Мистер Морг - Роберт Рик МакКаммон

— Привет, Джон, — ответил Мэтью, но упряжку не остановил.

— Куда это тебя носило?

— По работе.

— У тебя все хорошо?

— Будет все хорошо, — сказал Мэтью.

— Народ тут интересовался. Когда твой напарник на прошлой неделе вернулся, а ты нет. Я слышал, что он рассказывал — про краснокожих. Некоторые говорили, что твоя песенка спета.

— Так почти и было, — сказал Мэтью. — Но я снова запел.

— Придешь как-нибудь вечером поужинать?

— Приду. Дай мне несколько дней.

— Договорились. — Джон протянул руку и похлопал Мэтью по ноге. — Добро пожаловать домой.

Они проехали совсем немного, когда ему помахала платочком и шагнула к коляске хорошо одетая экзальтированная востроносая женщина средних лет.

— О, мистер Корбетт! — воскликнула она. — Как я рада вас видеть! Ждать ли нам рассказа о ваших новых приключениях в следующем номере «Уховертки»?

— Нет, мадам, — ответил он миссис Айрис Гэрроу, жене Стивена Гэрроу, торговца рогами с Дьюк-стрит. — Не ждите, его не будет.

— Но вы же не станете лишать нас этого удовольствия!

— Некоторые вещи лучше оставить воображению, — сказал он, так как решил, что не стоит рассказывать публике о дополнительной перчинке, входившей в состав колбасок, которые некогда подавались у Салли Алмонд именно таким завсегдатаям, как миссис Гэрроу.

Он знал, что главный констебль Филадельфии Фаррадей тоже считает, что не нужно выпускать в свет эту ужасную новость: во всех колониях не хватит воды, вина, эля и крепкого сидра, дабы люди смыли этот привкус у себя во рту.

— Вы здесь важная персона? — спросил Том.

— Обычный горожанин, — сказал Мэтью, когда они оставили миссис Гэрроу позади. — Такой же, как все.

Мэтью не удивился, что Хадсон Грейтхаус уже в Нью-Йорке: он знал об этом. Натаниел Пауэрс дал ему с Томом эту коляску и немного денег на дорогу. С Филадельфийского тракта Мэтью свернул на ту дорогу, по которой Морг направил своих конвоиров в Форт-Лоренс. Когда они проезжали мимо кладбища Нью-Юнити и домика преподобного Бертона, Том не проронил ни слова. Они добрались до предательского склона, ведущего к развалинам форта и дальше к деревне народа сенека. Повозки, предоставленной Мэтью и Грейтхаусу главным констеблем Лиллехорном, там не оказалось.

Мэтью и Том оставили свою коляску на вершине холма и остаток пути проделали пешком. Пройдя через Форт-Лоренс, они двинулись по тропе, ведущей в деревню, и вскоре услышали доносящееся из глубины леса карканье ворон и лай собак. Когда наконец показался первый воин в перьях, Мэтью крикнул:

— Англичанин!

Когда их с Томом проводили в деревню, индейцы снова устроили веселое цирковое представление, но после того, как Мэтью, выпятив грудь, еще несколько раз проорал: «Англичанин!», его подвели к важному, грозного вида мужчине, который, по крайней мере, немного понимал по-английски и умел более или менее понятно объясниться.

Насколько смог понять Мэтью, Грейтхаус достаточно поправился, чтобы уйти самостоятельно, опираясь на палку из гикори. За время, проведенное там, он успел заслужить уважение сестер-целительниц: он (если Мэтью правильно понял) бился со Смертью в потустороннем девственном лесу и вернулся, скалясь улыбкой волка. Из слов грозного индейца, кажется, следовало, что Серый Волк сидел у костра со старейшинами и выпил с ними чашу крови гремучей змеи, что произвело на всех большое впечатление. Кроме того, оказалось, что он неплохо поет — об этом Мэтью ни за что бы не догадался.

Индейцы привели в деревню двух старых кляч, которым до этого пришлось волочить повозку, и хотели (если опять же Мэтью правильно понял) убить их на корм для собак, но коллективный разум восторжествовал: собаки не должны были подвергнуться такому унижению. И кобылам позволили пастись и забавлять детей, пока не наступил день, когда Серый Волк готов был уйти. Тогда лошадей повели обратно на холм, повозку затащили на вершину, развернули, чтобы она могла поехать в сторону вселенной англичан, и Серый Волк отправился к себе домой.

Мэтью интересно было бы послушать, что наговорил Серый Волк, не имевший при себе денег, чтобы его переправили на пароме через реку Раритан, — может быть, спел песенку.

Перед тем как уйти, Мэтью обернулся и увидел, что из толпы вышел Тот, Который Быстро Бегает. Поговорив с переводчиком, Тот, Который Быстро Бегает, задал через него Мэтью вопрос:

— Где сын?

— На Небесной Дороге, — сказал Мэтью.

Переводчик не понял. Мэтью попробовал объяснить снова:

— Скажите ему, что его сын совершил подвиг, что он был верным сыном, а сейчас ушел странствовать с духами.

Эти слова были пересказаны, и на них был дан ответ.

— Ты говоришь, мертвый? — спросил воин от имени Того, Который Быстро Бегает.

— Да, мертвый.

Тот, Который Быстро Бегает, помолчал, глядя в землю. Потом он что-то тихо сказал, и переводчик перевел:

— Он надеяться, что духи иметь смысл.

Но, сказав это переводчику, Тот, Который Быстро Бегает, отвернулся и пустился рысью в сторону озера.

Коляска Мэтью подъехала к Большому доку, где, похоже, шло представление другого веселого цирка: тут грузили и разгружали несколько кораблей. Вверх и вниз по сходням везли ящики и бочки, портовые рабочие носились, выполняя приказы своих бригадиров, кричавших (чтобы голоса звучали громче) в отпиленные бычьи рога, укладывались снасти, гремели цепи, лошади нервно топали у своих фургонов, а разъездные торговцы, как обычно, зазывали покупателей, расхваливая свои жареные каштаны, горячий сидр и кукурузные лепешки.

— Здесь всегда так? — спросил Том.

— В общем, да. — Мэтью остановил упряжку. — Сейчас вернусь. Нужно найти ближайший корабль, который отправляется в Англию.

Он поставил коляску на тормоз и слез. Сзади в коляске