Сыщик-убийца - Ксавье Монтепен

Обдумав план, Тефер сделал большой обход, подошел к забору и заглянул во двор. Дворов было два: один большой, на который выходил главный дом, и другой — меньше, примыкавший к домику старого вора.

«Отлично, — думал он, — сюда можно войти, как к себе домой. Здесь совсем пусто: никто не побеспокоит нас».

Он вернулся обратно в Бельвиль. В назначенный час герцог Жорж явился на свидание. Он был одет в широкое пальто из толстого драпа, а шляпа с широкими полями скрывала верхнюю часть его лица.

Услышав в темноте шаги, герцог остановился. Прохожий был Тефером.

— Я имею честь говорить с господином Фредериком Бераром? — спросил он.

— Да.

— Наступила минута действовать.

— Я готов.

— Вы вооружены?

— Да.

— Следуйте за мной!

Они вышли на пустырь и добрались до забора высотой самое большее в два метра.

— Мы войдем отсюда, — сказал Тефер.

— Но я не вижу никакого прохода!

— Его действительно нет.

— Значит, нам придется перелезть через забор? — с испугом спросил герцог.

— Конечно!

— Мне это никогда не удастся.

— Полноте, забор очень низкий; я вам помогу, и все пойдет отлично.

Тефер подставил спину, герцог без большого труда влез на верх забора, куда Тефер последовал за ним, затем перескочил на другую сторону и помог ему сойти точно так же, как и подняться.

Тефер подошел к двери и ощупал замок.

— Не сложен, — сказал он, — и его легко открыть.

Он вынул из кармана связку отмычек, выбрал одну, вставил в замок, и дверь сразу отворилась.

Герцог Жорж переступил через порог в сопровождении Тефера, который без шума запер дверь, вынул маленький потайной фонарь, зажег его и сказал:

— Ничто не мешает нам сделать обыск. Прежде всего нужно найти бумажник и документы, украденные у мистрисс Дик-Торн. Уничтожив доказательства, мы уничтожим человека.

— Надо спешить, — сказал сенатор, весь дрожа от нервного волнения.

Тефер покачал головой:

— Если слишком торопиться, дело пойдет дурно. Нам нечего спешить: Жан Жеди напивается в «Черной бомбе» в обществе, достойном его. Он не думает ни о вас, ни о доме, ни об украденных бумагах. У нас достаточно времени. Будем действовать с благоразумной медлительностью, этим мы только скорее достигнем цели.

Жорж огляделся:

— Ключи везде в замках, — сказал он. — Это очень упрощает дело.

— Потрудитесь посветить, герцог!

Герцог Жорж взял фонарь, и обыск начался. Тефер имел большой опыт в такого рода делах. Ни один уголок не ускользал от него. Он все перерыл, но в то же время не оставлял ни малейших следов тщательного осмотра.

По прошествии получаса большая часть ящиков была осмотрена без всякого результата.

— Ничего? — прошептал герцог.

— Погодите, я еще не закончил.

И полицейский продолжал свое дело.

Они все осмотрели, даже подняли кирпичи, которыми был вымощен пол, но тщетно…

— Черт возьми! — прошептал Тефер, топнув ногой. — Негодяй знает цену бумаг и не расстается с ними.

— Что же делать?

— Взять их у него.

— Каким образом?

— Поступив как раз противно тому, что я сейчас говорил. Надо подождать его здесь, сначала убить, а потом обыскать.

— Подождать! Он, может быть, не вернется в эту ночь.

— Я беру на себя заставить его вернуться и укажу вам, что надо делать. Нет ничего проще, как спрятаться в темном углу, а когда он переступит порог и зажжет свечу, вы ударите его.

— Вы хотите оставить меня здесь одного?

— Это необходимо.

— Но вы придете за мной?

— Да, как только будет возможно.

— Где же мне спрятаться?

Тефер осмотрелся. В углу комнаты стояло нечто вроде шкафа без дверец, в который Жан Жеди вешал костюмы.

— Вот сюда! — сказал он. — Место, кажется, нарочно сделано для этого. Спрячьтесь за тряпки и ожидайте благоприятной минуты. Наш обыск продолжался дольше, чем я думал, и мне давно пора идти в «Черную бомбу».

Тефер хотел уже выйти, но вдруг остановился.

— Я и забыл спросить об одной важной вещи, — сказал он. — Я знаю, что у вас есть оружие, но какое?

— Револьвер и нож.

— Нечего и думать о револьвере. Выстрел среди ночи может привлечь внимание.

— Да, я понимаю.

— Остается нож, но не может ли он скомпрометировать вас и стать уликой?

— Нет, это простой нож, купленный на базаре. Лезвие широкое и острое, на нем даже нет имени фабриканта.

