Искры революции - Александр Панов

Неожиданно отозвали в Уфу всех казаков и прикомандированных стражников.

Боевики воспользовались отъездом карателей и развили такую деятельность, что паника охватила местную власть и полицию.

Боевая дружина теперь была хорошо вооружена.

Подготовленная Кадомцевым, она действовала уже как опытная воинская часть. Но не хватало ручной «артиллерии». Оболочек для бомб заготовили много, но нечем было их начинять.

Михаил Кадомцев предложил захватить динамит и гремучую ртуть на складе у строителей железнодорожного моста около Усть-Катава.

Разведка сообщила, что склад находится примерно в версте от моста, в лесу, в дощатом сарае. Вся территория обнесена забором из жердей. Живут там несколько сторожей.

— Более удобного ничего не найдешь! — сделал вывод уфимский штаб боевых дружин и поручил эту операцию уфимским и симским боевикам под командованием Михаила Кадомцева.

В состав чрезвычайного отряда из симцев Гузаков назначил Мызгина Ивана, Леонова Гавриила и двух новых дружинников — Киселева Александра и Королева Василия.

Кадомцев, прибывший в симский лес с пятью уфимцами, назначил своим заместителем Гузакова Михаила и проводником Носкова — рабочего Усть-Катавского завода.

Когда солнце скрылось за горы и повеяло прохладой после жаркого июльского дня, боевики, вооруженные револьверами, двинулись в путь. Дождавшись ночи, они нашли изгородь, связали сторожей, забрались в склад и положили в каждый мешок по две коробки динамита, патроны, гремучей ртути, бикфордов шнур.

Возвращались молча. Старались ступать осторожнее. И вдруг крик: «Вот они! Здесь! Окружай».

— Рассредоточиться! — распорядился Кадомцев. — Разбиваемся на две группы, — одна со мной, вторая с Гузаковым. Кто первым столкнется с засадой — принимай бой!

Уфимцы исчезли. Симцы гуськом двинулись за командиром. Шли настороженно. Внезапно Гузаков остановился, чуть не налетел на знакомую изгородь у динамитного склада.

Группа рабочих механического цеха на маевке в 1906 г. Во втором ряду, слева второй — Чевардин Василий.

— Я этих мест не знаю, — честно заявил Михаил. — Кто возьмется вести?

Все молчали.

— Миша, я прошлой весной здесь проезжал, — сказал Мызгин, — берусь вывести до чугунки, а там воля твоя.

— Веди, — ответил Гузаков.

Углубившись в лес, они несколько раз выстрелили. Стражники клюнули на приманку, бросились туда, а боевики между тем ушли. Через полчаса они добрались до моста. Но и здесь наткнулись на засаду.

— Стой! Кто идет?

— Свои, — как можно увереннее ответил Гузаков.

— Вот они! Держи их!

С откоса посыпались камни. Боевики скатились к реке.

— Мешки в воду! — тихо скомандовал Гузаков. Пять громких всплесков отвлекли внимание преследователей. Без груза дружинники скрылись.

В конце августа боевики собрались в густых зарослях черемухи на левом берегу реки Сима. Михаил Гузаков пришел из леса. Он в те дни жил в лесу у надежных пчеловодов и лесников. Иногда он встречался в условленном месте с Мызгиным Иваном, Чевардиным Василием, со своими братьями и через них с дружиной.

— Прежде всего, сообщаю вам, товарищи, — сказал Гузаков, — что уфимцы доставили динамит в штаб боевых дружин. Теперь в Уфе налаживается производство бомб. Нам предстоит это дело тоже освоить. Динамит мы достанем из реки. И еще одна новость. Штаб предлагает нам выделить одного товарища. Пошлют его с особым заданием за границу. Я рекомендую Мызгина Ивана. А где он?

— Он, видимо, тебя в лесу ищет, — ответил Теплов. — Какой-то негодяй, наверно, следил за ним и за Васей Лаптевым. Вася ночью возвращался с собрания домой и наткнулся на обыск у них в доме. Он растерялся и вместо того, чтобы бежать в лес, помчался к Мызгину. И только успел зайти, на них нагрянула полиция. Ну Иван и не успел спрятать все, что взял у нас. Убежать-то им обоим удалось, а книги, прокламации, пироксилиновые шашки, немного гремучей ртути и бомба, которую он сам зарядил, попали в лапы полиции.

— Эх, черт бы их побрал, — выругался Гузаков. — Теперь Ивану и Васе придется скрываться так же, как мне. Надо немедленно убрать из своих домов все нелегальное, не прятать по своим садам и огородам. Зарывайте либо на заводе, либо за селом. Мы обязаны сберечь наших людей, чтобы, когда придет час, было кому взять оружие.

— Когда мы возвращались вместе с Васей домой и только расстались, я около дома Мызгина встретил Шельцова, — заявил Козлов Василий. Он што-то тут крутился. Да и Петька Горшков рассказывал, что он несколько раз видел Шельцова вместе с урядником. Петька встречал Шельцова около дома Пашкова в тот вечер, когда тебя, Миша, пытались сцапать.

Дружина постановила проверить подозрение Козлова и, если будут замечены еще какие факты сотрудничества Шельцова с полицией, то убрать с дороги этого мерзавца. Выполнение приговора, после разрешения совета дружины, поручили Козлову Василию и Петру Горшкову.

Вскоре симцы, уже привыкшие к происшествиям, узнали еще об одном. Ночью полиция подобрала на улице умирающего Ваньку Шельцова. Полицейские отвезли его в больницу. Там он и умер, не приходя в сознание. Найти «преступников» полиции не удалось. Тогда урядник решил, что все «беды» от Гузакова, и приказал заманить его в ловушку.

Все чаще и чаще стало хмуриться небо. Моросили дожди. Завывали ветры. Наступали заморозки.

В Сим из Биянки возвратился лесник Василий Иванович Гузаков, отец Михаила. Вечерком, нагревшись в баке, он напился горячего чаю с медом и лег в постель. Хорошо!.. Приятно отдохнуть в своем доме после долгих разъездов по лесу. И вдруг стук в ворота.

— Кто ото там? Сходи-ка, мать, спроси.

У ворот послышался грубый голос:

— Именем его императорского величества приказываю отворить!

— О, господи! — прошептала старушка и открыла ворота.

Как разъяренные псы, ворвались во двор полицейские. Несколько человек осталось во дворе, остальные ринулись в дом.

— Обыскать! — приказал старший.

Полицейские перерыли все, уже не раз ими перетрясенное.

— А ты, старик, слезай с кровати и иди во двор.

— Куда же я пойду раздетый? Подождите минуточку, оденусь.

— Нам некогда ждать. Иди так. Мы тебя недолго задержим. Ну! Иди вперед! Пусть твой сынок стреляет в тебя первого!

Полицейские зажгли фонари и, подталкивая Василия Ивановича, вышли во двор. Дождь и холодный ветер сразу окатили Василия Ивановича. Дрожа всем телом, скользя по грязи и падая, старик шел туда, куда приказывала полиция. Они держали его под осенним дождем около трех часов.