Легкое бремя - Самуил Киссин

Весна («В синем воздухе сонные нити…»)

В синем воздухе сонные нити,Вы серебряным звоном звените.Вы нежнее, вы легче, чем иней,Тихо таете в благости синей.

Вскрылись реки. К чему теперь прорубь?Белый в небе цветок — белый голубьВыше, выше все в небо взлетает.Верно, тоже, как иней, растает.

«…Как бы прозрачнее и чище…»

…Как бы прозрачнее и чищеЛазурь над головой твоей.А сердце — тихое кладбищеБылых надежд, былых страстей.

И беспечально, безнадежно,Как светлый месяц в лоне вод,В душе простившей, безмятежной,Воспоминание встает.

И сладкой делает утрату,И сладостным — прощальный миг.И улыбаясь мне, как брату,Встает забытый мой двойник.

«Опять хотения земного невольный узник и слуга…»

Опять хотения земного невольный узник и слуга,Я покорился снова, снова веленью вечного Врага.Я променял мой сон невинный, святых пустынь безбольный сон,На яркий, радостный и синий, огнепалящий небосклон.И взор огнем зажегся снова, и кровь стучит, кипит опять.Я раб хотения земного, Царя Земли на мне печать.И шумно все вокруг, как праздник, отверст ликующий дворец.Но жизни радостный участник — ее невольник, не творец.

«О, как томителен мой день…»

О, как томителен мой день!В суровом небе нет просвета.А ты, моя родная тень,Нигде иль в позабытом «где-то».

Не наяву, под шепот трав,Звенящий смех ловя и вторя,К тебе, трепещущей, припав,Я был далек земного горя.

Ты мне покорна лишь в мечте,Но и в мечте ты изменила.На бледно-синей высотеДрожат беззвучные светила.

«Я вышел ночью на крыльцо…»

Я вышел ночью на крыльцоПослушать ветра посвист вольный.Осенний парк дохнул в лицоВолною свежей и раздольной.

Кой-где на ветке поздний листСияньем месячным оснежен.И ветра полуночный свистРазгулен, жалобен и нежен.

О, ветер, мчи клубами пыль,Шуми в деревьях, бейся в ставни!Твоя бродяжья злая быльСтаринной сказки своенравней.

И в высь летя, и в пустоту,Возьми в далекое скитаньеМою бескрылую мечту,Мое бессильное желанье.

«В улыбке Ваших губ скептической и нежной…»[38]

В улыбке Ваших губ скептической и нежной,В усталой ласке Ваших серых глазЯ прочитал пленительный рассказЛюбви мучительной и скорби безнадежной.

Вас страсть влекла к себе тревожностью безбрежной.Был крепок руль и верен Ваш компас.Отчаливай! Смелее! В добрый час!Туда, где ждет конец, желанно-неизбежный.

И Вы неслись, куда — не все ль равно, —По глади волн скользя все легче и быстрее…О, корабли, которым суждено

Найти конец в волнах у призрачной Капреи.Как траурно на вас чернеют ваши реи,Как верен бег, стремящий вас на дно.

Наполеону («Не в треуголке на коне…»)[39]

Не в треуголке на коне,В дыму и грохоте сражений,Воспоминаешься ты мне,Веков земли последний гений.

Не средь пустынь, где вьется прах,Не в Риме в царских одеяньях, —Ты мил мне в пушкинских стихахИ в гейневских воспоминаньях.

«С утра нехитрая работа…»

С утра нехитрая работа —Мельканье деревянных спиц.И не собьет меня со счетаНи смех детей, ни пенье птиц.На окнах кустики герани,В углу большой резной киот.Здесь легче груз воспоминанийДуша усталая несет.Заботам тихим и немудрымДневная жизнь посвящена,А ввечеру пред златокудрымМоя молитва не слышна.Молюсь без слов о скудной доле,И внемлет благостный Христос.Дает забвение о воле,И нет бессонницы и слез.

«Прости. Прохладой тонкой веет…»

Прости. Прохладой тонкой веет,И вечер ясный недалек.Под лаской ветра цепенеетЖурчащих вод бегущий ток.

И свист осенней непогодыВ безбурном воздухе слышней,И поступью тяжелой годыСменяют легкий шелест дней.

Моей души простой и строгойПустым мечтаньем не смущайИ — гость воздушный — улетайСвоей воздушною дорогой.

«Тоскою прежнею дыша…»

Тоскою прежнею дыша,Я вновь твоей покорен воле!Пусть охлажденная душаТебя не вспоминает боле.Пусть на тоскливый мой удел,Такой и будничный, и скудный,Не дышит вновь тот пламень чудный,Которым жил я и горел.

«Пусть дни идут. Уж вестью дальней вея…»[40]

…бесчарная Цирцея…

Баратынский

Пусть дни идут. Уж вестью дальней вея,Меня настигла хладная струя.И жизнь моя — бесчарная ЦирцеяПред холодом иного бытия.

О жизнь моя! Не сам ли корень молиК своим устам без страха я поднес —И вот теперь ни радости, ни боли,Ни долгих мук, ни мимолетных слез.

Ты, как равнина плоская, открытаНапору волн и вою всех ветров,И всякая волна — волна Коцита,И всякий ветр — с Летейских берегов.

«Чистой к Жениху горя любовью…»[41]