Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

плохого в империи с жестким, но справедливым управлением? Планет хватает, их нужно только подготовить под заселение. И заселять есть кого. Эрмид трещит по швам, если не отселить хотя бы самые неподходящие ему расы, мир найдёт способ себя исцелить. Из опыта скажу, что начинается лечение обычно с наводнений, цунами, извержений вулканов и прочих катастроф, после которых численность населения существенно снижается. Как понимаешь, в этом случае мало кто успеет спастись. Мы же предложим безопасный, наполненный магией мир. Точнее, другие миры, — исправился отец. — Луцан — только для тёмных.

Слова отца не вызвали противоречия, но я очень сомневалась, что тёмные будут действовать мирно, особенно после того, как много лет жили, скрываясь под личиной простых смертных. Не сомневаюсь, у них накопился огромный список претензий к каждой расе, миндальничать с ними не будут.

Нахмурилась, посмотрела на Маро. Почему–то его лицо с необычными раскосыми глазами всегда помогало мне сосредоточиться. С отцом же уловка не работала — я слишком много думала о том, что он читает мои мысли и сбивалась.

— Наша девочка слишком добрая и не понимает, почему нельзя пригласить переселенцев, никого ни к чему не принуждая, — объяснил рыжик мою логику присутствующим.

Кивнула, хотя после сегодняшнего я растеряла часть доброты и альтруизма, а ещё сильно повзрослела. Обучающий курс огненных тёмных оказался непростым, и я периодами не понимала, сдала я чудовищный экзамен или провалила его. Голова уже отказывалась соображать, всё же, запас прочности не безграничен.

Будто почувствовав моё состояние, отец постарался всё объяснить максимально доходчиво.

— Миа, любой мир погибнет, если заселить его большим количеством магических рас. Мало кто знает, но Луцан пострадал именно из–за нашей доброты. У нас есть технологии, позволяющие создать комфортные условия для проживания любых рас в любом мире. Изначально мы разработали их для посольств, и нагрузка была несущественная. Но затем мы начали спасать жителей погибающих миров, магические строения, уникальные храмы, и в какой–то момент наш бедный Луцан сказал: «Довольно!», да так, что было поздно что–то предпринимать, оставалось только спасаться бегством. Такая судьба ждёт Эрмид и любой другой мир, который ты попытаешься заселить несколькими несовместимыми магическими расами одновременно. Если мы переселим часть населения Эрмида на твою планету, как ты планировала, она проживёт всего несколько тысяч лет, а это очень мало. Пожалей её.

— То есть мы попытаемся найти… ой, то есть создать по планете на две–три расы? — уточнила дотошно. — И будем править во всех мирах сразу? Разве это возможно?

Я никак не могла представить себе масштаб того, что собирается провернуть отец. План звучал невероятно! Но больше всего смущало то, что остальные согласно поддакивают и кивают, никого ничто не пугает, не удивляет, и отец говорит — словно закатывает рукава, настраиваясь на продуктивную работу.

— Дочь, история доказывает, что мирам нужно общее управление. Кроме того, смотри в будущее: твоим детям будет, где разгуляться, когда подрастут. А что может быть лучше домашних, подконтрольных тебе миров? — спросил он. — Мы с Маро знатно развлекались в молодости, сбегая от родителей на окраины. Чувствовали себя взрослыми и свободными, счастливыми.

— Наивные! — рассмеялся Маро. — На самом деле мы всегда были под присмотром. Поверь, ты оценишь эту идею, когда настанет твоё время воспитывать подрастающее поколение. С драконьей кровью твои детки не будут такими милыми зайками, как ты, а если родится стихийный дракон, пока он вырастет по мирам побегает вся империя. Кто–то будет бежать за ним, кто–то — от него! — весело напророчил дядюшка. — Так что, чем больше миров мы найдём, заселим и будем контролировать, тем всем будет спокойнее. И своих, опять же, быстрее соберём, разбрелись ведь по всей Вселенной.

— Я не мыслю столь масштабно, — проговорила смущённо. — И мне чужда ваша жажда завоеваний.

— Я только начал с тобой заниматься, — многообещающе заявил Маэстро, потирая руки.

— Мы поможем, — поддержала его Дженна от лица женского сообщества тёмных.

Все одновременно посмотрели на Рагнара, и он обаятельно улыбнулся.

— Путешествовать с любимой женой, открывать новые планеты… Как по мне, отличная идея, — обрадовал он присутствующих, чтобы тут же выдвинуть ещё условия: — Но сперва я наведу порядок в Эрмиде, а Алессаль доучится.

Голос его звучал ровно и твёрдо, так, словно он в своём праве, и я поневоле подобралась. Нет, я знала, конечно, что кровь — не водица, Рагнар из очень непростой семейки, но как–то не воспринимала его вот так… серьёзно, взросло, важно. И было безумно интересно, как ответит ему отец, попытается ли прогнуть под себя или согласится с условиями. Последнее казалось маловероятным, хотя вытравить плесень в Эрмиде стоило до великого расселения народов, не тащить же эту дрянь в новые миры. Скорее, мужчины начнут договариваться. И начнут с коронной фразы про жену, почему–то ни на мгновение не сомневаюсь. Они не мелочатся с намёками. По крайней мере Рагнар — точно.

— Согласен, — вновь обескуражил отец, будто нарочно заставляя испытывать меня противоречивые эмоции. Я подозрительно прищурилась, и тут же услышала подтверждение доводам интуиции: — Я не сторонник поспешных решений, кроме того, хочу разобраться в текущей ситуации лично. У Миа будет время спокойно доучиться, она поможет мне с восстановлением Луцана, а там дойдёт дело до свадьбы. Если дочь не передумает, конечно, а ты, Рагнар эр Фогрейв, проявишь себя достойно, — отвесил такой же толстый намёк папуля в ответ. — Маро! Ей пора.

Мне даже слова сказать не дали — в следующую секунду я уже стояла посреди своей комнаты в Хрустальной Башне.

— Верни меня назад, там начинается самое интересное! — потребовала недовольно.

— Не вздумай спорить с отцом и проявляй больше уважения! — строго произнёс рыжик, ещё и пальцем погрозил. — И никаких нежностей с драконом, пока не разрешат! Он тебя не получит, пока не согласится на все наши условия.

— Но…

— Пойду проконтролирую, чтобы они там не поубивали друг друга, — подмигнув, пошутил Маро и исчез без любимых спецэффектов.

— Идиотское чувство юмора, — буркнула я, падая на кровать и с удивлением понимая, что устала до безумия —