Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

Указания по обеспечению скрытности были общими для всех войск Дальнего Востока.

Буквально в первый же день пребывания в Чите А. М. Василевскому пришлось рассмотреть вместе с Военным советом фронта множество организационных вопросов, не терпевших отлагательства. Некоторые из них нельзя было разрешить без срочного вмешательства Москвы. Недоставало, например, угля для железных дорог. Местные ресурсы подошли к концу, и, чтобы не сорвать оперативные перевозки, требовалось получить разрешение на использование государственных резервов, сохранявшихся в неприкосновенности.

Серьезную тревогу внушали темпы накопления боеприпасов. Отгрузку их с заводов и подачу в войска следовало ускорить. Недостаточно быстро шли на фронт транспорты с самолетами.

В войсках ощущалась острая нехватка емкостей для воды. А без нее грозило остановиться наше наступление в пустынных и горных районах Маньчжурии.

Недоставало связистов. Запаздывало комплектование медицинских учреждений. Плохо обстояло дело с ремонтом бронетанковой техники.

Особое беспокойство вызывали положение и состояние 6-й гвардейской танковой армии. День ото дня все больше нарушался график движения железнодорожных эшелонов с ее войсками и техникой. Армия не имела автотранспорта: он остался на месте прежнего ее размещения. Некомплект автомашин только по штатным частям составлял 2274 единицы, а вместе с приданными армии двумя мотострелковыми дивизиями он достигал почти 3000.

В переговорах и совещаниям прошло все 5 июля. В последующие дни А. М. Василевский и Р. Я. Малиновский порознь и вместе побывали на основных операционных направлениях Забайкальского фронта, произвели совместно с командармами детальную рекогносцировку, лично проверили войска. В ходе работы на местах родились многие соображения, предопределившие блестящий успех наступательных операций фронта.

Командующий фронтом внес значительные улучшения в первоначальный план боевых действий.

6-й гвардейской танковой армии он нашел возможным поставить задачу форсировать Большой Хинган не на десятый день операции, как это мыслилось в Генштабе, а не позднее пятого дня. Такой темп наступления в тяжелых горных условиях на первый взгляд казался невероятным, однако в действительности войска не только выдержали его, но и перекрыли.

Значительно сокращался и намеченный ранее срок выхода на Маньчжурскую равнину двух общевойсковых армий.

30-я армия, например, наступавшая на левом фланге фронта, по первоначальному плану должна была занять район Хайлара на двенадцатый день операции, а теперь командующий обязал ее сделать это на десятый день и наступать далее в направлении Чжаланьтуни, Цицикара. 53-й армии было приказано неотступно следовать за танкистами, а значит, и для пехоты продолжительность движения через Хинган сильно сокращалась. Захват Дабаньшана войсками 17-й армии ранее планировался на пятнадцатый день наступления. Теперь же по предложению командарма А. И. Данилова этот срок сократили до десяти дней. А фактически передовые отряды 17-й армии достигли намеченного пункта и разгромили там конницу противника на пятый день операции.

На правом фланге фронта, где действовала конно-механизированная группа монголо-советских войск под командованием И. А. Плиева, тоже ожидалось значительное сокращение сроков выхода к Калгану и Делоннору. Там предстояла и действительно состоялась встреча с 8-й Народно-революционной армией Китая.

Со всеми этими улучшениями плана, предложенными Р. Я. Малиновским после тщательного изучения местных условий, Ставка, конечно, согласилась.

Подобная же работа была проделана и на двух других фронтах - в Приморье и Приамурье. При личном активном участии А. М. Василевского К. А. Мерецков и М. А. Пуркаев, их штабы, политорганы н начальники служб доходили до всего, кропотливо изучали местность, противника, свои войска, уточняли плановые сроки, принимали меры к улучшению материального обеспечения боевых действий. Война предстояла с новым противником, умелым и опасным, на весьма своеобразном и сложном театре. Необходимо было все рассчитать, ни в чем не допустить ошибок, с максимальной полнотой использовать громадный опыт, приобретенный за четыре года тяжелой борьбы с фашистской Германией.

Вначале в Генеральном штабе особенно не задумывались над формой координации действий фронтов. Она была готова и испытана на протяжении всей войны - это представитель Ставки.

Однако обстановка и задачи, которые предстояло решать органам высшего управления войсками в операциях против империалистической Японии, во многом отличались от тех, что были на западе. Отдаленность театра от центра страны, его огромные размеры и сложность, разнохарактерность привлекаемых сил и средств создавали дополнительные трудности. На западе, как правило, соседние фронты наступали параллельно, соприкасаясь между собой. Здесь же, на Дальнем Востоке, благодаря специфическому положению противника, они должны были разгромить его встречными ударами, наступая с трех направлений при активном содействии флота. Для организации и поддержания четкого взаимодействия между ними требовался достаточно мощный и квалифицированный орган управления.

По-иному вставал здесь и целый ряд задач относительно местного руководства. Самый авторитетный представитель Ставки не имел в отношении их никаких прав. Ему, строго говоря, не подчинялись даже фронты.

Совсем в другом качестве должен был выступить главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке. И. В. Сталин повел речь об этом еще в апреле 1945 года, когда впервые объявил А. М. Василевскому о своем намерении послать его на Дальний Восток. Разговор происходил в присутствии А. И. Антонова и меня. В последующем партия и правительство облекли главкома большой властью и дали ему надежных помощников.

Членом Военного совета войск Дальнего Востока Ставка утвердила генерал-полковника И. В. Шикина. На должность начальника штаба главкома, насколько мне известно, И. В. Сталин рекомендовал генерала М. В. Захарова. По прибытии в Читу А. М. Василевский имел на сей счет разговор с Матвеем Васильевичем. Тот, однако, согласия не дал и просил учесть, что работа начальника штаба Забайкальского фронта будет более активной. Ставка и лично А. М. Василевский с таким доводом посчитались. Приняли в расчет и то, что М. В. Захаров длительное время работал вместе с Р. Я. Малиновским. По тому же вопросу А. М. Василевский якобы вел переговоры и с генерал-полковником В. В. Курасовым, но и этот просил его не трогать. Тогда начальником штаба был назначен генерал-полковник С. П. Иванов.

Незамедлительно был сформирован и штаб. В него вошли генералы и офицеры, прибывшие вместе с Василевским, а также группа офицеров Генштаба, работавшая на Дальнем Востоке под руководством генерал-майора Н. Ф. Мензелинцева. Командование Военно-Воздушных Сил сосредоточилось в опытных руках Главного маршала авиации А. А. Новикова, а в штабе главкома имелась лишь небольшая ячейка управления во главе с генерал-лейтенантом Е. М. Белицким. Инженерную службу возглавил генерал-полковник К. С. Назаров. Войсками связи управлял генерал-полковник Н. Д. Псурцев. При главкоме имелись также ответственные представители от всех центральных управлений, ведавших материально-техническим обеспечением. С помощью их очень оперативно решались все вопросы, требовавшие рассмотрения в Москве. Эту группу, в составе 52 человек, возглавил заместитель начальника Тыла Вооруженных Сил генерал-полковник В. И. Виноградов.