Еще одна сказка барда Бидля - rain_dog

- Северус?

- Нет, ты не ребенок… - он встряхивает головой, отчего длинные пряди его волос на секунду падают ему на глаза, но он тут же отводит их назад и вновь безотрывно смотрит на меня. - Я обещал. К тому же, мне кажется, это важно для нас обоих, как бы выспренно это не звучало. Я хочу, чтоб ты знал. Хотя бы потому, что больше никому не смогу рассказать об этом.

Да, я был прав в тот самый первый день, когда очнулся в Греймор-хилл после своего потустороннего странствия - ему тоже надо хоть с кем-то разговаривать… Пусть и со мной. Я рад хотя бы этому.

- Я родился в Галифаксе 9 января 1960 года, - начинает он, вновь закуривая и откидываясь на спинку кресла. - Моя матушка была из древнего, но совершенно обедневшего рода алхимиков, а отец… отец был самым настоящим магглом. Знаешь, я даже толком и не могу сказать, чем он занимался, кажется, работал то там, то сям, потому что жили мы отвратительно бедно, но ему и в голову не приходило, что можно было бы вполне отбросить предрассудки прошлого века и позволить матери работать. Да она и сама не особенно хотела.

- А он знал, что она колдунья?

- Что она ведьма? Он называл это так. Да, знал. Думаю, если бы мы жили веке этак в семнадцатом, он бы, не задумываясь, отправил ее на костер. И меня в придачу.

- А тебя было за что?

- Меня было за что, - как-то даже весело подтверждает он. - Я же не светлый маг, как говорил тебе уже неоднократно. Так что родители через некоторое время стали замечать, что соседи, заходившие к нам иногда, чтобы повздорить из-за нестриженного газона или кошки, забравшейся к ним в дом, как-то внезапно заболевали, ну, не смертельно, разумеется, но так - то сыпью покроются, то еще какая-нибудь гадость вскочит на видном месте. Я очень любил нашу кошку, - это Северус произносит очень серьезно. - И мне не нравилось, когда какая-нибудь миссис Хатсон кричала на мать или говорила, что нет ничего удивительного в том, что наше семейство распространяет вокруг себя хаос - при таком отце и ребенку не вырасти приличным человеком. Вероятно, она была в чем-то права. Папаша пытался меня даже поколачивать, но как-то раз, пытаясь влепить мне затрещину, обнаружил страшный ожог на своей ладони. Не знаю, как у меня так вышло. Сейчас вот вряд ли получится. Хотя… После этого он, разумеется, ко мне больше не прикасался. Да и, честно говоря, особо не разговаривал, сказал, что я настоящий выродок, и таких, как я, можно предоставить только самим себе, чтоб я, да и все мне подобные, сами нашли место, где им будет удобнее свернуть себе шею.

А я почему-то вспоминаю, как он ударил нас с Роном в подвале, когда ему показалось, что мы оскорбили его родителей. Смешно. А сейчас вот рассказывает мне, как он их ну совсем не любил. Интересно, сам-то верит? Ну а еще… дата его рождения. Он отправил нас за вторым крестражем именно в этот день, девятого января. Мне не хочется, чтоб он заметил, что я пытаюсь улыбаться, ведь он сам сейчас совершенно серьезен, поэтому честно спрашиваю:

- Северус, а ты специально отправил нас за крестражем в свой день рождения?

- Ты что, с ума сошел? Ты думаешь, у меня такое извращенное представление о подарках? Я совершенно забыл о нем, видимо, это просто был удобный день, чтобы выбраться из Хогвартса. А ты много вспоминал о своем, когда накануне сбежал из Норы и начал ваше бесперспективное странствие по лесам?

Мне не хочется отвечать на этот вопрос, потому что мой день рождения для меня теперь запретный день.

- Знаешь, - говорю я и опускаю голову, - предлагаю забыть, что в моей жизни такой день вообще существует.