— Отлично! Никакой полицейский не узнает ничего по этому ножу. Вы оставите его в ране или на полу, рядом с трупом. Постарайтесь ударить спереди, чтобы можно было предположить самоубийство.

Он вынул из бумажника листок и подал Жоржу:

— Я прошу вас, герцог, положите это на видное место, на стол, где я вижу перо и чернила. Для нас очень важно, чтобы не было сомнения в самоубийстве.

— Я это сделаю.

— Хорошо, я иду. Если мне не удастся прийти к вам до дела, то вы найдете меня на заборе, через который я помог вам перелезть. А главное, не шумите и не зажигайте огня.

— Будьте спокойны.

Тефер погасил потайной фонарь, вышел из комнаты, запер дверь, легко перескочил через забор и очутился на пустыре. Затем он добежал до станции фиакров, нанял экипаж и велел кучеру ехать на бульвар Рошшуар. Через двадцать минут Тефер был на месте и дал кучеру десять франков, говоря:

— Ждите меня у заставы!

Сам же вошел в «Черную бомбу».

В ресторане царило сильное оживление. Залы и отдельные кабинеты, ярко освещенные, были полны посетителями.

Жан Жеди и его гости занимали одну из зал второго этажа. В другой, очень большой зале играла музыка, и пол трещал под ногами усердных танцоров. Трудно представить себе более шумное и веселое общество. Молодые артисты, рабочие, приказчики составляли мужскую публику, тогда как женскую представляли натурщицы, швеи и барышни без определенных занятий.

Вся эта толпа смеялась, кричала и танцевала с легкостью, которой позавидовали бы клоуны цирка.

Тефер поднялся на второй этаж и прошел в танцевальную залу, но Жана Жеди и его гостей там не было, тогда он вышел в коридор, проходящий мимо других зал и отдельных кабинетов.

Громкие взрывы смеха и крики привлекли его внимание, а дверь, открытая на минуту лакеем, вносившим бутылки, позволила ему увидеть того, кого он искал.

«Он тут, — подумал Тефер, — но обед еще не закончен, надо подождать».

Он сел в танцевальной зале, около двери в коридор, и приказал подать стакан пунша.

Еще не было полуночи, а танцы обычно продолжались до часа; толпа танцующих все увеличивалась, а в зале Жана Жеди обед подходил к концу. Десерт уже прикончили, и гости начинали выливать на стол содержимое своих бутылок, воображая, что наливают в стаканы. Жан Жеди был почти пьян и продолжал пить.

В комнате было удушливо жарко. Все лица покрывал пот.

— Где стеснение, там нет удовольствия, — сказал Жан Жеди, — поэтому не будем стесняться.

Он снял сюртук и повесил его на стену.

Миньоле, который пил очень мало и нисколько не был пьян, а только разыгрывал пьяного, вздрогнул от радости, следя глазами за сюртуком, в кармане которого лежал знаменитый бумажник, предмет его мечтаний.

В эту минуту в уме старого вора мелькнула идея, которую он сейчас же выразил.

— Я предлагаю пойти немного повеселиться с прекрасным полом, — пробормотал он.

Это предложение встретило всеобщее одобрение.

— Отличная идея! — закричали гости.

— В зале надо выглядеть прилично, — сказал один из гостей, также снявший свое верхнее платье. — Наденем наши тряпки.

— К чему? — возразил Жан Жеди. — Мы здесь у себя, нам жарко, и мы сняли сюртуки.

— Совершенно верно! — подтвердил Миньоле. — К черту сюртуки, идем танцевать!

Обедающие взялись под руки и, шатаясь и раскачиваясь, ворвались в танцевальную залу, толкая всех и крича:

— Место для кадрили! Эй, товарищи, приглашайте дам! Музыка, играй!

Неожиданное появление пьяной толпы поразило всех; оркестр умолк, танцоры хотели броситься к Жану Жеди, но в эту самую минуту к нему подошли два переодетых полицейских.

— В рубашках нельзя танцевать, уходите или оденьтесь прилично.

— К черту приличие! — крикнул Жан Жеди. — Я достаточно заплатил и буду танцевать, как хочу!

— Вы не будете танцевать! — закричали обычные посетители бала.

— Нет, будем!

— Мы вас выгоним!

— Попробуйте, мы посмотрим!

Дело готово было дойти до драки, когда в залу вбежал хозяин, предупрежденный о произошедшем.

— Прошу вас, господа, — сказал он, обращаясь к полицейским, — это мои клиенты, они сняли сюртуки, потому что хорошо пообедали и здесь очень жарко, но они не устроят скандал.

— Однако на этот счет есть правила, — возразил полицейский, — и эти правила все общество уважает.