Последний рейс «Лузитании» - Адольф Хоулинг

Капитан «Лузитании» Вильям Томас Тернер

Но, прежде чем стать капитаном, Тернер был вынужден пройти длительный путь. Кое-кто объяснял задержку в продвижении Тернера по службе прямым характером и стремлением к правдивости, которые ставили его в невыгодное положение по сравнению с другими, более покладистыми претендентами. Только в 1903 г. он добился командования небольшим пароходом «Алеппо», совершающим рейсы в Средиземное море.

Дальнейшее продвижение пошло быстро. Стало очевидным, что он мастерски управляет судами, блестяще швартуется в портах и, вдобавок ко всему, является хорошим примером для подчиненных. Тернер командовал все более крупными судами: «Карпатией», «Ивернией», «Умбрией», «Каронией» и «Карма-нией». Он «чувствовал» эти огромные творения из железа и стали, благодаря опыту, приобретенному во время управления разными деревянными судами с их индивидуальными особенностями.

Тернер принял «Лузитанию» от своего старого друга Джима Уатта в начальные годы соперничества с германскими лайнерами и управлял ею твердой рукой возничего римской колесницы.

Он стал самым знаменитым капитаном в Северной Атлантике, которого ненавидели и уважали его немецкие соперники. Члены экипажа любили этого несколько грубоватого человека - факт примечательный в морской среде.

- Если вы идете в рейс с Вилли Тернером, - говорили эти люди, - вы идете на образцовом судне.

Пассажиры соглашались с ними.

Тернер стал преемником капитанов таких судов, как «Мавритания» (однотипный лайнер с «Лузитанией», но немного более быстроходный), затем «Аквитания» (будучи больше двух предыдущих, могло похвастать не только обычной роскошью, но и плавательным бассейном).

Однажды Тернер поставил своеобразный рекорд, пришвартовав огромный лайнер в Нью-Йорке всего за 19 минут. Будучи капитаном «Мавритании», в 1912 г. спас экипаж горящего парохода «Вест Пойнт». За успешное маневрирование при подъеме спасательных шлюпок в трудных условиях ему была присуждена специальная медаль «Общества спасения при кораблекрушениях».

В общем, жизнь Тернера была насыщенной… Времени, чтобы покопаться в саду своего дома на спокойной Вилльерс-авеню в Грейт-Кросби, расположенного в пределах слышимости пароходных гудков на р. Мерси, было мало. У него было два сына: Норман - офицер королевской артиллерии, воевавший со своим полком где-то во Франции, и Пэрси, который пошел по стопам отца и сейчас служил в торговом флоте.

В то время как Тернер прохаживался по мостику, Брайс спустился в свои владения, чтобы выполнить важные обязанности. В его подчинении было 24 офицера - штат, даже по военному времени, громадный. Их список он часто произносил на одном дыхании, как какое-то языческое заклинание:

- Кокборн, Смит, Дункан, Дункан, Литл, Хетерингтон, Фэйрхерст, Коль, Лич, Уили, Джонс, Андерсон, Келли,…, Куорри.

Почти к каждому из них Брайс относился, как к своему ребенку, о котором следует беспокоиться, и о каждом из них он имел собственное суждение. Один из членов его машинной команды был «баловнем судьбы». Смазчик Фрэнк Тауэр сумел выплыть с «Титаника», а позже с «Импресс оф Айрленд» - судна, которое затонуло в заливе Св. Лаврентия после столкновения с другим судном, в результате чего погибло 1024 человека…

В субботу после завтрака капитан Тернер наблюдал за тренировкой экипажа по посадке в одну из двух дежурных шлюпок, в качестве которых попеременно назначались шлюпка N 13 по правому борту и N 14 по левому. Команда шлюпки, имевшая отличительные значки (в соответствии с номером спасательной шлюпки) и облаченная в спасательные жилеты, по свистку занимала одну из шлюпок, которую никто не пытался спустить на воду. Матросы занимали в ней места и оставались на них, пока не звучал другой сигнал. По нему экипаж выпрыгивал из шлюпки и расходился по своим постоянным постам. Участия пассажиров в таких учениях не требовалось.

Обозревая спокойную блестящую поверхность океана, Тернер удовлетворенно попыхивал своей трубкой. Все выглядело так же, как в одном из лучших рейсов года. Затем, но уже с меньшей «приятностью», он подумал о предстоящих ему светских обязанностях по приему и угощению пассажиров.

Тернер спустился вниз на воскресный обед в главный обеденный салон к своему капитанскому столу, предназначенному для наиболее именитых пассажиров, вроде Вандербилта, Фромана и членов аристократических фамилий. В их число входили хорошо известные ему по прошлым рейсам и новички, например, Д. А. Томас, который был одно время членом парламента от партии либералов, благодушно царствующий над более чем 50 тыс. шахтеров Уэлса; капитан 2 ранга Дж. Фостер Стэкхаус - исследователь-океанограф, планирующий на 1916 г. международную экспедицию в Антарктику; Альберт Л. Гопкинс - президент судостроительно-судоремонтной компании в Ньюпорт-Ньюсе, намеревающийся предложить свои услуги в «преодолении» угрозы подводных лодок; майор Уоррен Перл, бывший главный хирург армии Соединенных Штатов… «Лузитания» всегда привлекала видных людей.

Но, независимо от того, принадлежали ли его гости к тому же кругу, что и он сам, или же были отделены от него непроходимой пропастью пола и образа мышления, Тернер вынужден был развлекать их, отвлекаясь от своей главной роли судоводителя, и растрачивать время, принадлежащее его судну. Иногда он удивлялся, почему это обстоятельство не включено в молитвеннике в число «морских опасностей».

6

В ПРОСТОРАХ АТЛАНТИКИ

Лайнер «Лузитания» упорно продвигался вперед, делая почти 20 уз. С каждым оборотом своих гребных винтов, судно все дальше углублялось в просторы Атлантики. Утром в понедельник 3 мая «Лузитания» миновала отмели Гранд-Бенкс. Пригревало солнце. Многие, особенно те, кто перед отплытием отправил в Англию прощальные письма, ощущал неловкость из-за своих субботних опасений.

Жизнь на судне вошла в обычное успокаивающее русло. К 9 часам утра почти вся вторая смена заканчивала завтрак. Пассажирам 1-го класса предлагали обильное и разнообразное меню, возбуждающее аппетит. Пассажиров 3-го класса ожидало более скромное питание. Как временами сообщала компания «Кунард», «Лузитания» находилась сейчас на государственной службе, и не приносила прибыли. Но на ней по-прежнему обеденный салон 3-го класса был лучшим среди судов, работающих в Атлантике. Он представлял собой большое помещение, чем-то напоминающее учреждение, с длинными поперечными столами, за которыми с каждой стороны располагалось по десять кресел. Сами по себе кресла были неинтересными, с гнутыми стальными ножками и деревянными спинками.

Салон 3-го класса располагался на палубе «Д» почти в самом носу судна, где хорошо ощущались размахи килевой качки. Упрощенные дорические колонны являли собой несущие конструкции и служили напоминанием о социальных различиях между 1-м и 3-м классами. Они контрастировали с вычурными колоннами, поддерживающими потолок в салоне более дорогостоящего класса. Обеденный салон 2-го класса находился на той же палубе,