Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова

Лере пришлось закусить губу, чтоб взять себя в руки. Даже челка не спасала. Тим сидел с той стороны, где лицо было открыто, и девочка понимала, он специально так сел, чтобы видеть ее реакцию на его слова. Чтобы не позволить ей вновь спрятаться ни за челкой, ни за маской. Это раздражало.

— Всё? — спросила она сухо.

— Нет, — сказал Тим и поднялся, встал напротив девушки, — я тебе докажу это.

— Не нужно мне ничего доказывать, Уваров.

— Нужно, Соколова Валерия Николаевна. Да, и кстати. Помнишь, я говорил тебе, что поцелую, если поймаю на лжи, поэтому за поцелуй я извиняться не стану. К тому же, я оказался прав. Ты призналась…

— Уваров! — вскинулась девочка с лавочки.

Она неожиданно оказалась так рядом, что рука парня — сама по собственной воле — подхватила ее за талию, привлекла к себе. Он был так близко, что ладошки, чтоб сохранить хоть какую-то дистанцию, уперлись в широкую грудь. Тимка накрыл их своей огромной пятерней, прижал, и Лера почувствовала, как в правую стучит сердце влюбленного парня. Стучит быстро и томительно, и собственное сердце словно сорвалось в стремительном беге. А Тим склонился к девочке, губы коснулись волос у виска, а дыхание — щеки.

— Я тебя люблю, — шепнул он и, убрав руки, отступил, подхватил рюкзак и пошел со двора. Лера была взволнована настолько, что даже слова не могла из себя выдавить. А парень развернулся и прокричал: — Завтра в три часа игра между нами и «первой»! Я буду тебя ждать!

— Обойдешься! — неожиданно для себя крикнула в ответ Лера, разозлившись. Тимка усмехнулся и, помахав рукой, скрылся за поворотом, а девочка в бессилии опустилась на лавочку. — И как я умудрилась в него влюбиться? Дура…

А Тимофей вытащил вибрирующий телефон и бодро сказал:

— В финальном забеге лидирующую позицию занял клипмейкер. Совпало ФИО, и он сказал, что действительно был на том теплоходе. Я всё придумал! Пап, собирайся! — а потом сунул телефон в карман и припустил домой бегом, а за спиной чувствовались развернувшиеся крылья. Классное ощущение!

Глава 70. Семейные узы прочнее каната.

Ребенок является зеркальным

отражением ситуации в семье,

отношений между родителями,

хотят это признавать родители или нет.

Лууле Виилма «Исток жизни»

Ник в одиночестве спешил на тренировку. Тимка свалил по делу, даже намекнул, но не объяснил. Дядя Леша, правда, намекнул, что им нужно сделать рентген «где-нибудь платно и анонимно», чтобы Елена Николаевна, не дай Бог, не узнала. Причина была резонная, но то, как выглядел друг, уезжая на этот самый рентген, навел Ника на мысль, что не всё так просто. Тимка был в классической двойке — брюках и жилете холодного синего оттенка, напоминавшего по цвету озерную гладь перед рассветом, голубую под цвет глаз сорочку, застегнутую под горло, и галстук. Он даже сменил старые отцовские часы с трещинкой на стекле на те, что еще два года назад преподнесли ему на день рождения родители. Но апофеозом всего была прическа. Вечно торчащий сеновал на голове друга был уложен в салоне! Тимка сразу стал старше лет на 10. Следа от царапины не осталось, да и желтое пятно у виска исчезло, и тут явно не обошлось без помощи чудодейственных косметических средств. Ник, увидев своего друга таким разодетым, дар речи потерял, притормозил у машины, к которой подходили отец и сын, и даже присвистнул.

— Э… Тимофей Ильич? — неуверенно позвал он.

Тимка, заметив малость обалдевшего друга, напустил еще большей важности, пошел чуть медленнее, взял под мышку небольшую кожаную сумочку (наверняка, батя снабдил) с планшетом и даже покрутил в руках солнцезащитные очки. По лицу скользнула усмешка. Егоров, подойдя чуть ближе, несколько раз зажмурился, потом подставил ладонь под козырек, вымолвил:

— О Боже! Слепит-то как!

Тимка замер, нацепил очки, Ник едва сдержался, чтоб не прыснуть с хохота.

— И это тот самый чувак, который еще не давеча, как вчера, валялся в моей кровати с накладной женской грудью и париком! Какие метаморфозы!

Тимка упрямо молчал, видать, вошел в роль. Губы кривила усмешка, но в полемику он не вдавался.

— О! Ник! Здоро́во! — крикнул дядя Леша и подошел, пожал протянутую руку, ткнул пальцем в Тима, равнодушно взиравшего на бренный мир. — Ну как?

— Теряюсь в догадках… Вы его на органы сдать хотите, а там без упаковки не берут, или в эскорт? — спросил Ник.

Тимка и здесь промолчал, только бровь правая приподнялась. Дядя Леша уставился на него так же, как и лучший друг. Со стороны смотрелось весьма комично: разодетый франт, а напротив простолюдины, стоящие плечом к плечу, с просьбой о милостыне.

— Не, ты честно скажи, как выглядит? — не унимался Тимкин отчим.

— Да как выглядит?! Глядя на вас двоих, сразу понятно, кто за рулем! Жаль, тачка не премиум класса. Он… женится?

— Придурок, — любовно проговорил Тим и направился к машине.

Ник бросился вперед, подлетел к задней дверце, распахнул, склонился в уничижительном поклоне.

— Прошу, Тимофей Ильич.

Уваров, всё так же сохраняя невозмутимость, подошел и захлопнул дверцу — часы блеснули на солнце. Ник тут же схватил его за руку.

— О, господин! Подайте моим несчастным детям…

Тимка кое-как вырвал руку и отвесил пинка другу, тот едва успел увернуться, оглашая окрестности хохотом. Уваров обошел машину и сел на пассажирское место рядом с водителем. Ник бросился за ним, как верный паж. Тимка открыл окно, выставил локоть. Дядя Леша протирал зеркала.

— Ой, не испачкайтесь, Тимофей Ильич, — предостерег Никита и быстро провел рукой по дверце. Друг лишь недовольно вздохнул. — Не, а если серьезно? Куда ты такой разодетый?

Тимка стащил очки.

— На знакомство с будущим тестем.

— Ой, да пошел ты! Еще друг называется…

— Я серьезно! Я же тебе говорил, мы нашли отца Леры. А это… я потом тебе обязательно всё расскажу в деталях, а пока… Он не стал бы встречаться со школьником. Это, типа, моя легенда. I'm a spy.

— Бонд! Джеймс Бонд! — подыграл Ник и протянул руку в салон, глянул серьезно. — Удачи!