Когда наступает время. Книга 1. - Ольга Любарская

- И я помню.

- Теперь-то ты знаешь, что это значит?

- Я-то знаю. Дарий не знал. Все его золото лежало бесполезной кучей хлама. Он так и не смог им распорядиться.

- А ты можешь?

- А ты сомневаешься? Старому дряхлеющему государству достался старик-правитель, который так и не смог встряхнуть его сердце и пустить в жилы новую кровь. Я создам новый народ, который, как цемент, соединит нас. Греки, македонцы, персы, мидяне и скифы... Мы пойдем в Аравию, на Карфаген, затем сразимся с римлянами, не опасаясь за свои тылы. А после, когда подрастут новые граждане нашего великого государства, мы покорим северных варваров.

- Ты, мой друг, явно стремишься состязаться с Кроном. Он создал то, что ты непременно должен себе подчинить или уничтожить. А если не успеешь?

- Мои сыновья и твои. После свадьбы ты не только останешься мне другом и братом по духу, но станешь родней по крови. В венах наших детей будет течь одна кровь. Та, что дается царям. А если все же я не успею, разве ты не закончишь то, что я начал? Если к тому моменту дети будут еще малы, ты по праву займешь мой трон и станешь царем. Так что подумай, может быть, тебе выгоднее даже убить меня?

- Отличная мысль! Я подумаю.

Александр повернулся и заглянул Гефестиону в глаза.

- Не думай! Соглашайся. К трону прилагается еще гарем и куча царственных жен.

- Александр, ты шутишь, в самом деле? Я столько не смогу.

- Сможешь. Ты точно сможешь.

- Уверен?

- Уверен!

- Ну что ж. Давай попробуем?

- Давай. Постой, что значит «давай»? Я еще не умер.

- А раз не умер, то и не болтай пустого. Оставь себе свой гарем, жен и живи. Ага?

- Ладно уж. Поживу еще, а то жаль на тебя все это взваливать.

- Хотя, - шепнул Гефестион возле самого уха друга, - мне, наверное, с ними всеми будет проще, чем с тобой одним.

Подмигнул, отвернулся и весело пошел прочь.

Вечером, когда осела дневная жара, Гефестион почувствовал, как кто-то теребит его за плечо.

- Вставай, лежебока, - Александр открыто улыбался, и улыбка его светилась словно всплеск солнца на сияющем начищенном щите.

- А? Что? Я что, задремал?

- Задремал?! Да ты продрых весь день. И не стыдно?

- Как весь день?

- Я кучу дел переделал, пока ты чуть, как ты говоришь, дремал. Давай, вставай. Я уже не могу больше терпеть. Я должен тебе что-то показать.

- Слушай, давай завтра? У меня веки тяжелее грозового неба.

- Я могу их подержать, - говоря, Александр пальцами раскрыл Гефестиону глаза. – Так лучше?

- Отстань. Неужели это не может подождать до завтра?

- Может, но я хочу сегодня. Сейчас.

Гефестион поднялся и сел на кровати.

- Боги! Не знаю, что должно было произойти, чтобы ты так надо мной издевался.

- Пойдем! Пойдем! Тебе понравится!

Александр нетерпеливо останавливался и оглядывался, ожидая пока Гефестион догонит его. Они вошли в свадебный шатер. Несмотря на опускающуюся ночь, работа внутри кипела. Пахло свежепиленным обожженным деревом. Отсвет от веселых светильников игриво плескался на позолоченных узорах колонн. Возле стен устанавливали специально изготовленные и раскрашенные к празднику фигуры богов, по одной стороне шатра - греческих, напротив - персидских, мидийских и других. Великолепные ковры с замысловатыми пестрыми орнаментами украшали стены. Пурпурные занавеси, пронизанные золотом, обрамляли ковры. Длинные столы располагались вдоль стен. Кресла с высокими спинками, соединенные парами, уже были расставлены возле столов. В центре достраивали помост для выступления риторов, певцов и магов. Оставалось только обтянуть его алой материей, драпированной и сколотой гирляндами из золотых виноградных лоз.

- Как тебе это? – спросил Александр, любуясь украшением.

- Было бы лучше, если б я увидел это завтра. Это то, ради чего я так мучаюсь?

- Нет. Но разве не здорово? Знаешь, что я придумал?

- Александр, я не умею читать мысли. Запомни это, наконец.

- Здесь столько звеньев гирлянд, сколько у нас супружеских пар. После окончания праздника все молодожены получат в подарок по одной. Кстати, и ты, и я тоже. А воинам я дарую еще и чаши.

- Премного благодарен. Просто готов целовать тебе ноги.

- Знаешь это для чего?

- Сейчас брошу все и отгадаю, - скептицизм Гефестиона неумолимо лез по крутому склону вверх.

- Да ты просто неблагодарная скотина! – воскликнул Александр.

- Я думал, что ты понял это еще в детстве.

- Нет, не понял! Ты все время это скрывал!

- В таком случае поздравляю тебя с открытием. Гарпал там не удавился, отвешивая золото для подарков?

- С Гарпалом у меня будет отдельный разговор. Он и здесь урвал себе кусок.

- Какая новость! Странно, что он не потонул с твоим добром по дороге в Грецию?

- Я уже распорядился, чтобы его приволокли из Афин. Увижу, подвешу за короткую ногу.

- Ладно, перестань. Он повисит так, а потом ты его опять пожалеешь. Как в прошлый раз.

- Представляешь, кубки весят меньше, чем я заказывал чеканщикам. Я не поленился и взвесил.

- Что ты говоришь! – воскликнул Гефестион с сарказмом. - Ты же оплатил все долги своего войска, а Гарпал к раздаче опоздал. Вот и решил, видно, сам из казны на свои нужды отвесить.

- Он, по-моему, до сих пор мнит себя Гефестом и рискует сам решать, сколько будут весить чаши.

- Если бы ты меня послушал, когда он удрал в первый раз, сейчас бы не удивлялся. Но ведь ты же сердобольный. Как же! Друг детства! Всех пожалел! А я?!

- Ладно. Брось. Ему и так несладко жилось с его хромотой!

- Несладко жилось?! Всем бы так несладко было, никто бы на войну не пошел. Зато, не берусь спорить, где ему слаще: здесь в Вавилоне было или нынче в Афинах.

- Ты просто недолюбливаешь его с детства за его ущербность.

- Верно. Но не за хромоту ног, а за хромоту души.

- Ладно. Оставим Гарпала на время. Я о другом…

- Это еще не все?! – взмолился Гефестион. – Александр, за что ты меня так ненавидишь?

- За что ненавижу? За что же я тебя ненавижу? – Александр задумался.

- Вот видишь, ничего сказать не можешь. Все верно. Я идеален.

-