Религия Библии. Христианство - Андрей Борисович Зубов

Пройдет еще совсем немного времени, и ученик Григория Паламы, замечательный дидаскал Николай Кавасила (1322-1391) будет говорить, что любой чело­век должен здесь, на земле, соединиться с Богом. Любой — мирянин или монах, женщина или мужчина, знатный или простой, образованный или необразованный, ребе­нок или взрослый, это не важно, любой должен соеди­ниться с Богом здесь, на земле, чтобы быть с Ним в «сия­нии вечности».

Но народ этого не мог принять, как не может принять и у нас сейчас, и очень многие не понимают этих тонких различий и говорят о том, что человеку вообще невоз­можно соединиться с Богом онтологически, а «только» в энергиях. Григорий Палама объяснял: здесь, на земле. Но люди это забывают и говорят: вообще. Это ошибка. Потому что цель человеческой жизни — это онтологиче­ское обожение. Например, в Послании к Эфесянам апо­стол Павел молит: «Преклоняю колени мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа. чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли. уразуметь превосходя­щую разумение любовь Христову, дабы вам исполнить­ся всею полнотою Божиею» [Еф. 3:19]. Никаких оговорок о том, что только энергиями, а не сущностью. Напротив, апостол Павел говорит с абсолютной точностью: «ис­полниться всею полнотою Божиею». Греческое слово •nXypw^a означает исчерпывающую полноту. Сравните то же послание 1: 23, где апостол говорит о Церкви как Теле Христовом: «полнота (пХурш^а) Наполняющего все во всем».

В отличие от ислама, христианство, преодолевая ари- стотелианскую логику, говорящую о принципиальной не­соединимости различных природ, безоговорочно утвер­ждает то, что «для эллинов безумие»: «Бог стал человеком, чтобы люди стали богом»[170].

Полносоставное обожение

Протоиерей Георгий Флоровский, лучший русский бо­гослов ХХ века в церковно-канонической сфере, писал: «„Отделение" души от тела и есть смерть именно чело­века, прекращение его существования, его существова­ния как человека. Следовательно, смерть и тление тела, стирают из человека „образ Божий". <...> Можно назвать человека „единой ипостасью (личностью. — А.3.) в двух природах", причем не из двух природ, а именно в двух природах (в двух природах — это души и тела. — А.3.). Смертью эта единая ипостась раскалывается. И челове­ка больше нет. Поэтому мы, люди, ожидаем „искупления тела нашего" (Рим. 8: 23). <...> Вся мучительность смерти как раз в том, что она — „оброк греха", то есть результат нарушенных взаимоотношений с Богом»[171].

Исчезновение человека, тление и разрушение наше­го тела — это не естество тела, а результат греха. Тело человеческое должно быть восстановлено именно пото­му, что без него человека нет. Душа может быть, но это не человек. Душа может жить после смерти, она, в отли­чие от тела, бессмертна. Но она будет страдать или радо­ваться в зависимости от того, как человек жил при жизни. То есть человек состоит из смертной и бессмертной суб­станций. Хотя говорят, что душа — это условно бессмерт­ная субстанция. Она бессмертна постольку, поскольку она ждет воскресения тела. А потом будет окончательный суд над человеком, в зависимости от того, как он жил, когда его душа и тело еще были вместе. В любом случае без вос­кресения тела, без восстановления тела (анастасиса) чело­века нет. Поэтому христианский Символ веры включает в себя обязательно: «Чаю воскресения мертвых и жиз­ни будущего века». Без воскресения мертвых нет жизни будущего века, потому что нет человека, некому жить.

Воскресение тела, собирание тела — это некое явление условности смерти. Владимир Лосский писал: «Не толь­ко душа, но и тело человека создано по образу Божию». И приводил далее слова Григория Паламы: «Вместе бы­ли сотворены они по образу Божию»[172]. Не только чело­веческая душа, человеческое тело божественно! По како­му же образу Божию сотворено человеческое тело? Что есть образ Божий в человеческом теле? Ведь Бог не име­ет зримого образа.

Человеческое тело во всем подобно всей прочей тва­ри. Чем человек реально отличается от обезьяны своим телом? Да и от барана, собаки, свиньи, медведя — чем от­личается? Ну чуть-чуть другой... На самом деле все то же самое: руки, ноги, лапы — передние, задние. Не в этом же дело. Все дело в том, что весь мир в некотором смысле сотворен по образу Божию. Весь мир. И человек есть его активная, свободная, божественная волевая частица.

С другой стороны, воплощение Христа, Боговоплоще- ние и Рождество Христово показало божественность на­шего тела, потому что Христос — во всем подобный нам человек, кроме греха. Все наши качества Он воспринял. У него были тоже две ноги, две руки, голова. «Все, что не воспринято Христом, не может быть обожено» — мы помним эту чеканную формулу Григория Богослова[173]. В Равенне вы увидите в баптистериях, и православном, и арианском, что у входящего в Иордан совершенно наго­го Христа есть все, чем отличается мужчина от женщины. В иконографии часто эти «детали» «благочестиво» скрыва­ют, но важно сознавать: Иисус Христос вполне и всецело принял тело человеческое, и с момента Боговоплощения все наше тело как таковое приобрело божественную цен­ность. Люди стали телесно подобны Богу, наше тело стало божественным, потому что Иисус принял наше тело. Но поскольку в вечности времени нет, то тело человека бо­жественно было с момента творения, потому что сотво­рено оно Богом и потому что в него облечется Христос. «Образ Божий относится не к одной духовной, но и те­лесной природе человека. Самое творение материаль­ного мира Богом пробуждает искать в Боге основу для этого», — указывает протоиерей Василий Зеньковский[174].

В Послании к Филиппийцам апостол Павел говорит: Господь Иисус «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» [Флп. 3:21]. То есть наше тело не плохо само по себе, но оно уничижено, унижено. Унижено чем? Ну конечно, вы уже знаете чем. Нашим грехом, нашим согласием на грех, согласием Адама и Евы на грех, которое мы воспроизводим нашими греха­ми все время. Но Господь тела потомков Адама преобразует так, что они будут сообразны, то есть они будут иметь тот же образ, что и Его славное тело. И реальность этого пре­образования демонстрируется на горе Преображения, ко­гда Иисус Христос, сбросив подобие тела греховного, не ис­чез, не развоплотился, не говорил из воздуха. Он был тот же Иисус, которого знали ученики. Но Он изменился, Он просиял внутренним светом для видевших это трех апосто­лов. Это было внутреннее сияние свободной от греха пло­ти. Евангелисты искали слова, но найти не могли. Матфей сказал: «.просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» [Мф. 17:2]. Марк: «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить» [Мк. 9:3].

Евангелисты искали слова, как, должно