оседлать метлу, оживленно переговаривается с Роджером Девисом, Гарри ощутил только слабенький укол ревности.

— Итак, шары выпущены! — крикнул Ли. — И Девис тут же подхватывает кваффл, капитан команды Равенкло Девис с кваффлом, он уходит от Джонсон, потом от Спиннет… он летит прямо к кольцу! Он собирается сделать бросок… и… и… — Ли громко выругался, — …и попадает в цель.

Гарри, Гермиона и все гриффиндорцы дружно застонали. Естественно, к их ужасу, слизеринцы с противоположной трибуны затянули:

«Уизли полный дурачок,

На кольцах спит он, как сурок…»

— Гарри, — раздался над ухом хриплый голос. — Гермиона…

Оглянувшись, Гарри увидел, что между сиденьями торчит огромная бородатая физиономия Хагрида. Он, должно быть, проложил себе путь по заднему ряду: у первокурсников и второкурсников, мимо которых он пробирался, вид был потрепанный и примятый. Хагрид почему-то скрючился в три погибели, будто норовя остаться незамеченным, но все равно возвышался над всеми, по крайней мере, фута на четыре.

— Слышьте… — зашептал он, — может, сходите со мной, а? Сейчас вот? Покуда ребятки тут матч глядят?

— Э… Хагрид, а может попозже? — спросил Гарри. — Когда матч закончится?

— Не-а, — шепнул Хагрид, — Гарри, давай сейчас… покуда никто не глядит… пожалуйста, а?

Из носа Хагрида капала кровь, вокруг глаз залегли черные круги. С тех пор, как Хагрид вернулся в школу, Гарри не видел его лица так близко: вид у него был совсем печальный.

— Ладно, — сразу передумал Гарри, — давай, пошли.

Они с Гермионой стали пробираться на выход по своему ряду под недовольное ворчание вынужденных вставать учеников. Зрители в ряду, по которому двигался Хагрид, безропотно пытались как можно плотнее ужаться.

— Ну, молодцы вы за это, молодцы, — добравшись до лестницы, выдохнул Хагрид. Спустившись вниз, он опасливо оглянулся по сторонам: — Кабы только она не заметила, как мы двинули.

— Ты про Амбридж? — уточнил Гарри. — Не заметит. Она посадила вокруг себя весь свой Дознавательский отряд, ты не обратил внимания? Боится, наверное, что на матче будут беспорядки.

— Эх, ну маленько беспорядка не помешало, — вздохнул Хагрид, осмотрительно выглядывая из-за трибун на лужайку — убедиться, что на пути к его хижине никого нет. — Нам бы времечка побольше было.

— Хагрид, что случилось? — встревоженно спросила Гермиона, пока они торопливо шагали по траве к опушке Леса.

— Дык, сами увидите вско… — со стороны трибун донесся оглушительный рев болельщиков, и Хагрид обернулся через плечо: — Эка, забил кто?

— Равенкло, — буркнул Гарри.

— Вот и ладно… — рассеянно откликнулся Хагрид. — Ладненько…

Он широкими шагами пересекал лужайку, на ходу беспрерывно озираясь по сторонам, а ребятам, чтобы не отставать, приходилось бежать за ним вприпрыжку. У хижины Гермиона по привычке сразу свернула к двери, но Хагрид прошел мимо, туда, где уже начиналась лесная тень, и подобрал прислоненный к дереву арбалет. Сообразив, что ребята отстали, он обернулся:

— Мы туда пойдем, — он мотнул назад косматой головой.

— В Лес? — оторопела Гермиона.

— Угу, — кивнул Хагрид. — Пошли живенько, пока нас не застукали.

Гарри и Гермиона переглянулись и двинулись в чащу следом за Хагридом, который с арбалетом в руке уже углубился в зеленый полумрак. Чтобы догнать его, Гарри и Гермионе пришлось прибавить шагу.

— Хагрид, а оружие зачем? — поинтересовался Гарри.

— На всякий случай, — он пожал плечищами.

— Когда ты нам тестралей показывал, арбалет с собой не носил, — робко напомнила Гермиона.

— Ну, дык, тогда мы далеко не забирались, — ответил Хагрид. — Да и Флоренцо с тех пор из Лесу ушел.

— А какая разница, есть Флоренцо или нет? — с любопытством осведомилась Гермиона.

— А другие-то кентавры больно уж злятся на меня, вот такая разница, — оглянувшись по сторонам, тихо пояснил Хагрид. — Раньше-то мы… ну, не скажу, чтоб дружбу водили, но ладили. Жили они сами по себе, но ежели надо было мне потолковать, они завсегда тут, как тут. А теперь нет.

И он тяжело вздохнул.