Последний рейс «Лузитании» - Адольф Хоулинг

5

КАПИТАН ТЕРНЕР

1 мая, когда лодка U-20 направлялась в море, «Лузитания» оставила лоцмана у Санди-Хука [32], спустила лоцманский флаг и прошла вперед еще несколько миль в легком тумане, давая через одинаковые интервалы сигналы гудком. Постепенно она замедлила ход, а затем легла в дрейф, совершенно перестав продвигаться вперед. Во мгле возникли неясные силуэты трех кораблей британских военно-морских сил, которые вскоре превратились в реальные переоборудованный лайнер и два военных корабля. Маленький катер отвалил от одного из них и теперь покачивался у борта «Лузитании». С него передали туго набитые мешки, оказавшиеся почтой. Затем катер вернулся к своему кораблю, и вахтенный помощник капитана «Лузитании» поставил рукоятку машинного телеграфа на «Полный вперед!» Внизу раздался звонок, и потные механики на платформе машинного отделения сразу же завращали большие маховики маневровых клапанов. Судно, с возрастающей силой разрезая воду, устремилось на запад.

Вспомогательный крейсер «Карония», бывший лайнер, которым капитану Тернеру однажды довелось командовать, крейсер «Эссекс» и линейный корабль «Бристоль» остались позади, снова растворившись во мгле. Они патрулировали в американских прибрежных водах.

«Лузитания» спокойно, развивала ход в 20 уз. Ее скорость была предметом постоянного восхищения пассажиров, четверть миллиона которых она за восемь лет службы перевезла через Северную Атлантику. Вскоре она обогнала другие лайнеры, идущие на восток: «Камерунию», направляющуюся сейчас, после внезапного реквизирования Адмиралтейством, в Галифакс вместо предусмотренного расписанием Глазго, «Нью-Йорк», следующий в Ливерпуль, «Роттердам», идущий в Роттердам, «Бергенсфьорд», держащий курс к Бергену, и, наконец, «Канопик» - к Генуе. Все они остались где-то позади в океане…

Пассажиры неумело примерили патентованные спасательные жилеты. Родители натягивали их на своих детей, которые становились похожими на надувные игрушки, что у большинства вызывало улыбки.

Во время полуденного чая судовые оркестранты исполняли произведения, которые, как им казалось, должны были нравиться пассажирам. В музыкальном салоне звучали печальные аккорды, мелодии «Утомленная вами» Кэрри Джекобса Бонда, любимого композитора Элберта Хабберда. Это был его излюбленный мотив, «увлажняющий» глаза. Обладая в целом энергичным и кипучим характером, этот человек временами впадал в слезливую сентиментальность. Хабберд пересекал океан не впервые, но испытывал душевный трепет перед путешествием. В субботу утром он написал своему другу Э. В. Эдварду: «Я могу встретиться здесь с минами или подводными лодками, а равно познакомиться затем с любой шальной пулей в окопах».

Тем не менее, на судне, как и дома, он мог целыми днями делать заметки, записывать наблюдения и даже сочинять целые статьи. И считал при этом, что, если ему и не удастся приблизиться к кайзеру ближе, чем расположены парижские пригороды, он все равно сможет вернуться домой с массой интересных и подробных впечатлений, начиная от описания рейса лайнера и его пассажиров и кончая налетами германских цеппелинов и английской точкой зрения на американский нейтралитет. После чая, уже находясь в своей каюте на палубе «В», он почувствовал отрешенность, которую часто испытывал в лесах. Разные мысли приходили ему в голову…

Стук в дверь каюты напомнил Хабберду, что уже вечер и коридорный пришел проверить светомаскировку. Затемнение судна, закрытие всех иллюминаторов и люков стало уже обычным делом.

Элберт сменил рубашку, небрежно повязал другой галстук, и чета Хаббердов направилась по длинному коридору палубы «В», покрытому блестящим линолеумом. Их путь был отмечен многочисленными белыми, красными и голубыми лампочками, обозначавшими выходы наверх, душевые, прачечные и даже огнетушители и другие судовые принадлежности. Затем они легко поднялись по одному из трапов красного дерева, расположенных с каждой стороны коридора, и продолжили путь по палубе.

Воздух был свежим, а звезды яркими. Хабберды прошлись несколько раз вокруг всей палубы, раскланиваясь при встрече с другими пассажирами. Спустившись снова вниз, они понаблюдали, как официанты затемняли черными шторами окна салона, подобно тому как это делали коридорные в каютах. По роскошно отделанному. коридору Хабберды вышли к одному из двух лифтов в средней части «Лузитании», проходящих через шесть палуб судна. Они оказались на палубе «Д» и вошли в белый с золотом двухэтажный обеденный салон. Высокое, снабженное вдобавок куполом и внутренним балконом помещение на 500 персон, стилизованные коринфские колонны и необъятный буфет красного дерева - все это создавало ощущение царственного величия.

Хабберды прошли в носовую часть салона, поближе к группе, которая не могла не привлекать внимание. Это была многочисленная семья Кромптонов.

Компаньонами за столом у Хаббердов были молодой парень по имени Эрнст Каупер, канадский военный корреспондент, печатавший свои статьи под псевдонимом «Джек Кэнек», «Джек Канадец», и его издатель Пэрси В. Роджерс из Торонто. Элберт Хабберд немедленно стал называть корреспондента просто Джеком, и они сразу превратились в хороших друзей-попутчиков. Джек выразил сожаление, что его брат Чарльз, служивший до этого рейса механиком на «Лузитании», перед выходом судна из Ливерпуля был переведен на другой лайнер.

Вечер перешел в ночь спокойную и без происшествий. Обычными были страхи пассажиров, совершавших плавание впервые, которых беспокоил вопрос, будет ли лайнер испытывать бортовую или же килевую качку.

Наступило мягкое, но туманное воскресное утро второго дня плавания. Вскоре прояснилось. Ближе к полудню капитан Тернер посетил судовую часовню в главном салоне, где вознес молитву во здравие короля и всех находящихся в море. Вернувшись на мостик, он приступил, пыхтя своей трубкой, к изучению рапортички о полуденном местонахождении судна.

Преодолев 501 милю, «Лузитания» оказалась южнее полуострова Новая Шотландия. И хотя дул легкий бриз, а волнение было небольшим, судно, которое однажды установило рекорд, покрыв за сутки расстояние в 617 миль, не могло пройти больше, держа под парами только 19 котлов.

Тернеру казалось, что на судах компании «Кунард» он постоянно участвует в гонках с немецкими лайнерами - обладателями «Голубой ленты Атлантики», такими, как «Дойчланд», «Кайзер Вильгельм II», или с новейшим германским судном «Кронпринцесса Цецилия». «Лузитания» всегда «показывала им корму», благодаря четырем гигантским турбинам общей мощностью 70 тыс. л. с, которыми оснастили ее на верфи «Джон Браун», тем самым внеся вклад в историю морского судостроения. До этого времени никто не пытался устанавливать быстро вращающиеся турбинные двигатели на таких огромных судах.

«Лузитания» могла похвастать еще многими другими новшествами, например, электрическим управлением рулевым устройством, дистанционным закрытием водонепроницаемых дверей, автоматической пожарной сигнализацией и электроприводом шлюпбалок для быстрого спуска спасательных шлюпок. Она обладала, естественно, и всем самым необходимым для того, чтобы превратить ее не только в самое быстроходное, но и самое безопасное судно в Атлантике.

Тернер поднялся на мостик. По пути его приветствовали капитан-администратор Дж. К. Андерсон и