Еще одна сказка барда Бидля - rain_dog

Он залпом допивает все, что еще оставалось в его бокале, а я осторожно пододвигаю вазочку с печеньем к нему поближе. И он, не глядя, берет сразу несколько и отправляет их в рот.

- Волдеморт сразу же сказал мне «это Поттеры, Северус. Девчонка беременна. Речь идет об их ребенке». И только тогда до меня, наконец, дошло, что я натворил… На этом мою службу Темному Лорду можно было считать законченной. Я мог думать только о том, какая она была бледная в этой лавке на Косой Аллее, вспоминал, как мы рассматривали горки конфет в витрине, как впервые ехали в поезде в Хогвартст, как она стояла в прихожей нашего дома и прижимала к себе кошку… Знаешь, кем я себя чувствовал? Самым настоящим мерзавцем. Я даже в зеркало на себя смотреть не мог. Убийца, говорил я себе, просто ради того, чтобы выслужиться перед своим Лордом, я отдал ему любимую девушку, пусть она и стала для меня совершенно недосягаемой, и ее еще не рожденного ребенка.

- И ты пошел к Дамблдору.

- Да, не просто пошел, я буквально бросился к нему, умолял спасти их. Он смотрел на меня, как… ну, так обычно смотрят на какую-нибудь мерзкую тварь, которую вроде и хочется раздавить, но вот прикасаться противно.

- А требовать от тебя службы ему было не противно?

- Видимо, нет, - он вновь горько улыбается. - Я обещал ему все, что он только захочет от меня потребовать в обмен на его помощь твоим родителям.

- А почему ты понял, что он не сдержит слово?

- ОНА тебе и это рассказала… Я не знаю, Гарри. Просто понял, и все тут.

- А как получилось, что ты заключил с НЕЙ сделку?

Он задумчиво трет лоб.

- Когда Дамблдор величественно удалился, заверив меня в том, что я могу больше ни о чем не беспокоиться и смело приступать к моим новым обязанностям, у меня было стойкое чувство, что его слова ничего не стоят. Наверное, я был в таком отчаянии… больше идти было не к кому… Я сказал, что готов умереть сам, но только чтоб жили вы - Лили, Джеймс и ты, Гарри.

- Тебе было лет двадцать тогда?

- Да, именно столько и было.

- И ты был готов умереть.

- Гарри, а ты сам? Тебе не было и восемнадцати, когда ты сам сделал то же самое. Поэтому я и рассказываю это тебе.

- И когда ты сказал это, появилась ОНА?

- Да, появилась она, - подтверждает Северус. - Я даже не испугался, мне это показалось совершенно естественным, что мне вот так запросто является сама Смерть. Предложи она мне в тот момент отправиться с ней незамедлительно, я бы ни на секунду не задумывался. Но она решила подождать. Наверное, хотела, чтоб я сам убедился в том, что я не даром отдаю ей свою жизнь. Хотела, чтоб я увидел, как Дамблдор не сдержит слово…И еще одно. Не знаю, захочешь ли ты это услышать, хотя… Она сказала мне, что твоим родителям не отпущено больше. Что им суждено умереть в тот день, когда Волдеморт придет в ваш дом. И даже мое предательство тут совершенно ни причем. Что даже моя жертва не даст им спокойной жизни до глубокой старости. Она готова была дать им срок, чтобы вырастить тебя - пятнадцать лет сверх отпущенного. И я знал, что ты тоже…

- Что я тоже должен буду умереть?

- Да. Я согласился.

- Ты жил почти два года, зная, что она должна прийти за тобой?

Я пытаюсь представить себе его, двадцатилетнего, уже живущего двойной жизнью, теряющего четкое представление о том, где друзья, а где враги, не уважающего ни одного из двух хозяев, которым он служит. А я еще ныл о том, как я выгораю изнутри… Да, видимо, поэтому он и понимал, что творилось со мной. И почти не показывал, что жалеет меня. Потому что он знал, что в таких случаях нельзя жалеть.

- Гарри, - он неожиданно берет меня за руки, - что с тобой?

- Ничего, - я смотрю в его глаза и понимаю, откуда пришли ко мне те слова о том, что он все, что у меня есть. - Я просто подумал о том, как ты жил тогда…

- Примерно как и ты в последний год. Разве нет?

И тут мне приходит в голову странная мысль, я никогда раньше не задумывался над этим. Но почему-то выходит так, что ОНА позволила всему этому случиться - позволила моим родителям прожить гораздо дольше отпущенного им срока, отпустила меня. Да, пусть в обоих случаях и за выкуп, но отчего-то мне кажется, что она не всегда бывает столь сговорчива.

- Скажи, Северус, ЕЙ зачем-то был нужен я? Чтоб я вырос с родителями, чтоб, когда придет срок, рядом оказался ты, чтоб ты охранял меня, пока я буду пытаться свернуть себе шею. Зачем?

Он только разводит руками.

- Я тоже задавал себе этот вопрос. Зачем ты? Зачем я? И ЕЙ задавал.

- И ОНА ответила?

- Знаешь, как ОНА отвечает? Она говорит правду, только ты понимаешь, что за этим есть и еще что-то, и еще. Мне она сказала, что хотела бы таким изящным способом отделаться от Темного Лорда. Потому что она не любит, когда люди, пусть даже и маги, посягают на ее епархию - на бессмертие. Он сделал это, создав крестражи. А так все свершится, как предсказано, и у нас будет еще одна красивая сказка.

- А почему ОНА сама не разделалась с Темным Лордом?

- ОНА не может напрямую вмешиваться в наши дела. Только через посредников. Которыми мы с тобой и стали.

Он закидывает руки за голову, несколько минут наблюдая, как солнце опускается в воды озера, оставляя за собой огненную дорожку, которая постепенно начинает меркнуть. Мы остаемся сидеть в полумраке, пока Северус не призывает несколько свечей из спальни. На улице почти безветренно, потому что их крохотные огоньки почти не дрожат от потоков воздуха.

- Дальше ты и сам знаешь, Гарри, - говорит он. - Ты видел, как она забрала меня.

- Почему ты тогда плакал? Из-за мамы?

- Не думаю. Ты, наверное, единственный человек, который может представить себе, до чего я дошел за те два года. Все связи, которые обычно существуют у человека с миром, как-то сами собой рвались.

- Ты оставался в пустоте, в которой нет ни конца, ни начала…У тебя глаза были…

- Мертвые. А отчего плакал? Может быть, так разочаровался в Дамблдоре? - он смеется. - Себя, наверное, оплакивал. Вместе со своей идиотской любовью к Лили Поттер… Тогда мне казалось, что ничего хуже со мной уже не может случиться. Пока не приключился вот этот год…

Ох, я знаю, что он мне скажет про этот год… Не надо даже начинать. Я ведь никогда не задумывался над тем, чего стоили эти ритуалы ему. Ведь он был моим Хранителем с раннего детства. А должен был искалечить меня, изувечить мою душу, сделать своим орудием и отправить на смерть…

- Северус, - я придвигаюсь к нему ближе и несмело дотрагиваюсь до его пальцев, - давай мы будем считать, что этого года не было. - И тут же спрашиваю: - А что ты там делал пятнадцать лет? Ну, ты же не мог все время охранять нас…

- Вообще при твоей пронырливости я этим преимущественно и занимался, - он немного рассеянно гладит мою ладонь, видимо, даже не осознавая, что делает. - А остальное… извини, я не могу тебе рассказать. Потому что живым об этом разговаривать не следует. Прости, я не могу.