Мистер Морг - Роберт Рик МакКаммон

лежали два вещевых мешка с запасом чистой одежды на дорогу до Нью-Йорка, которые им дал Пауэрс, и коричневая холщовая сумка поменьше.

Взяв холщовую сумку, он пошел вдоль причалов. Через некоторое время он увидел горбоносого человека в парике и светло-сером костюме, делавшего карандашом пометки в счетной книге. Он не знал, кто это, но предположил, что, должно быть, кто-то из местного начальства. Подойдя к нему, он оторвал его от коммерческих забот и спросил о корабле, который был ему нужен.

Человек перевернул страницу:

— «Золотой глаз». Хотите записаться?

— Нет, спасибо. А где он стоит?

— Через два причала в ту сторону, девятый. Отправляется с ближайшим приливом. А то грандиозное было бы приключение!

— Благодарю вас.

Мэтью отправился к причалу номер девять. Цифры были написаны белой краской на сваях. Он уже почти дошел, когда услышал, как сзади резво зацокали по доскам каблучки (кто-то почти бежал за ним), и, прежде чем его не очень нежно стукнула по плечу черная трость с серебряной львиной головой, раздался пронзительный голос:

— Корбетт! Что, черт возьми, происходит?

Мэтью остановился и, развернувшись, увидел Гарднера Лиллехорна, одетого в сюртук цвета морской волны, треуголку того же оттенка водной стихии и жилет в сине-черную полоску. За его спиной ухмылялся Диппен Нэк, которого хлебом не корми — дай только посмотреть, как Мэтью получает хороший нагоняй.

— Где арестант? — строго спросил Лиллехорн.

Тщательно подстриженные усы и козлиная бородка, казалось, встопорщились на его узком бледном лице.

— Спасибо, сэр, — спокойно ответил Мэтью, — что приветствуете меня после возвращения. Работенку вы нам подкинули, надо сказать, довольно рискованную.

— Ну ладно, ладно! Я рад, что вы вернулись! Где Морг?

— И говорите громче! — внес свою лепту Нэк, после чего Лиллехорн бросил на него предостерегающий взгляд.

— На самом деле я очень рад, что вы здесь и сможете наблюдать за передачей. — Мэтью показал на корабль, стоявший на швартовах у причала номер девять. — Насколько я понимаю, — сказал он, — «Золотой глаз» — ближайшее судно, отплывающее в Англию. Пойдемте со мной.

Он двинулся вперед и услышал за собой цоканье сапог Лиллехорна.

— Что за игру вы затеяли, Корбетт? Вы что, не соображаете: королевский констебль Джон Дрейк живет в гостинице «Док-хаус» уже почти три недели! И как вы думаете, кто оплачивает эти расходы? Нью-Йорк, вот кто!

Мэтью подождал, пока мимо пройдут двое мужчин, тащивших огромный сундук, и двинулся вверх по сходням. Лиллехорн следовал за ним по пятам. У конца сходней Мэтью остановился, открыл холщовую сумку, опрокинул ее, и на палубу упали два начищенных черных сапога, слегка стертых при падении с крыши.

Лиллехорн посмотрел на сапоги, а потом, с недоумением, — на Мэтью.

— Вы что, совсем ополоумели?

— Помнится, сэр, вы вроде бы сказали в нашей конторе: «Я хочу, чтобы сапоги негодяя ступили на следующий же корабль, отплывающий в Англию, и скатертью ему дорога». Разве вы этого не говорили?

— Не знаю! Не помню! Но если я так и сказал, то, конечно, имел в виду, что в сапогах будет он! А эти вы могли найти где угодно по дороге отсюда туда, куда там вас занесло, или обратно. Я знаю, что случилось с Грейтхаусом, и сожалею об этом, но виной всему его собственная жадность.

— Жадность! — злорадно поддакнул Нэк, стоя за спиной Лиллехорна.

— Дрейк приехал, чтобы взять заключенного под стражу! — продолжал Лиллехорн. — Где арестант?

— Тирантус Морг похоронен на территории табачной плантации лорда Кента в колонии Каролина, — сказал Мэтью. — Если хотите узнать подробности, предлагаю вам съездить к Натаниелу Пауэрсу или в Филадельфию и поговорить там с главным констеблем Абрамом Фаррадеем. Или пусть Дрейк съездит, мне все равно. Я хочу только одного: отправить сапоги Морга с первым же кораблем, отплывающим в Англию, — согласно вашему официальному требованию. — Мэтью сверлил главного констебля взглядом. — И скатертью им дорога.

— Господа! — проревел кто-то с палубы. — Или убирайте свои задницы с дороги, или за работу — начинайте грузить!

От предложения заняться физическим трудом на лицах Лиллехорна и Нэка отразился неприкрытый ужас, но Мэтью уже спускался по сходням. Затем он зашагал обратно вдоль причала к своей коляске.

Лиллехорн поспешил догнать его. Нэк замыкал шествие.

— Корбетт! Корбетт! — верещал Лиллехорн, поравнявшись с Мэтью. — Вы мне все расскажете во всех подробностях! Сию же минуту!

Мэтью шагал себе и размышлял: «С чего бы начать?» Если Грейтхаус уже рассказал о событиях, увенчавшихся взрывом ларца, оно и к лучшему. Можно начать с того момента, когда Мэтью двинулся по следу Морга уже со Странником. Конечно, рано или поздно придется поведать и о миссис Таак, но не факт, что Лиллехорн будет готов такое услышать. Разумеется, это не та новость, которую нужно сообщать Нэку, чтобы тот ходил потом по городу и болтал языком налево и направо.

Интересно, как будет воспринята история Тома? Для Мэтью это была самая удивительная часть всего, что произошло.

В Бельведере, у преподобного Эдварда Дженнингса и его жены, Том пробыл часов восемь. Поспав достаточно, чтобы немного набраться сил, он просто встал среди ночи и ушел. Он рассудил, что Морг отправился по дороге на юг к деревне Колдерз-Кроссинг, которую он сам проходил, когда двигался на север. Найти этого человека и убить стало для него важнее всего на свете, и, судя по холодной решимости, прозвучавшей в голосе Тома, Морг как будто стал олицетворением многих трагедий в жизни мальчика, а может быть, и Зла вообще. Так или иначе, Том не мог не последовать за Моргом, как бы далеко убийца ни ушел и сколько бы времени это ни заняло, поэтому он двинулся из Бельведера тем же маршрутом, что и Мэтью со Странником.

Не зная о попытке Морга