Степень вины - Ричард Паттерсон

Пэйджит медленно кивнул. Он не нашелся, что сказать. Кэролайн Мастерс внимательно смотрела на него.

— Наверное, некоторые журналисты будут доказывать, что мисс Карелли сказала о себе не всю правду. Но Линдси Колдуэлл заслуживает лучшей участи.

— Согласен, Ваша Честь.

— Я так и думала, что вы согласитесь. — И опять адресовалась к Бруксу: — Полагаю, эти кассеты вас больше не интересуют, не так ли?

— Абсолютно.

Судья Мастерс неожиданно встала.

— В таком случае закончим дело. Поработали хорошо, все.

Один за другим они выходили за дверь. Пэйджит был последним. Когда он обернулся, Кэролайн Мастерс уже сидела за столом.

Она подняла брови:

— Да?

— Я хотел просто выразить надежду, Ваша Честь, что снова увижу вас.

Едва заметная улыбка осветила ее лицо.

— В муниципальном суде? Надеюсь, что нет. Так будет лучше для нас обоих. — Ее улыбка погасла. — Но я хотела бы сказать вам еще одну вещь.

— Уже поздно говорить мне, что я проигрываю дело.

Кэролайн не улыбнулась в ответ.

— Марии Карелли, — тихо проговорила она, — очень повезло. Именно это я и хотела сказать вам.

Выйдя из кабинета, Пэйджит увидел Марни Шарп, стоящую в одиночестве у питьевого фонтанчика. Он подошел к ней и встал рядом.

— Что случилось?

— Мы прекратили дело. — Смолкнув, Шарп изучала его лицо со спокойным вниманием. — Или вы имеете в виду то, что произошло на самом деле?

— Да.

Она обернулась, оглядела коридор. Немного поодаль разговаривали Брукс и Терри, ожидавшие своих партнеров, у них были довольно дружелюбные лица — два юриста, конфликт которых благополучно завершен. Шарп пожала плечами.

— Думаю, вы совсем не из тех, кто станет делиться этим с другими. Я вам очень кратко расскажу обо всем.

— Да, пожалуйста. — Пэйджит смотрел на нее. — Так что же произошло?

— Вчера после обеда Кэролайн позвонила нам.

Где-то в глубине души Пэйджит предполагал нечто подобное, но все же был удивлен:

— И что она сказала?

— Что после свидетельства Бэса она решила не привлекать Мелиссу Раппапорт и Линдси Колдуэлл к даче показаний. — В голосе Шарп зазвучали язвительные нотки. — Такое намерение было бы явной ошибкой. И в то же время случай слишком неясный, чтобы можно было отправлять Марию Карелли в суд. Что касается последнего, то, поскольку все уже позади, я хотела бы заметить, что не совсем с ней не согласна.

— И этим она убедила Брукса?

Шарп улыбнулась невеселой улыбкой:

— Было еще кое-что. Кэролайн сказала нам, что у нее два варианта решения. Первый: она прекращает дело. В этом случае есть риск, что потребуют дополнительного расследования и тогда она будет выглядеть плохим профессионалом. Второй вариант — она заметила, что для нее он предпочтительней, — снова начать слушания и пригласить Раппапорт и Колдуэлл для дачи показаний. Но после этого уже Мака избиратели могут вернуть к частной практике. — В голосе появились интонации, пародирующие Кэролайн. — Конечно, заявила она Бруксу, можно заплатить и такую цену, если есть убеждение в своей правоте. Но у нее припасен для него третий вариант: он прекращает дело, а она поможет ему сохранить лицо.

Поразмыслив, Пэйджит ответил:

— Неплохое предложение, как вы понимаете. Выслушав Линтон, Раппапорт и Колдуэлл, присяжные, скорее всего, не прониклись бы теплыми чувствами к Ренсому. Хотя Мак мог, наверное, предложить Кэролайн самой прекратить дело.

Шарп бросила взгляд через плечо. Брукс и Терри все еще беседовали.

— Он, конечно, думал о таком варианте, — тихо проговорила она. — Но есть еще один момент. Кассеты. Он не хотел пускать в оборот кассету Лауры Чейз, чтобы не вовлекать в это дело семейство Кольтов. Поэтому он и согласился отдать кассету Марии.

— Верный шаг с точки зрения карьеры, мне кажется. Если учесть, что Джеймс Кольт-младший добивается поста губернатора.

— Мак мог представить себе, как через его труп перешагивает следующий окружной прокурор. Он еще некоторое время поразмышлял, какой вариант выберет Кэролайн, если он не примет ее предложение, потом решил все же принять его. Думаю, это разумный выбор.

— Интересно, — заметил Пэйджит, — какой бы вариант она выбрала, если бы Мак не клюнул?

— О, я знаю — видела ее с теми женщинами в кабинете. Только не говорила Маку.

