Союз пяти королевств. Трилогия - Татьяна Геннадьевна Абалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы боялись стать просто людьми, поэтому убивали женщин и дочерей? Магия так много значит для вас?
– Я объяснил на простом примере. Но прибавьте сюда сильнейшую привязанность к беременной женщине, когда кожей чувствуешь каждый ее вдох, движение души, боль. Появившаяся на свет дочь воспринимается, как трагедия, потому что привязанность удваивается. Единственный способ перестать чувствовать, как из тебя вытекает магия – избавиться от источника беспокойства.
– Вы безумцы. Зачем магия, если вы боитесь чувствовать, любить?
– Если бы не умерла моя Асилия, сейчас я бы был обыкновенным стариком и влачил жалкое существование где-нибудь в девятом лабиринте, а не служил придворным магом у Лолибон Великой.
– Асилия? Мне знакомо это имя. О, Боже! Фарух и Асилия! У вашей жены был старший брат?
– Лантер из Андаута, выживший после пожара на мое корабле и попавший к пиратам…
– Я читала о вас книгу! Вы дважды провели Асилию дорогой бахриманов!
– Нет, не дважды. Я не могу назвать точное число. Мы скрывались от преследования до тех пор, пока не погиб ее брат. О нас написали книгу? Не знал.
– Вы стали рабом Асилии, поэтому вы убили ее?
– Нет, я не убивал. Просто не смог бы. Я ее любил.
Старик замолчал, опустил голову. Роуз даже показалось, что заснул, но он вздохнул и заговорил вновь.
– Жрец может двумя путями лишиться магии. Быстрый путь – провести женщину дорогой бахриманов несколько раз. Число переходов до полного опустошения у всех разное. Кто-то наделен огромным запасом – это Верховный жрец и его потомки. Кто-то меньшим – он находится на более низких ступенях иерархии бахриманов. Человек, лишившийся магии, никто, низшее сословие, слуга.
Я был готов стать никем. Я привязался к Асилии настолько, что не смог бы поднять на нее руку.
Это второй – длинный путь опустошения: жить с любимой женщиной, с каждым ее вздохом, движением души, болью.
Я не хотел иного. Я любил.
Но за мной присматривали. Верховный жрец никогда не выпустил бы из рук наследство жены бахримана, и всегда находился тот, кто делал за тебя черную работу. Мне повезло, Асилия умерла сама, и на мне нет ее крови.
Фарух встал и подошел к окну. Луна безразлично смотрела ему в лицо.
– Простите, я слишком долго говорил, хотя мог сразу ответить на ваш вопрос.
Роуз встала рядом с ним.
– У меня просто не хватит магических сил, чтобы переместиться в Эрию. Да что там! Мой предел – замок. Слишком много я отдал Асилии. Поэтому я не знаю, что происходит вне этих стен. Анвер иногда делится со мной новостями.
– Когда бахриман переходит портал в одиночестве, запас магии не уменьшается? Я правильно поняла?
– Нет, ее вытягивают только женщины. Если я не оторву своего сына от Лолибон, она опустошит его.
– Но Анвер останется жив?
– Он будет похож на птицу, которой оторвали крылья…
– А его болезненная страсть к королеве прекратится?
– С последней каплей магии. И королева выбросит его, как выпитый коксовый орех.
– Неужели Лолибон не понимает, что владеет источником, который нужно беречь?
– У нее есть запасной.
– Петр?
– Да. Поэтому она взбесилась, узнав, что кто-то пил из ее источника.
– Два перехода – два глотка? Я правильно поняла.
– Да. Пока не понесли дитя.
Роуз тут же вспомнила дурно-пахнущее варево и шепот Петра: «Давай, малявка! Ты ведь не хочешь забеременеть?»
И опять ее сердце прошила боль. Он не о ней заботился, он боялся за свою магию!
Как доверять Петру, если магия – самое важное для него. Он и Лолибон не поддается только потому, что бережет свои силы!
– Скажите, а почему Петр терпит Лолибон, почему не покинет Тонг-Зитт? Я понимаю вас, вы здесь из-за Анвера, понимаю Анвера – он привязан к Лолибон, но что держит Петра?
– Я думаю, что он не уходит из-за нас. За шесть лет мы стали ему семьей. Он любит Анвера, как брата, хотя тот сейчас плохо относится к нему из-за ревности к королеве. Но Петр понимает, сам болен той же болезнью.
– Я видела его.
– Знаю. Я был в Райском саду. Незримый.
– Стояли за второй дверью? – Роуз улыбнулась.
– Вы понимаете, что Петр исказил правду. Ему пришлось.
– Мне сейчас трудно разобраться, где ложь, а где истина. Все перемешалось. Вы слышали, что он сказал мне на прощание?
– Нет. Я почувствовал его боль. Он сильный мальчик, на его месте я давно бы сорвал голос от крика. А он молчит. Не хочет королеве доставлять удовольствие. Так что он сказал?
– «Найди в четвертом лабиринте солнце».
– Это все меняет, – старик пошатнулся, но успел схватиться за оконную решетку. – Это все меняет.
– Что? – Роуз испугалась, что Фарух упадет замертво. – Что это значит?
– Он здесь не из-за нас. Он не уходит из-за Солнца.
Глава 6
– Я не понимаю! – Роуз не могла без содрогания смотреть, как у только что спокойного и рассудительного старика сбилось дыхание. Он цеплялся за решетку так, словно комната наполнялась водой, и его единственный шанс уцелеть – прорваться через ажурное плетение. – О каком солнце вы говорите?
Волнение старика передалось и принцессе. Совсем недавно она пребывала в уверенности, что жрец, ради спасения сыновей, поможет ей выбраться из лабиринтов, но стоило прозвучать всего лишь одному слову, и свобода оказалась призрачной! И виной всему какое-то солнце!
– Что меняют слова Петра? Ну же! Почему вы молчите?
– Тише, Ваше Высочество, тише! – старик схватил Роуз за руку, как будто бы это могло заставить ее замолчать. – Окно открыто, и нас могут услышать.
Сухая ладонь Фаруха обожгла кожу даже через шелк
