Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Детская литература » Детская проза » Неофициальная история крупного писателя - Чэнь Мяо

Неофициальная история крупного писателя - Чэнь Мяо

Читать онлайн Неофициальная история крупного писателя - Чэнь Мяо

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 33
Перейти на страницу:

Внезапно во дворе раздался автомобильный гудок, ворота распахнулись, из них выехала черная легковая машина марки «Красное знамя». Чжуан Чжун поспеш­но выпрямился. Поравнявшись с ним, машина оста­новилась, и кто-то поманил его внутрь. Писатель по­думал, что это вовсе йе его, оглянулся — не стоит ли кто-нибудь за ним, но никого не было. Тогда он подбежал к машине и увидел человека с черны­ми блестящими волосами, пышными, как у Пушкина, бакенбардами и живыми глазами, который улыбался ему. Чжуан не мог понять, где он раньше встречал­ся с этим человеком, а тот нетерпеливо позвал:

— Эй, Чжуан, ну иди же, садись скорей!

Тут только Чжуан Чжун очнулся и сообразил, что это Вэй Тао. Он никак не думал, что за про­шедшие несколько лет Вэй мог так измениться, стать таким благообразным. Писатель бросился к нему, на­чал обеими руками пожимать ему руку, спрашивать о здоровье и уже совсем хотел сесть с ним рядом, когда шофер открыл переднюю дверцу и сказал: «Сюда!» Дело в том, что на заднем сиденье, кроме Вэй Тао, сидела какая-то соблазнительная красотка. Чжуан Чжун подумал, что это жена Вэя, но тот почему-то не представил ее. В результате писатель сел рядом с шофером, всю дорогу почтительно отвечал на вопросы Вэй Тао и даже не смел ни повернуть головы, ни спросить, куда они направляются.

Чжуан впервые ехал в «Красном знамени» и на­шел это очень приятным. Прохожие смотрели на них как на нечто таинственное, а он, когда вышел из машины, точно так же взглянул на все вокруг себя. Перед ними был какой-то бывший княжеский двор с расписными беседками, террасами и башнями, со скалами и камнями причудливой формы, с пышными диковинными деревьями. Пока он стоял в изумлении, к нему подошел Вэй Тао.

— Публикация твоей статьи была замечена высшим руководством! Оно просило меня рекомендовать людей для создания новых образцовых пьес, а я назвал твое имя и предложил вызвать тебя в Пекин...

Чжуан Чжун жалел, что не может немедленно промыть уши, чтобы не пропустить ни одного слова. Стремясь передать свое неописуемое волнение, он рас­сыпался в самых горячих и искренних благодарностях, хотел добавить еще что-нибудь очень скромное, кра­сивое, достойное настоящего писателя, долго пыхтел, но так ничего и не придумал. Пока он чесал в за­тылке и прочих местах, Вэй Тао добавил:

— Помни, старина, что наша жизнь, наша плоть, наши души — словом, все наше неразрывно связано с пролетарским штабом, с высшим руководством.

Писатель закивал, словно цыпленок, клюющий зер­но, и вскинул руку как для клятвы:

— Ваше наставление для меня священно! Пусть меня разрежут на куски и раздробят мои кости, пусть мне размозжат голову и вырвут печень, если я не готов отдать свою жизнь, свою плоть и всего себя высшему руководству. Я в любую минуту встану на защиту его и пролетарского штаба!

После всей этой церемонии они вошли в неболь­шой кинозал, уставленный мягкими креслами, и стали один за другим смотреть старые фильмы, которые и пугали и опьяняли Чжуан Чжуна. А для Вэй Тао это было совсем не в новинку. Положив ноги на спинку переднего кресла, он не столько глядел на экран, сколько болтал и смеялся со своей спутницей.

Через три дня после этого Чжуан Чжун под не­посредственным руководством Вэй Тао начал писать новую образцовую пьесу «Логово тигров и пучина драконов». Материалом для нее должны были стать четыре пьесы и фильмы, которые почти двадцать лет пользовались большой популярностью, но в период великой культурной революции подверглись суровому осуждению. А основная задача переделки состояла в создании высоких, совершенных образов пролетар­ских героев, которые были бы лишены каких-либо недостатков и озаряли путь зрителям и читателям. Второстепенные персонажи по своему общественному положению не могли подниматься выше главных героев, потому что иначе получался чрезмерный демократизм, да и неясно становилось, кто кого главнее. В образ­цовой пьесе следовало всячески оттенять выдающиеся качества героев, заострять конфликты, беспощадно бичевать врагов, добиваться живого диалога, разносто­ронней характеристики главных персонажей. Посколь­ку Чжуан обладал не только богатейшим жизненным опытом, но и самым красочным стилем, я не буду пытаться соперничать с ним, описывая весь процесс творчества, скажу лишь, что, когда пьеса была закон­чена, Чжуан Чжун хотел из скромности назвать ее переделкой, но Вэй Тао вдруг дико вспылил:

— Какая еще переделка?! Пьесы и фильмы, на ко­торых мы основывались,— это сорняки, ядовитые тра­вы, порождения контрреволюции и ревизионизма! Мы лишь использовали их материал, но коренным образом переработали его и создали совершенно новое произве­дение. Если мы назовем это переделкой, это принизит величайшую роль образцовых революционных пьес!