- Извини, я не подумал.

А сам протягивает мне открытую сигаретную пачку, и я торопливо угощаюсь, пока он не передумал. Может быть, он вообще так задумался, что и не заметил, что сделал? Но нет, я прикуриваю от зажигалки, зажатой в его пальцах, значит, мне можно. По крайней мере, сейчас.

- К черту день рождения, лучше расскажи дальше, - прошу я. У нас все равно, куда ни кинь взгляд, обвалы, обрывы и трагедии, так что проще плюнуть на то, что для кого обидно или тяжело.

- А, ну да, - Северус с удивлением смотрит на меня, кажется, только что заметив, что сам дал мне сигарету. - Тебе же нельзя курить.

- Нельзя, но ты сам мне дал.

Он опять усмехается и продолжает, не пытаясь отнять у меня сигарету:

- Так вот, так мы и жили, пока мне не исполнилось лет десять. Матери, разумеется, пришлось заниматься со мной, хотя бы для того, чтоб соседи были в целости и сохранности. Причем жизнь, окружавшая меня, была настолько убогой, что мне и в голову не приходило, что кто-то может жить иначе. Друзей у меня, как ты сам понимаешь, при моем характере водилось немного. Но были. Как говорил мой батюшка, никчемное отродье вроде меня.

- Ты всегда был такой, как сейчас?

- Похоже, что да. Не все же рождаются такими лучезарными, как ты.

- Северус, а каким бы я стал, если бы в свое время ты не отдал свою жизнь за жизнь моих родителей?

- Кто знает? За жизнь твоих родителей… Ну да, как раз в десять лет я и заметил, что если даже ты живешь в таком безрадостном месте, то вовсе необязательно превращать свою жизнь в ад… Потому что совсем недалеко от нас, практически на соседней улице, как-то незаметно появились Эвансы. Ты хоть раз видел своих бабку с дедом?

И я вдруг как-то смутно вспоминаю маленькую беленькую кухню небольшого дома, где бабушка - изящная миловидная женщина со старательно завитыми на бигуди седеющими волосами ставит передо мной кусок орехового пирога, а дедушка пытается тут же, на кухонном столе, запустить для меня игрушечную железную дорогу, потому что иначе есть я не желаю.

- Видел, но я, кажется, был совсем маленьким, когда мы ездили к ним с мамой. А потом как-то… Наверное, мама все больше отдалялась от них, живя среди магов. Я даже не знаю…

- Они были очень милые, поверь. Если даже я это заметил, будучи таким малолетним гаденышем, каким я тогда и являлся. Правда, просто хорошие люди, хотя тоже были и небогаты, и ничего особенного из себя не представляли. И у них было две дочки - одна такая дылда с лошадиным лицом…

- А, это тетя Петуния, я ее тоже видел один раз в жизни…

- Ну да, а вот вторая была твоя мама, - Северус вновь наполняет бокал виски, причем наливает не как он обычно это делает - чуть-чуть на дно, а как следует наполняет, минимум на четверть. - Если ты думаешь, что я немедленно побежал к ним знакомиться, ты глубоко ошибаешься. Но Лили сама пришла к нам, кошку нашу принесла, которая повадилась лазить к ним на кухню. И я не знаю, как вышло, что мы с ней познакомились… Я увидел аккуратненькую девчонку в клетчатом платье с белым бантиком в рыжих волосах - и сразу понял, что она совершенно не такая. Что таких здесь вообще не бывает. А она держала эту чертову старую облезлую кошку, у которой шерсть торчала клоками, и всякий нормальный человек, увидев это чудище, не стал бы прижимать это к себе, опасаюсь блох, лишая и прочей мерзости. А Лили прижимала и гладила. Так что у меня не вышло ей сразу же нахамить, и уже через несколько минут мы пошли с ней гулять к реке. И в тот год, остававшийся нам обоим до школы, я помню только ее.