— А мне скажете? Все равно дело прошлое.

Марни Шарп довольно долго раздумывала.

— Кэролайн блефовала, — произнесла она наконец. — Она рискнула бы и прекратила дело. Но никогда бы не заставила тех двух женщин давать показания публично — особенно Колдуэлл.

— Вы так думаете?

— Уверена в этом. — Помолчав, Шарп снова улыбнулась безрадостной улыбкой. — Кэролайн сделала все, чтобы покончить с этим делом. Она хотела быть спокойной относительно этих кассет.

8

В тот вечер Кристофер Пэйджит последний раз смотрел на себя по телевизору.

В новостях показали Маккинли Брукса на ступеньках здания суда, в действии — объясняющим, как он взвешивал доказательства, факты, учитывал важность решения. Газеты цитировали Кэролайн Мастерс, назвавшую Брукса «смелым» и «ответственным». Как Пэйджит и хотел, его показывали недолго: он поблагодарил окружного прокурора, выразил восхищение судьей Мастерс и на этом закончил.

— Что касается мисс Карелли, — отметил диктор новостей, — ее комментарий был непривычно сдержанным.

На экране появилась Мария. В ее взгляде не было напряжения, но не было и восторга. Она выглядела усталой. Карло стоял с ней рядом.

— Я хотела бы поблагодарить Кристофера Пэйджита, — начала она, — который сделал для меня больше, чем я могла надеяться.

Она выдержала паузу, пока камера наплывала на нее — подыскивала слова.

— Я хотела бы поблагодарить всех, кто поддерживал меня. Особенно тех женщин, которые согласились дать показания. В случаях, подобных этому, другого способа для защиты, к сожалению, нет. Что касается меня, то теперь я избавлена от страданий. Я всегда буду помнить о смерти Марка Ренсома. Но надеюсь, что вы поймете и простите меня за то, что не хочу говорить о ней без особой надобности. Это уже прошлое. Через три дня я намерена лететь в Нью-Йорк, мне надо осмыслить всю свою жизнь. — Помолчав, заговорила тише: — Мне надо подумать и о моем сыне — Карло Карелли Пэйджите. Это слишком личное и не совсем осознанное, чтобы сейчас говорить об этом. Как и его отец, он превзошел все мои ожидания.

Пэйджит увидел улыбку на лице Карло. Взглянув на него, Мария мягко закончила:

— Вот и все, что я должна была сказать.

Толпа расступилась перед ней, она, не оглянувшись, села в лимузин.

Услышав звонок в дверь, Пэйджит знал, что это она.

— Карло готов? — спросила она.

— Почти. Он, наверное, в душе. — Пэйджит задумался на мгновение. — Ты не зайдешь?

— Ты занят?

Пэйджит отрицательно покачал головой.

Они прошли в библиотеку.

Какое-то время Мария рассматривала пальму.

— Карло рассказывал мне об этом дереве. Раньше я никак не могла понять, почему вы не спилите его.

Пэйджит пожал плечами:

— Я все ждал, пока он поступит в университет.

Она обернулась, разглядывая его лицо.

— Ты собираешься сказать ему? — спросила она.

— Нет. Не собираюсь.

Она помолчала.

— Почему?

Пэйджит смотрел мимо нее.

— Потому что мы слишком много времени прожили, считая себя отцом и сыном. И мы стали ими.

Было ощущение, что ее тело мгновенно расслабилось.

— Не знаю, что тебе сказать, Крис.

— И не пытайся. Все, что ты могла сказать, есть на той кассете. Я знаю гораздо больше того, что ты могла когда-либо сказать мне. И хорошего, и плохого.

Она опустила глаза.

— А как будет у меня с Карло? Я хотела видеться с ним.

— Встретишься с ним и поговорите. Решайте это между собой. Мы с тобой в расчете, Мария. Отныне и навсегда.

Мария медленно кивнула.

Они молчали, когда Карло спустился сверху. Он улыбнулся обоим и был счастлив так, как не был счастлив уже давно — с тех пор, как Мария убила Марка Ренсома. А может быть, подумал Пэйджит, как никогда прежде не был счастлив — мать и отец любили его, и у них не было зла друг на друга.

— Ты очень статный, — отметила Мария. — И держишься совсем как Крис.

— Тут уж ничего не поделаешь, — засмеялся Карло. — А мои друзья говорят, что я похож на тебя.

— Да, и очень, — подтвердил Пэйджит.

Мария рассмеялась.

— Пойдем пообедаем? — спросила она сына.

— Конечно.

Они направились к двери. Пэйджит следовал за ними. Мария нежно смотрела на Карло. Остановилась в прихожей, как будто захваченная внезапной мыслью.

— Можно я минуту переговорю с Крисом? — обратилась она к Карло.