Собаки и тайны, которые они скрывают - Элизабет Маршалл Томас

тот момент, когда Мэри вышла из кухни, а Бинго с важным видом спустился по лестнице, чтобы посмотреть, кто стоит у двери. Обычная роль Бинго в таких случаях заключалась в том, чтобы громко лаять до тех пор, пока посетитель не пройдет, а затем поставить свои передние лапы на колени посетителя в знак приветствия или принятия. Потом Бинго высоко задирал голову и хвост и медленно шел впереди посетителя, как бы ведя его в дом. Готовый сделать то же самое и на этот раз, Бинго остановился как вкопанный при виде Миши, крупного незнакомца, а затем начал угрожающе надвигаться.

Но Миша практически не заметил Бинго. Зато он увидел Мэри. Он перепрыгнул через голову Бинго и остановился перед ней, а она тут же опустилась на локти, приглашая поиграть. «Догони меня», – говорила ее поза. И Миша погнался. Два соплеменника, обрадованные нежданной встречей, закружились по комнате, прыгая с дивана на стул, на подоконник, на стол и снова на диван. Их лапы почти не касались пола. Их глаза сияли, энергия рвалась наружу – эти две счастливые собаки были одним из самых прекрасных зрелищ, которые я когда-либо видела. Я могла бы смотреть на них вечно.

Тем временем Бинго пытался дать о себе знать. Ему хотелось медленно прохаживаться взад-вперед перед Мишей, глядя на него снизу вверх, демонстрируя свой более высокий статус. Но, поскольку Миша прыгал через мебель в погоне за Мэри, все усилия Бинго остались незамеченными. Когда Миша проигнорировал Бинго, мопс усилил свои угрозы. Бросившись поперек пути Миши, когда тот быстро отскочил от дивана, Бинго попытался укусить его за лапу. Однако ловкий и сильный Миша как бы совершенно случайно сбил Бинго. С ревом и рычанием мопс побежал за ним. Мы поймали Бинго и посадили в другую комнату. Миша и Мэри были так увлечены друг другом, что ничего не замечали. Миша даже не заметил, как ушли его хозяева.

Примерно через неделю после их первой встречи Мэри почувствовала себя готовой к спариванию. Игриво посмотрев через плечо на Мишу, она отвела в сторону хвост, так что он почти прижался к ее боку. Миша оседлал ее, закинув переднюю лапу ей на спину. Собаки увлеченно занялись сексом. Будучи девственницей, Мэри лишь раз взвизгнула, но не сопротивлялась. Вскоре они слились, а затем, прижав уши, с открытыми пастями и часто дыша, поскольку температура их тел резко возросла, партнеры перевернулись круп к крупу и опустились на пол. Спустя долгое время они разошлись, а потом повернулись друг к другу и начали целоваться, а затем вновь принялись резвиться. Дверь во двор была открыта. Собаки выбежали на улицу, чтобы радостно гоняться друг за другом.

К чести Бинго, который присутствовал при всем этом, следует сказать, что он радовался за эту гармоничную пару. Он с довольным видом поглядывал и на Мишу с Мэри, и на нас, как бы приглашая нас выразить одобрение этому знаменательному событию. Но большую часть времени он держался в дальнем конце комнаты, подальше от хаски, и подошел к ним лишь раз или два, словно желая поздравить (так делают многие собаки в присутствии «брачной пары»).

Мэри никогда не симпатизировала мопсу. Она ни разу не ответила на его призывы, в отличие от многих сук, которые отдаются либо более чем одному кобелю за раз, либо разным самцам в разные дни, в результате чего щенки одного помета имеют разных отцов. Мэри так заботливо берегла себя для Миши, что, выходя на улицу, чтобы помочиться, не оставляла меток, как это часто делают самки в течке. В последующие годы, когда у нее уже не было Миши, она вовсю афишировала свое сексуальное состояние. А в более поздние годы она продемонстрировала готовность принять других собак (однако Бинго так и остался обделенным).

Со дня знакомства Миша и Мэри ели вместе, выходили на прогулку вместе и спали бок о бок. Когда хозяева Миши пришли забирать его после предварительного визита домой, его пришлось тащить, а через час он вернулся, перепрыгнув через свой забор. Затем он выпустил Мэри из нашего двора, прокопав лаз под забором, и она стала его спутницей в путешествиях. Они пропадали целыми днями, а иногда даже уходили на всю ночь, и по утрам я обнаруживала их спящими на крыльце. Когда мы были вынуждены не выпускать Мэри из дома из-за закона о поводке, она ждала своего супруга у двери, а когда он входил, она быстро подходила к нему и зарывалась носом в его мех. Миша при этом стоял неподвижно, терпеливо ожидая, пока она изучала его. Кстати, именно поэтому собаки катаются на наших вещах. Это очень социальные существа. Они приносят запахи домой и делятся информацией.

С этого времени дом Миши был там, где находилась Мэри. К ней он возвращался из путешествий. Пока Миша отсутствовал, Мэри ждала его, сидя у двери или глядя в окно.

Когда она видела его, то сразу вскакивала, так что мы знали, что нужно открыть дверь и впустить бродягу. Согласно распространенному предубеждению, собакам неведома верность. Это не так. В полной мере, как и любая человеческая история любви, история Миши и Мэри демонстрирует эволюционную ценность романтической любви. Сила, которая двигала Ромео и Джульеттой, не менее сильна и важна, если ее проявляют представители животного мира. Сила связи помогает убедить самца в том, что именно он, а не другой кобель, является отцом всех рожденных щенят и что оба родителя настроены на сотрудничество, когда придет время их воспитывать.

Эти щенки стали пятым, шестым, седьмым и восьмым членами нашего собачьего сообщества. Они родились ранним майским утром после тяжелой ночи. Не обращая внимания на коробку для щенков, которую мы поставили, Мэри выбрала место в глубине моего шкафа и оставалась там вплоть до начала родов. Однако потом она запаниковала и начала отчаянно искать место получше. Собака металась вверх и вниз по лестнице с безумными глазами, ее бока вздувались, кровь и амниотическая жидкость испачкали ее красивые меховые панталоны. Миша был со своими хозяевами, а Бинго и Вайолет находились рядом, смотрели и убирались с ее дороги каждый раз, когда она проносилась. Что бы мы ни делали, чтобы успокоить Мэри, ничто не помогало. Не имея опыта и столкнувшись с самым критическим моментом своей жизни, собака была напугана и чувствовала себя очень одинокой.