Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

— Всё! Потеряли мы эту часть аллода, — печально заметил кто-то в глубине избы.

— Может и не совсем, — вставила Огонькова слово. — Может…

— Может, не может… — старшая сестра Стрелок резко встала. — Надо предупредить Стержнева и гибберлингов из Гравстейна, что прохода на север нет. Здесь их ждёт ловушка…

Урядница подняла руку в знак тишины.

— Судя по всему, — степенно начала она, глядя на языки костра, — большая часть орков отошла к Великанам. Значит их стойбище практически беззащитно… Нам надо действовать! Именно сейчас действовать!

— Без разведки? — спросил кто-то. — Это опасно…

— А Асыка? — подал голос другой воин.

— Асыка? — переспросила урядница. — Не думаю, чтобы он отсиживался в стойбище, коли у Великанов возможна хорошая драка.

— От тебя? — наёмник расхохотался. — Ребята, он себя не понятно кем возомнил! От тебя, дорогой ты мой, ничего не нужно. А вот от Хозяина…

— Так дело в нём? Он вам денег должен?

-Ха! В самую точку! — снова расхохотался Лешук.

-Ах, вы ж свиньи… - Закончил Касьян.

Огонькова была уверена в том, что этот орк рванул вместе со всеми к «воротам». Теперь, после того, как на Острог натравили людоедов, заварушка намечалась только у Великанов. Семейка Стрелок утверждала, что там собралось не меньше двух сотен вражеских бойцов. Стойбище осталось без прикрытия.

Урядница уже рисовала в своём воображении победу над орочьим посёлком.

Да, — думала она, — адекватный ответ нужен был. И нужно было показать врагу, что острожники умеют давать сдачи. А уж после, коли останутся живы, и отходить к мысу Доброй Надежды.

Входная дверь резко отворилась и на пороге появилась чья-то заснеженная фигура. Воины, сидевшие ближе к дверям, вскочили на ноги, хватая оружие.

Незнакомец спокойно вошёл внутрь, чуть отряхивая налипшие комья снега, и зло буркнул:

— Чего-то у вас ни одного дозорного. Так и схлопотать по шапке не долго.

— Сейчас сам схлопочешь, — бросился вперёд десятник Мирон.

В следующее мгновение он изменил направление движения и влетел в стену со смачным звуком.

Пришедший человек небрежно сплюнул на пол и подошёл к печке, где вовсю полыхало пламя. Огонькова узнала его: это был Бор, разведчик, которого она просила сходить к великанам. После такого долгого отсутствия, он вернулся совсем один. А значит…

— Спокойно, — ровным голосом сказала урядница ратникам. — Это свой.

Бор присел на лавку подле печи прямо рядом с шестком, и, полуобернувшись, глядел на огонь. Взгляд его усталых безумных глаз впился в языки пламени, словно голодный клещ в шкуру собаки. Прошло несколько минут в полном молчании. Воины смотрели то на на него, то на урядницу не понимая, что делать дальше.

Мирон, охая, поднялся на ноги, пытаясь сориентироваться, где он находится.

Бор протянул руку и забрал у сидевшего рядом приказчика Егора Хватова миску с горячим бульоном. Потом он одним махом выпил её содержимое и довольно крякнул.

И только после этого Бор поднял взгляд на Огонькову и ответил характерным жестом, означающим, что спасти никого не смог.

Нужен адекватный ответ! — решительно сказала сама себе Мила. — Оркам нужен урок! Жестокий урок!

— Погода нам благоприятствует, — сказала она своим воинам. — Думаю, буран ещё продержится пару деньков. И подмога в стойбище не придёт, и орки оттуда лишний раз не вылезут. Нам надо не упустить свой шанс… пока они в меньшинстве. Отомстим за наших товарищей. Кровь за кровь!

Острожники соглашались с этим планом, и уже старательно затачивали оружие, подтягивали амуницию, готовясь к своему, может быть последнему, походу в орочье стойбище. В поведении воинов уже не наблюдалось того панического страха, которое проявилось в первые часы после пожарища.

Они тихо переговаривались друг с другом, а Бор, на которого сейчас смотрела Огонькова, сидел с опущенной головой и, судя по всему, спал.

Ему едва-едва хватило сил добраться сквозь нескончаемый буран к Острогу. При этом он умудрился не заблудиться среди бушующей стихии. Два бесконечных дня пути… Голод, холод, усталость… Едва горячий бульон достиг желудка, на разум навалилась дремота. Сил удерживать сознание в бодрствующем состоянии просто уже не было. Тьма окутала мозг, погружая его в сонное болото.

— Мы обрушимся на них в праведном гневе, — наигранно улыбаясь, говорил один из острожников. — Сарн на нашей стороне…

— Богам всё равно, что творится в этом мире, — уверенно сказал Хватов. Он хмуро глянул на фигуру Бора, на его руки с грязными пальцами, сжимающими гарды мечей, на тонюсенькие полоски талой воды, капли которой медленно стекали по раскрасневшемуся в тепле овальному лицу. Даже в таком виде этот человек внушал ему страх.

— Согласен, — вставил своё слово воин средних лет, сидевший возле урядницы. — Будь то хоть Сарн, хоть Нихаз. Без особой разницы. Они глядят на наши бесчинства и, небось, думают: «Да пусть, что хотят, то и делают. Подерутся да разберутся»…

— Нет, — возразил Мирон, уже успевший придти в себя. Он периодически потирал ушибленную скулу. — Так тебя заставляет думать Нихаз… У тебя опускаются руки, смысла в борьбе нет. Ведь зачем? Всё одно победит зло… Нихаз хитёр.

— Нихаз! — вступила в разговор урядница. — А Сарн же что, по-твоему? Или ему действительно наплевать на своих «детей»?

— Сарн? Ну, не знаю…

— Ни одна мать во всём Сарнауте… — Огонькова запнулась и засопела. Она вдруг встала, глядя на костер, зажала рукой рот.

Вдруг подумалось, что она сейчас снова истерично зарыдает.

— Даже матери идут на смерть за спасение своего ребёнка. А что же Сарн?.. Не бог, а хлюпик какой-то… Или, кто сильнее, тот и прав?

Поднялся такой гомон, что хоть вон беги. Кто возражал, кто поддерживал Милу.

Бор приподнял голову, хмуро окинув всех присутствующих. Он какое-то время пытался слушать, о чём идёт разговор.

— Вот завтра двинемся на орков, — сказал сидевший подле Огоньковой воин, который весьма профессиональными движениями затачивал меч, — и посмотрим, что вы все скажете, едва мы столкнёмся лицом к лицу с орками. Кого будете поминать?

— Послушайте… Послушайте…

Это пыталась встрять в разговор Люсиль. Но никто даже не оглянулся на эльфийку.

— Не надо нас страшить, — подбоченились кое-кто из острожников.

— Тихо всем! — гаркнула урядница. — Утихомирились!

Она окинула всех суровым взглядом и снова остановилась на Боре.

13

Авантюра… Огонькова сама не понимает, какую кашу может заварить. Надо было бы поговорить с ней с глазу на глаз, но итак стало понятно, что я, ни на что не смогу повлиять. И урядница, и её люди нацелены только на одно: на месть. А ведь несколько дней назад всё было иначе. Почти никто не желал драться…