Другой Владимир Высоцкий - Федор Ибатович Раззаков

даже нежелание управлять, — оказывается важнейшей фигурой в программе манипуляции. Такую роль играл в годы перестройки А. Д. Сахаров (а также фигуры типа Зиновия Гердта). Они не заменяют активных и жестких манипуляторов (вроде В. Высоцкого. — Ф. Р.), но резко ослабляют психологическую защиту людей…»

А тут и гласность подоспела, официально провозглашенная все тем же Генсеком на январском Пленуме ЦК КПСС в 1987 году. И началась эта гласность с разоблачения деяний прежних советских правителей: Сталина и Брежнева, а Хрущев был поднят либералами на щит, как предтеча горбачевской перестройки. Так начиналась перестройка, по сути — «революция сверху». Как верно пишет все тот же С. Кара-Мурза:

«Эта революция была совершена без насилия и даже без явного столкновения крупных социальных сил. Речь идет о революции нового типа, совершенной согласно теории А. Грамши с использованием современных технологий воздействия на общественное сознание и программирования поведения больших масс людей. Предварительной стадией этой революции (до изменения политического и социального строя) послужила перестройка как программа разрушения «культурного ядра» советского общества и подрыва гегемонии советского государства. Эффективность перестройки во многом определялась тем, что ее идеологи, стоявшие у рычагов партийно-государственной власти, выступали уже в союзе с противниками СССР в холодной войне и получили от них большие интеллектуальные, культурные и технологические ресурсы. Важным условием успеха был также тот факт, что в СССР не было гражданского общества и соответствующих ему демократических механизмов, так что противники перестройки и не могли организовать общественный диалог и хотя бы минимальное сопротивление манипуляции сознанием масс. Тоталитаризм государственной власти в советской системе в большой степени способствовал ее гибели…»

Позволю себе не согласиться с уважаемым философом лишь в одном: минимальное сопротивление либеральной перестройке все-таки было. Оно исходило из патриотического лагеря, но было умело блокировано либералами, которые и в самом деле ловко использовали отстутствие в стране гражданского общества. Например, тиражи либеральных изданий равнялись 60 миллионам экземпляров, а патриотических (державных) — всего 1,5 миллиона.

Однако свою лепту внес в победу либералов и советский народ, который в большинстве своем «повелся» именно на либеральную пропаганду, а не на патриотическую. Взять тот же «культ Высоцкого». Как ни старались державники в своих изданиях обратить внимание людей на то, что покойный бард не был мучеником режима, а являл собой очень даже преуспевающего человека (женат на иностранной кинозвезде, регулярно разъезжает по заграницам, получает заоблачные гонорары, работает в престижном театре, живет в кооперативной квартире, меняет иномарки как перчатки и т. д.), однако люди в большинстве своем отметали эти доводы, продолжая боготворить не только Высоцкого, но и тех людей, кто теперь объявил себя наследниками его идей (а таковых в годы перестройки объявилась целая туча). Все это было результатом все той же умелой манипуляции общественным сознанием, которую проводили либеральные политтехнологи по подсказке из-за океана (там подобными акциями занимались давно). И вновь послушаем С. Кара-Мурзу:

«Посредством дестабилизации сознания и увлечения людей большим политическим спектаклем удалось осуществить «толпообразование» населения СССР — временное превращение личностей и организованных коллективов в огромную, национального масштаба толпу или множество толп. В этом состоянии люди утратили присущее личности ответственное отношение к изменениям жизнеустройства, сопряженным со значительной неопределенностью и риском. Без дебатов, без сомнений, без прогноза выгод и потерь большинство населения согласилось на революцию, когда в ней не было никакой социальной необходимости, — на революцию в благополучном обществе. Это несовместимо со здравым смыслом…»

Но как было не согласиться, когда кумир миллионов советских людей, Владимир Высоцкий, еще в 1972 году вещал о революции:

…Но близок час великих перемен

И революционных ситуаций.

Либералы делали все от них зависящее, чтобы представить жизнь в СССР как неблагополучную. Для этого в перестройку и был начат процесс обливания грязью практически нескольких десятилетий советской истории: 29 лет правления Сталина и 18 лет правления Брежнева (итого — 47 лет из тогдашних 70 лет существования советской власти). И «культ Высоцкого» в этой кампании должен был играть одну из важнейших ролей, поскольку бард преподносился культиваторами этого «культа» как мученик режима и борец с тоталитаризмом. В этой же компании оказались и десятки других либеральных кумиров, начиная от Осипа Мандельштама, Соломона Михоэлса, Анны Ахматовой, Бориса Пастернака и заканчивая Александром Твардовским, Владимиром Высоцким, Андреем Тарковским, Сергеем Параджановым и др. Все эти «мученики режима» помогали либералам объявлять советский строй сначала несовершенным (начальная фаза гласности: 1987–1988 гг.), затем ущербным (1988–1989 гг.), а потом и вовсе преступным (1990–1991 гг.). На примере «культа Высоцкого» хорошо видна эта многоступенчатая технология манипуляции сознанием миллионов людей.

Итак, поначалу «культ Высоцкого» развивался в русле объявленной Горбачевым и К° гласности, якобы должной способствовать очищению социализма от недостатков. На первой стадии этого процесса либералы громогласно обещали народу начать строить «социализм с человеческим лицом» (получалось, что до этого у него было другое лицо — звериное), восстановить ленинские традиции, попранные прежними руководителями. Высоцкий тогда чаще всего рисовался как жертва костных бюрократов (но еще не системы в целом), которые не давали ему возможности во всей своей красе демонстрировать народу свой талант. Под эту сурдинку конструкторам «культа Высоцкого» было удобно громить не только бюрократов, но и державников, которые единственные пытались найти у Высоцкого недостатки, что противоположной стороной расценивалось как посягательство на святое. Первым в этом ряду стоял поэт Станислав Куняев, который, как мы помним, раньше других встал на путь критики Высоцкого, за что и был объявлен в «высоцкой» среде врагом № 1.

Начало активного раскручивания «культа Высоцкого» в рамках проекта «гласность» датируется январем 1987 года, когда покойному барду должно было бы исполниться 49 лет. Те дни были отмечены поистине беспрецедентной пропагандистской кампанией, когда буквально вся центральная печать была полна статьями, посвященными жизни и творчеству безвременно ушедшего поэта и артиста. Один перечень этих изданий уже говорит о многом: «Комсомольская правда» (8 января), «Московские новости» (18 января), «Московский комсомолец» (22 января), «Известия» (25 января), «Труд», «Советский спорт» (25 января), «Советская культура» (27 января), январские номера журналов «Огонек», «Искусство кино», «Литературное обозрение» и, наконец, главная газета советских коммунистов «Правда» (12 февраля)!

К печатным изданиям не преминули присоединиться телевидение и кинематограф. В январе, ко дню рождения Высоцкого, ЦТ показало фильм «Монолог», в котором впервые была дана запись выступления барда в передаче «Кинопанорама» в январе 1980 года. В марте на экраны страны вышел документальный фильм о Высоцком «Воспоминание», созданный на Киевской киностудии им. А. Довженко. Все эти публикации и фильмы двигались в русле все той же либеральной мифологизации, которая впервые оформилась