Легкое бремя - Самуил Киссин

КРАПИВА[52]

I. «У калитки куст крапивы…»

У калитки куст крапивы.Пыльный полдень. Жаркий день.По забору торопливоПробегающая тень.Ну так что ж, что день мой пылен,Ну так что ж, что пуст мой сад,Что свести с земли бессиленМой сухой и мутный взгляд?Жду я, жду я, жду упорно,Жду, как ждет земля и сад:Вот рассыпанные зерна —Капли в крышу застучат.С громким шумом, свежим трескомВзрежет небо белый змейИ сожжет лучистым блескомПыль и зной души моей.

II. «Где водоем старинный пуст…»

Где водоем старинный пуст,Расту, крапивы тощий куст.

Полдневный ветер налетит,Прошелестит и запылит.

Я — в волосках, меня не тронь,Мой каждый волосок — огонь.

Ужалит злей, больней шипа,Безумна злоба и слепа.

Сожмет ли грубая ладонь —В нее пролью я свой огонь.

Коснется ль нежная рука —Я обожгу ее слегка.

Ах, ни любви и ни обидСухое сердце не простит.

«Ваши губы так румяны…»

Ваши губы так румяны,Так замедленны слова,Так идет лицу СветланыПод глазами синева.Жизнь — томительная сказка:Вы ни живы, ни мертвы.Ваша легкая гримаска —Маска Смерти и Совы.

«Судьба моя простая…»[53]

Судьба моя простая:Искать и не найти,За счастьем бегать, зная,Что нет к нему пути,

Стучать клюкой дорожнойВ чужие ворота,Входить где только можно,Где дверь не заперта;

За трапезою скудной(И нищим подают)Знать, что дворец есть чудный,Где пляшут и поют,

Днем пляшут и смеютсяИ песни без конца,А ночью слезы льютсяС потухшего лица.

О жизнь, без слез, без песни,Лихая жизнь моя,Круг суетный и тесныйЗемного бытия!

Самострельная («Господа я не молю…»)[54]

Господа я не молю,Дьявола не призываю.Я только горько люблю,Я только тихо сгораю.

Край мой, забыл тебя Бог:Кочка, болото да кочка.Дом мой, ты нищ и убог:Жена да безногая дочка.

Господи Боже, простиСлово беспутного сына.Наши лихие пути,Наша лихая судьбина…

Стихи 1903–1905 гг. Фрагменты[55]

Вчера («Мы ехали за город шумной толпой…»)

Мы ехали за город шумной толпой,Мы веселы были и пели.Звенел, разносился наш смех молодой,Сливаяся с шумом метели.

Все, что попадалося нам на пути,Остроты и смех возбуждало;Старик, что с дороги замедлил сойти,Когда его тройка нагнала,

Ухабы и снег, что обильно на насС беззвездного неба валился.И тройка за тройкой со звоном неслась,И шум голосом разносился.

Мы лесом поедем, и вторит нам лес,Звучат колокольчики бойко.А город из виду давно уж исчез…Эй, ты, разудалая тройка!

Мы песню затянем, и песня звучитТоскою о бедном народе,Что спину, под палки подставивши, спитИ грезить забыл о свободе.

То грянем другую: проснется народ,Конец его сну‑исполину;Поймет он, кто кровь его жадно сосет,И в руки возьмет он дубину.

Вот кончится лес, и мы полем летим;Огни показались деревни.Как скоро! И мы ямщику говорим:Левее, левее, к харчевне!

«Не в пустословии речей…»

Не в пустословии речей, —В страданиях народа,В безумных криках палачейРождается свобода.

Чтоб старый мир был обновленВзаимною любовью,Он должен быть дотла сожженИ залит алой кровью.

Когда он будет испеплён,И кровью все покрыто,Лишь из кровавых выйдет волнСвобода — Афродита.

«Гляжу в лицо я пылающей тверди…»

Гляжу в лицо я пылающей тверди.Тверд и ровен мой гулкий шаг.Шелестит на высоко поднятой жердиПобедное знамя — красный флаг.

3а мною в волнах зычных напеваМерный топот тысячи ног,И полна наша песня священного гнева:Нам ненавистен царский чертог[56].

Пусть не один предатель меж намиС поднятым взором, горящим лицом.Глухо дрожит земля под ногами,Солнце пылает полдневным венцом.

В воздухе пыльном ходит волнамиДерзкая песня — полуденный гром.

«Опять дышу полей целительной отравой…»

Опять дышу полей целительной отравой.Весенний небосклон и ясен и глубок;И осиян лучей воскресшей славой,Как пышный храм, как храм золотоглавый,Горит зарей забрызганный восток.И воздух молодой, не нежащий и пряный,Меня холодною водою обдает.Иду в полях, весенним ветром пьяный,И в теле крови ток багряныйПо жилам бег стремительный несет.Как любо мне впивать всю ширь, всюмощь земную,………………………………….до дна.Я…….. забыл, о прошлом не тоскую.Я вольный зверь. Я только смутно чуюИ нежности твоей не знаю, о Весна!

«Скажи, зачем в безлунный час, царевна…»