Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

Этот вечер обещал немало пикантного.

Не вышло разговора, — промчалось в голове чернокнижника, ответившего на поцелуй своей пассии. А ему ещё много чего было сказать своему другу про отношения ди Дусеров и ди Дазирэ. Но, может, как-то в следующий раз…

14

— Так что скажешь, Альфред? — снова обратилась урядница, вырывая разум эльфа из озера воспоминаний.

Чернокнижник ещё раз оглядел всех присутствующих, а потом, откашлявшись в наступившей тишине, заговорил:

— Мы сами посмеиваемся над язычниками. Их глупые верования… иногда наивные… А меж тем… — эльф изогнул бровь в вопросе. — В Сарнауте сейчас сложилась такая странная ситуация. Я бы её назвал новой формой язычества.

Люсиль хотела что-то возразить, но чернокнижник остановил её жестом руки.

— Вы все сейчас тут здорово изгалялись. Но слово перешло ко мне, потому, будьте так добры, сначала выслушайте. Потом можете высказываться… Договорились? — эльф улыбнулся и тут отчего-то поглядел на меня. — Итак, я сказал, что нынешняя ситуация стала напоминать язычество, только в иной форме. Верования перемешались, дополнили друг друга. Сарн, бог Света, стал и богом добра. Нихаз… Его именем мы пугаем и проклинаем. А кто он? Бог Тьмы… У нас же бог зла и всякого непотребства. Признаюсь честно, что я, и то подвергся этим веяниям, и сам порой поминаю сего бога в дурном значении слова. А ведь в Тенебре я Историк!

Альфред рассмеялся. Мне подумалось, что он сейчас и не замечает, будто вокруг обычные люди, а не эльфы, перед которым, я думаю, в его представлении он мысленно выступает.

— Вы, конечно же, будете возражать, — продолжил Альфред. — Ещё бы. Ведь так вас научили…

— Не пойму тебя, Альфред, — нахмурилась Огонькова. — Ты хочешь сказать, что нет никакого Сарна, нет Нихаза…

— Отчего же. Против этого я совсем не возражаю. Но вот только кто они на самом деле?

— Боги.

— Боги, — согласно кивнул эльф. — Естественно. Но те ли, которыми вы их себе представляете?

— А что тут представлять? Сарн — положительный, Нихаз…

Эльф манерно вздохнул.

— Вот про это я только что вам всем и рассказывал. Куда мы катимся?.. Сейчас приведу вам для размышления одну фразу из святых книг. Вот послушайте: «Ни добро, ни зло не приходит в оное время. И детей же зачинают ночью, а битвы кровавые проводят при свете солнца».

Чернокнижник замолчал и оглядел людей и гибберлингов.

— Что это значит? — спросил он.

— Откуда эта цитата? — удивлённо спросила Люсиль.

— Тьфу ты! Я им одно… Это из «Послания мудрого Никиты Дубровника Кириллу Белоозерскому», — ядовитым тоном проговорил Альфред. — Знаю, что ты не читала. Сия работа хранится в двух местах: в библиотеке на Тенебре, и в Новограде у Айденуса… Итак, кто же пояснит суть этих строк?

— Зло — не зло, добро — не добро, — дал ответ я, не поднимая головы. (Сейчас бы выпить стопку, чтобы ощутить в животе приятное жжение. Чтобы по телу пробежало характерное тепло… Разум бы закутался в хмельные укрывала, готовясь передохнуть от суетных дел… Вот бы что сейчас сделать, а не выслушивать нудные эльфийские поучения.)

— Кто сказал вам, что тьма это зло? Кто внушил вам, что свет — добро?.. Не буду смущать ваш неподготовленный разум. Для многих откровений вы просто не готовы. Скажу одно: боги, как и мы — полны страстей. Но что выбрать нам — свет или тьму, это и нам же решать. Но вот только, ни как свет, ни есть абсолютное добро, так и тьма, ни является абсолютным злом. Это лишь противоположные категории, как, скажем, солнце и луна, день и ночь, верх и низ…

— А Тенсес? Что вы скажете о нём? — решился на вопрос я. — Какая у него… категория? Раз вы Историк, то должны помнить, что этот Великий Маг народу погубил немало. Мы же почитаем его, как Святого…

— Тенсес в ранние да зрелые годы, совсем не тот, каким стал в конце жизни. Это совершенно разные личности, — жарко затараторила Люсиль. — С возрастом мы становимся мудрее. Тенсес сам не раз писал, что жалеет о том, какие дела совершал будучи…

— Стойте! Стойте… Не надо лишних споров, — сказал Альфред. — Тенсес — Великий Маг. Он принёс в наш мир не только Дар воскрешения, которым, кстати, он хотел наградить не только Лигу, но и Империю… Да-да, и их тоже. По его предположению, это должно было бы раз и навсегда примерить наши…

— Империя! — хмыкнули люди. — Мы им… вернее, Церковь им дала Дар, а они…

— Причём тут Церковь? Она, между прочим, не в состоянии выполнять ту роль, на которую изначально была нацелена, — резко сказал Альфред. — Излишняя её вовлеченность в дела нашего мира, привела лишь к тому, что она и стала дополнительной причиной раздела меж расами и государствами. Церковь проиграла борьбу за сердца жителей Сарнаута. А вот это и было её основной задачей. Каким бы ни был Тенсес в прошлом… в далёком прошлом… Сейчас это не важно. И судить его за это просто нелепо. В конце своей жизни он делал упор на совершенно иные моменты и того же хотел от своих последователей… А мы просрали и его Дар, и… Да, грубое слово, согласен. Но оно уж точно отвечает реалиям.

— О чём мы вообще сейчас говорим? — наконец подала голос Огонькова.

— Н-да, мы немного отвлеклись… Вы все хотели знать есть ли у вас какое-то моральное право мстить оркам? — сердито спросил Альфред. — И спрашивает вы не у представителя Церкви, а отчего-то у меня… Странный выбор.

Острожники замерли, поедая эльфа взглядом.

— Скажу напоследок только одно: закон воздаяния. В этом мире есть только он…

— Что? — не поняли люди.

Но Альфред вернулся к окну и, молча, уставился в пол.

Я встал со своего места и направился к нему. Ратники поутихли, обдумывая услышанное. Было ясно, что сегодня каждый услышал то, что хотел услышать.

Я вытянул из-за пазухи амулет, найденный в ущелье, и показал его Альфреду.

— Вон какую вещичку нашёл.

Чернокнижник долго её рассматривал.

— Такой «вещичкой» можно управлять, к примеру, нежитью, — сказал он, откуда-то вытягивая нечто подобное. — Помнишь, я говорил, что создам для Острога Стража?

— Было дело.

— Он сейчас бродит вдоль берега, охраняя наш покой.

— Никого не встретил.

— Значит повезло. Вот мой «жамби», — Альфред потрусил на ладони свой амулет. — Им я могу управлять Стражем, заставлять его действовать, как мне угодно. Он создаёт некую… связь между хозяином и…

— А мой для чего? Или для кого?

— Где ты его нашёл?

— Думаю, он упал с шеи Восставшего.

Лицо Альфреда вытянулось.

— Значит… тут есть кто-то… способный управлять нежитью. Выходит, что пробуждение Восставших, не самопроизвольный…