Чжуан Чжун аж вспотел от страха. Он долго говорил, каялся в своих ошибках, униженно просил простить его и даже сочинил письменное покаяние, в котором заявлял, что это не его личный вопрос, а проблема отношения человека к новому революцион­ному искусству. Милостиво выслушав его покаяние, Вэй Тао сообщил, что Чжуана ждет аудиенция у выс­шего руководства. Писатель остолбенел. 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

Чжуан Чжун целыми днями разглядывает заветную фо­тографию. Затем он снова встречается с высшим ру­ководством, и это приводит к удивительным последствиям

После аудиенции создатель «Логова тигров и пучины драконов» без устали любовался большой цветной фо­тографией в золоченой рамке, где были изображены только два человека: знаменитая, всесильная, вознес­шаяся на самое небо Цзян Цин (ее-то чаще всего и называли центральным руководством) и он, Чжуан Чжун. Сначала с ними был еще третий — высокий иностранный гость, пришедший в этот день, но Чжуан попросил фотографа отрезать его. Любое искусство нуждается в акцентировке главной темы, и искусство фотографии не является исключением. В результате этой операции улыбающийся Чжуан Чжун (правда, его улыбка выглядела несколько жалкой) Оттенял са­му центральную руководительницу, а это было вели­чайшей славой!

В тот день, когда Вэй Тао сказал ему о пред­стоящей аудиенции, писатель не знал, как она для него обернется: ведь только что из чрезмерной лич­ной скромности он недооценил новое революционное искусство. Вместе с группой других литераторов, ко­торые тоже создавали образцовые пьесы, он вошел в роскошную приемную, и Вэй Тао подвел его к верховной руководительнице. Цзян Цин представила Чжуана иностранному гостю. Тут нашему герою по­казалось, что он взмывает ввысь, точно огромный гриф с распростертыми крыльями. Он невольно вспо­мнил, как фотографировался вместе с Вэй Цзюе, желая стать его учеником, и посмеялся над своей тогдаш­ней глупостью: «Эх, Чжуан Чжун, Чжуан Чжун! Ка­ким узким был в то время твой кругозор, какими недалекими были стремления! Подлизался к старому писателю и вообразил, что уже обрел почву под но­гами, встал на плечи великана! Как это смешно, как непохоже на то, что происходит сейчас!» Каждый раз, когда он смотрел на свою фотографию, на ко­торой он был вместе с Цзян Цин, он думал, что вот это уже драгоценный революционный документ. Достойный войти в исторические анналы.

Вернувшись с аудиенции, он немедленно схватил ручку и написал верховной руководительнице такое письмо:

«...Едва я увидел вас, как меня охватила безгра­ничная, поистине исключительная радость. К сожале­нию, при иностранном госте я не мог выражать свои неудержимые чувства к вам, мне приходилось посто­янно спускать себя с небес на землю, и я даже не посмел произнести ни слова благодарности...»

Несмотря на глубокую ночь, Чжуан Чжун сел на велосипед и собственноручно отвез это письмо в резиденцию верховной руководительницы. Сердце его громко стучало, потому что он не знал, чего теперь ему ждать: приятных вестей или гнева, вызван­ного каким-нибудь неловким словом.

Через несколько дней Вэй Тао позвонил вечером Чжуану и сказал, что его ждет новая аудиенция, при­чем немедленно. Вскоре Вэй заехал за ним на ма­шине. Он был очень аккуратно одет и так серьезен, что писатель не решился ни о чем расспрашивать, но в сердце его, как говорится, «прыгали птички и резвились утки», он с трудом унял свое радостное возбуждение. Сидя на мягком сиденье, он видел, что машина въезжает во двор, затененный красивыми де­ревьями, приближается к роскошному особняку, окру­женному соснами и кипарисами. Возбуждение снова вспыхнуло в нем, да так, что он даже не запомнил других деталей. Но вся последующая встреча запечат­лелась в его мозгу с мельчайшими подробностями, в знакомой ему драматической форме:

Руководительница (гневно округлив глаза). Вэй Тао!

Тот, вздрогнув, встает перед ней по струнке.

(Тихо, но зловеще.) Ну-ка, подойди сюда!

Вэй Тао (не понимая, в чем дело, робко при­ближается, держа в руках узелок из красного шелка). Это форменная одежда и кепка, сшитая для вас.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 33
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Неофициальная история крупного писателя - Чэнь Мяо торрент бесплатно.
Комментарии