Случай на станции Кречетовка - Валерий Владимирович Рябых
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Венгр Бела Кун показал на допросе, что Степанов-Иванов входил в число членов «контрреволюционной организации Пятницкого — Кнорина». Так что делайте выводы товарищ старший лейтенант! — добавил начальник КРО.
Воронов ничего не знал об этом человеке, но Александр Матвеевич успокоил подчиненного:
— Вот… в толстенькой папочке — полное досье на Ивана Степанова… он же Стоян Иванов, Дмитрий Лебедев, Лоренцо Ванини, Жан Шаварош, Пьер Бернар, — в Испании теперь обретается под псевдонимом Морено. Работает продуктивно… Не без участия болгарина, после майского мятежа леваков в Барселоне, Ларго Кабальеро на посту председателя Совета министров сменил Хуан Негрин, а также жестоко потрепаны троцкистская «Рабочая партия» и оголтелые анархистские организации… — Цикановский, сделав заговорщицкую мину, пристально вгляделся в Сергея через круглые стекляшки очков. — Но эти кровавые разборки между вчерашними союзниками нанесли серьезный удар по авторитету правительства Народного фронта, и тем самым укрепили позиции мятежников. Выходит, что-то пошло не так…
Воронов внезапно ощутил свалившийся на плечи тяжелый груз. Зачем старшего лейтенанта, в масштабах управления — «мелочь пузатую», посвящать в такие архисложные дела. Как говорится — не по чину, вероятно, хотят сделать разменной монетой в подковерных играх больших дядей…
Но Александр Матвеевич продолжил деловым тоном, как на каждодневном рядовом инструктаже, четко и выверено:
— В правительстве Испании, силовых структурах, да и фактически всеми делами республиканцев заправляет Иностранный отдел — седьмой отдел Слуцкого. Но конкретно рулит Александр Михайлович Орлов (в кадрах значится как Лев Лазаревич Никольский, а по рождению — Лейба Лейзерович Фельдбин), — съязвил Цикановский, видно, в открытую недолюбливал этого человека. — Орлов наш резидент в Испании, парень хоть куда, делец и ловкач. Проявил себя и во Франции, и в Англии, и в Австрии, теперь цепко держит Иберийский полуостров. Но Лейбой займется другой сотрудник… — Сергей насторожился. Выждав самую малость, Цикановский резюмировал: — Нарком, в свете недавнего постановления Политбюро о разведывательной деятельности, поручил мне лично усилить работу контрразведки НКВД в Испании. Главной задачей теперь станут не иностранные волонтеры и наши добровольцы, а резидентуры наркоматов иностранных и внутренних дел, Разведупра РККА, ну и, естественно, Коминтерна, — Александр Матвеевич вздохнул. — Доверяй, но проверяй! Эта старая мудрость — основа чекисткой практики. А уж если быть до конца честным, то верить никому нельзя. Сам преотлично это знаешь, не маленький… — и завершил фразу твердым ударом ладони по столешнице.
Таким образом, Воронову поручалось выявить компрометирующие факты участия Степанова и остальных агентов Коминтерна, в функционировании не только официальных учреждений Барселоны, но и в организации работы среди личного состава, непосредственно в частях интербригад.
— И еще, удивительно обнадеживающий фактор… — добавил Цикановский. — Начальник Орлова Абрам Слуцкий получил строгий наказ Ежова — бригаду КРО обходить стороной, и «Боже упаси», коли «Швед» (Орлов) полезет в «чужие дела». А, конечно, малый захочет, но, как говорится — «на хитрую жопу есть х** с винтом», — усмехнулся комиссар. Но затем не преминул подчеркнуть, что дело, к которому приобщен Воронов под грифом «особой важности», потому велика степень ответственности, но и права будут чрезвычайными.
Получив положенные вводные инструкции, положив в портфель «особую» папку, Сергей отправился к сотруднику, который предоставил старшему лейтенанту документацию о сложившейся ситуации в Испании. Воронову дали три дня для изучения нюансов текущей обстановки, знали, что память у старшего лейтенанта что надо, да и аналитические способности — дай Бог каждому…
* * *
Первым делом Воронов принялся изучать обширное досье Ивана Петровича Степанова, «в девичестве» — Стояна Минеевича Иванова, рождения девятьсот девяностого года, учителя по профессии. Дело видного коминтерновца изобиловало детальными подробностями, иные столь «убийственного характера», что лучше такие частности держать на замке даже самому персонажу. Сотрудничество иностранца с ОГПУ, а затем с НКВД, внедрение в среду оппозиционеров — зиновьевцев и троцкистов, считалось семечками по сравнению с подрывной работой «учителя» в Европе под оригинальными псевдонимами.
В двадцать восьмом Степанов тайно обретался в Мексике и Центральной Америке. Нелегала арестовали в Гватемале и с позором выслали в Германию. Вернувшись в Москву, тот участвовал в VI конгрессе Коминтерна, позже возглавил секретариат Романских стран, параллельно занимался в Латиноамериканском секретариате Коминтерна.
Конкретно с этого года прослеживается работа политэмигранта по «испанской тематике». В октябре в Москве состоялась Латиноамериканской конференции, Степанову поручили составить предложения для выработки директив Коминтерна по Испании. Проведенный анализ в принципе считался правильным, несмотря на некоторые чисто личные предпочтения, — политик предрек в стране в недалеком будущем «гражданскую войну».
В тридцать втором году Степанов посетил Испанию в составе делегации ИККИ, которую возглавлял аргентинец Викторио Кодовилья. Болгарин участвовал в разгромном пленуме компартии Испании, где низложили прежних руководителей (не признающих указку Коминтерна, потому и обвиненных в сектантстве) и избрали генеральным секретарем ЦК КПИ Хосе Диаса.
Степанов регулярно участвовал в пленумах ИККИ, включая XIII — последний антифашистский, являлся делегатом VII конгресса Коминтерна, с тридцать пятого года работал референтом в секретариате Дмитрия Мануильского, а с марта тридцать шестого в секретариате Андре Марти.
В январе тридцать седьмого болгарина под видом бельгийского гражданина Бернара Пьера отправили в погрязшую в ожесточенной внутренней войне Испанию. Москву не устраивал председатель республиканского правительства социалист Франсиско Ларго Кабальеро, было заявлено о необходимости замены старика на другого, молодого социалиста — Хуана Негрина, занимавшего пост министра финансов. Негрин видел единственное спасение страны в тесном сотрудничестве с Советским Союзом. Однако лидер испанских коммунистов Хосе Диас противился смещению премьера. Степанов (Морено) и другие советские представители с неуемной силой давили на Диаса и его приверженцев, принуждая к смещению Кабальеро.
В мае произошли трагические события в Барселоне — столкновения между бойцами правящей Объединенной социалистической партии Каталонии и отрядами анархистов и Рабочей партии марксистского объединения (ПОУМ), руководимой признанным лидером Профинтерна Андре Нином, бывшим секретарем Троцкого, высланном в тридцатом году из СССР с русской женой и детьми. Степанов регулярно информировал руководство о положении вещей. Он делал акцент на приверженности ПОУМ троцкизму, кроме того сгущал краски: «…является филиалом шпионского аппарата генерального штаба Франко, организацией агентов гестапо и агентов Муссолини, организацией, в ряды которой входит также и агентура Интеллидженс сервис и
