Когда наступает время. Книга 1. - Ольга Любарская

- Есть, - резко ответил Аминтор.

- Я даже догадываюсь, кто он. Это ты сам.

- Рад твоему ясновидению.

- Посмотри, ты даже со мной пытаешься поссориться. Это нормально?

- Нормально. Разве ты чем-то отличаешься от других?

- Ну, как тебе сказать. Мне до сих пор казалось, что я…

- Ну, да. Забыл! Ты – сын бога! – тон Гефестиона рассек бархатную истому вечера.

- К чему ты это клонишь?

- К тому, что перед тем, как портить мне и без того гадкое настроение, ты бы на себя посмотрел, Амоново(5) потомство!

Александр резко поднялся. По его лицу растекались, сливаясь, красные пятна. Негодование закипало внутри, заставляя чаще дышать.

- В последнее время ты столько пьешь, что у тебя теряются границы дозволенного.

- Помилуй! Какие границы, Александр?! А, кроме того, знаешь, лучше в пьянстве потерять границы, чем друзей и дворцы

Александр хотел что-то сказать, но подступивший к горлу ком не давал ему произнести ни звука.

- Разве не так? – Гефестион продолжал пытать свою жертву. – И ты, и я, оба об этом знаем. Ты зря начал этот разговор, Александр.

- Ты, наверное, не знаешь, но мне каждый день приходится разбирать по нескольку жалоб на тебя.

- Ты на то и царь, чтобы жалобы разбирать. Интересно, Пердикка уже прибегал к тебе?

- Нет. Но я знаю, что ты постоянно цепляешь и его. Зачем ты лезешь в первую гипархию? Она уже не твоя!

- Представь! Скучаю! – зло перебил Гефестион.

- Пердикка великолепный военачальник. Неужели ты думаешь, что дела у него пойдут хуже, чем у тебя? Или ты уже сейчас можешь указать на его ошибки в управлении?

- Пусть управляет, как хочет! Мне нет до этого дела! Но только после моих стычек с друзьями-гетайрами все остаются живы, не то, что после твоей нежной дружбы.

- Остынь, Гефестион, пока дело не дошло до беды.

- Что, боишься грохнуть меня, как Клита? Или случайно найти скончавшимся от внезапной болезни, как Кена? Я даже знаю, что ты после этого будешь делать.

- Смерть Клита была роковой ошибкой!

- Ошибкой?! Чьей?! Твоей?! Его?! Кто из вас ошибся?! Он, что напомнил тебе про заслуги Филиппа?! Или ты, что так странно заставил о них молчать?! А Кен? Такой спокойный и справедливый. И как только его так угораздило! Ведь там, на Гифасисе он не побоялся тебя остановить, огласив тебе волю твоих же воинов! Он тоже ошибся!?

- Кен умер от индийской чумы!

- А почему она коснулась только его? Странная какая-то чума. Ты не находишь? Не стоит продолжать, Александр. И ты, и я, оба знаем правильный ответ.

Сквозь все жесты Гефестиона сквозило раздражение. Александр, хоть и негодовал, не мог не отметить, что все же дерзость друга вызывала в нем скользящие штришки восхищения.

- Что ты имеешь ввиду?

- То, что шепотом имеют ввиду воины у тебя за спиной.

- Хорошо. А почему же ты тогда обходишь стороной Филоту? Разве не ты так хотел его смерти? Разве не ты так помог ему в этом?

- Я помог тебе! Он был опасен для тебя!

- Или для тебя? Признайся хотя бы самому себе, Гефестион. Ты просто не мог ему простить того, чего не было у тебя. Любви его воинов. Ты лез из кожи вон, а они продолжали любить не тебя! Его!

- Кому нужна любовь сброда? Пожалуй, только тебе и ему.

- Сброда, говоришь?! А ты не забыл между делом, что этот сброд дал тебе все, что у тебя есть?! Славу и богатство! Или ты полагаешь, что нажил все это один?!

- Зачем же один?! С твоей божественной помощью! Когда спишь в одной постели с богом, становишься сверхчеловеком!

Гефестион в гневе швырнул об пол кубок, который до этого нервно вертел в руках.

- Видишь, - Александр вплотную подошел к другу, - я прав. Ты до сих пор не можешь этого забыть.

- Смотри, как интересно ты теперь выворачиваешься, Александр! Ты уже не помнишь свои опасения, что у тебя за спиной Парменион с золотом и большим контингентом пехоты, а сбоку Филота с половиной войска! Да! Я не любил Филоту! Это не секрет ни для кого! Он первым выказал мне свое презрение! В детстве. Кто виноват, что ты выбрал меня, и я, а не Филота стал твоим другом, хотя теперь я уже сомневаюсь в правильности этого. Я смог дать тебе только себя самого! Жаль Филоту! Я бы уже, наверное, уступил ему свое место подле тебя. Думаю, с ним бы ты достиг большего! Он, несомненно, дал бы тебе больше покоя, чем я! Но, может быть, еще не поздно, и кто-то другой…

- Посмотри, что ты делаешь! – крикнул Александр, уже не желая сдерживать себя. - Ты готов броситься и разорвать меня лишь бы быть правым в споре! Я ссорюсь с тобой почти каждый день!

- Ничего удивительного! С кем тебе еще ссориться, после того как ты выкосил половину государства?!

Александр уловил в голосе Гефестиона знакомые, чуть проскользнувшие нотки удовлетворения. Гефестион знал, как тонко и больно нанести удар.

- Единственный, кому, по-моему, еще ни разу не досталось от тебя, это Птолемей, - опустив ответ, начал царь.

- Птолемей - изрядная сволочь. Он такой скользкий, словно рыба, которую пытаешься поймать замасленными руками. Ты зря так доверяешь ему, Александр. Этот многоумный Одиссей своего никогда не упустит. Он уже приглядел себе кусочек твоей империи, и ты не успеешь ахнуть, как он его откусит.

- Ну, вот. Теперь ты взялся за Птолемея. Я не хочу говорить о нем. За все эти годы я получал от него только помощь. Во всяком случае, он разумнее нас с тобой вместе взятых.

- Слушай, Александр! Я просто в восторге от твоих слов! После почти тридцати лет дружбы я хочу тебя спросить. А зачем я тебе нужен? Ведь от меня одни только проблемы, да и умом я не вышел, как ты только что заметил. Я тут изо всех сил упираюсь ногами, руками, рогами, копытами и зубами, чтобы твоя империя не рухнула тебе же на голову, а выясняется, что есть тот, кто может все это сделать без таких усилий? Ну, о ком еще ты мне напомнишь?

- Я даже и не знаю, что тебе сказать. Все уже