Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин

стойбищах, во время снятия урожая ссыпали [некое количество зерна] в амбары и, препоручив воеводе области, при нарядах[1006] выдавали чистоганом из амбаров, а бокаулы никаких взяток не принимали бы и за тагар и фураж [ничего] не требовали. Таким образом производились наряды. Некоторым [государь] давал из казны чистоганом деньги, так что через три-четыре года никто не смог бы сказать, за диваном-де остался один ман тагара. Потом в начале месяцев лета 703 [осень 1303] [государь] счастливо рассудил: «Столь многий тагар, установленный для войска, с каждых десяти человек хватает не более, чем на двоих. Я желаю, чтобы жалованье наше для всех было общим. Тоже и войско во время похода причиняет областям беспокойство, а также каждый верно и неверно говорит: «У меня-де ничего нет и в итоге нужда, а вследствие стужи, юта, и других бедствий лошади наши пали». Все время приходится собирать средства и давать им, ибо свет не лишен событий. Иногда бывает, что быстро собрать средства не удается, и нужно постоянно прибегать к мероприятиям по изысканию денежных сумм[1007] для войска и тагара для него. Лучше нам те области из [наших] владений, по которым расположены пути следования войск и их летние и зимние стойбища и где они постоянно бесчинствуют и силою захватывают деревни и ра’иятов, целиком отдать в икта войскам, определить долю каждой тысячи, чтобы они владели ею,[1008] считали своей, и их глаза и сердца стали сыты. Поскольку в настоящее время большая часть воинов страстно желает иметь поместья и [вести] земледелие, то, когда они получат поместья-икта, они достигнут [своей] цели, и казне не нужно будет каждый год тратиться на их дела, ибо каждый [получит] долю и будет добывать из нее средства для жизни, и еще много земли им удастся возделать посредством своих невольников,[1009] конюхов, волов и семян. Когда они будут постоянно иметь солому и ячмень, то если даже будет ют, каждый все-таки сможет держать двух-трех лошадей, годных в дело, чтобы в случае надобности мочь поскорее выступить в поход, ибо наибольший вред для нашего войска от падежа лошадей, которых в настоящее время не поят и не кормят досыта. Когда мы войску предназначим области, а также предназначим область для содержания необходимых ямов, для прокорма царевичей и хатун и на другое необходимое содержание, то у нас будет меньше расходов, [людей] требующих и просящих станет немного, и в тех нескольких областях, которые не являются местом прохождения и пребывания войск и останутся на наши личные расходы, без труда можно наладить строгий порядок, а средства, которые оттуда добываются, достаточны. Таким образом будет наведен порядок в важных войсковых и прочих делах. Впредь пусть навсегда так и |S 651| останется, и польза от этого распространится на всех государей, эмиров, везиров, воинов и ра’иятов».

Так надумал [государь] и в течение двух-трех месяцев определил всему войску икта [в областях] от реки Амуйе до Мисра и распределил. По этому поводу был издан указ. Список с него приводится в настоящей главе, чтобы, ‛если захочет великий бог’, когда его прочтут, стало известно, какие мелочи [государь] принял во внимание.

Список

с [формы] указа о раздаче икта монгольскому войску

Во имя бога милостивого, милосердного, [во имя] могущества всевышнего господа и благоденствия мухаммеданской общины

Фирман [султана Махмуд-]Газана

Да ведают матери, невестки и жены, сыновья, дочери и зятья, темники и эмиры тысяч, сотен и десятков, султаны, мелики, битикчии и все жители всех областей от реки Амуйе до пределов Мисра, что могуществом всевышнего и всесвятого господа наш предок Чингиз-хан от рождения был отмечен господним вспомоществованием и божественным вдохновением. Тоньше волоса он соблюдал свой ясак и ни одному человеческому существу не давал мочи выйти из повиновения ему или сойти с верного пути. Подлинно, таким средством он со своим монгольским войском завоевал и очистил земную ширь и мировой простор, Восток и Запад, и славным именем [своим] записал на страницах времен вечное завещание. Он претерпел разного рода бедствия и невзгоды ради увеличения простора и пространства владений и завещал и оставил на память своим сыновьям и роду улус и владения крепкими и благоустроенными. Славные деды и отцы наши таким же порядком и [по тому же] правилу препоручили эти владения своим сыновьям. Потом о каждом из их сыновей, кто соблюдал строго ясак и потрудился[1010] принять на себя миродержавие, на страницах времен сохранилось упоминание об его прекрасных качествах, а о тех, которые не оберегали улус, угнетали и притесняли, без сомнения осталась дурная слава. ‛Следы их указывают на них, взгляните после них на следы’. Так как правдивость этой мысли подтверждена и установлена, и мы знаем, что бесконечное пребывание и вечная жизнь на этом свете никому невозможны, и никакой пользы от этого мира, кроме стяжания доброй славы, представить себе нельзя, то мы вознамерились в эти немногие, считанные дни, пока нам пришел черед царствовать, постараться и поусердствовать в стяжании доброй славы и весь улус, который передали мне в порядке очереди, объять спокойствием и благоденствием, чтобы на страницах времен записать памятку о душевных свойствах и добрых делах, в чем и заключается вечная жизнь и бесконечное существование. Пусть завет нашего правосудия останется постоянным, бесконечным, непреходящим и вечным. ‛Бог споспешествует нам по милости своей и поддерживает своей помощью’.

Теперь ни для кого не скрыто, что прежде, во времена наших славных отцов, на монгольский улус налагались разного рода повинности и тяготы, вроде копчура скотом, содержания больших ямов, несения бремени сурового ясака и каланов, которые мы ныне одним разом отменили. Большей частью они были лишены [продовольственных] складов и тагара, однако, несмотря на те обременения, они честно трудились и служили [государю], переносили невзгоды дальних походов и довольствовались малым. Несомненно, что до настоящей поры монгольскому войску немного досталось богатства и добра. Ныне, когда всевышний господь пожаловал нам улус и владения, которыми |S 656| ведали наши предки, и удостоил нас троном миродержавия и их великим престолом, мы все высокие помыслы и царские стремления направили к тому, дабы дела и выгоды многочисленного улуса упорядочить и устроить так, чтобы впредь все монгольское войско[1011] ‛доколе оно будет плодиться и размножаться’ никоим образом не слабело[1012] и проживало в благоденствии и довольстве, а после нас, когда придет черед другим, мы передали бы им владения и войско в таком виде, чтобы им