Золотой стандарт: теория, история, политика - Сборник

Некоторые критики отмечали, насколько изобретательными были банкиры прошлого в попытках уклониться от требования о 100%-ном резервировании. К примеру, такие события имели место после введения закона Пиля 1844 г. в Англии, по которому для всех будущих эмиссий банкнот и разменной монеты устанавливалась система 100%-ного резервирования. К сожалению, данный закон не охватывал банковских депозитов, а потому банкирам было несложно обойти регулирование, используя депозиты (которые в то время не рассматривались как часть денежного предложения). Как писал Хайек, «наиболее критично настроенные разработчики закона Пиля отмечали, что банковское дело – явление текучее, и когда мы запрещаем ему представать в традиционной форме, неизвестно, не подталкиваем ли мы его лишь к перерождению в другие, менее контролируемые формы». Отметив исторический прецедент закона Пиля 1844 г., Хайек предсказывает «быстрое возникновение новых форм заместителей денег»[695].

Сегодня в качестве примера этой проблемы можно назвать срочные депозиты. Во многих случаях ссудо-сберегательные ассоциации и другие банки предлагают «сберегательные счета», с которых вы можете снять свои средства по первому требованию (кое-где даже по чеку). Ассоциации и банки оставляют за собой право на 30-дневную отсрочку выдачи денег со счета клиентам, но в обычных обстоятельствах данным правом никто не пользуется.

Так срочные ли это депозиты или же депозиты до востребования? Согласно Фридмену, Ротбарду и другим экономистам, их следует считать депозитами до востребования, подпадающими под правило 100%-ного резервирования. Но как тогда государство должно относиться к банкам, которые настаивают лишь на уведомлении за один день или за одну неделю, – эти депозиты срочные или до востребования? Если их считать срочными, не создаст ли это систему частичного резервирования на ограниченной основе? Чтобы ограничить банки в предложении чрезвычайно коротких срочных депозитов, власти, возможно, могли бы прописать в законе, что все легитимные срочные депозиты должны иметь срок не короче, чем срок выданного банком кредита. Однако это требование оказалось бы чрезвычайно жестким и неудобным для нынешних денежных рынков, поскольку оно практически означало бы прекращение всякого учета облигаций и иных займов.

В этом отношении трудный пример – фонды денежного рынка. Они, в сущности, представляют собою ликвидные средства взаимных фондов денежного рынка, которые инвестируются исключительно в низкодоходные бумаги, такие как банковские депозитные сертификаты, первоклассные корпоративные коммерческие облигации, банковские векселя и государственные ценные бумаги США (такие как 90– и 180-дневные казначейские облигации). Поскольку практически все эти бумаги можно продать на денежных рынках в любой момент, инвесторы в эти фонды управления наличными средствами могут отзывать свои деньги в любое время, продавая свои паи, зачастую посредством специальных чеков. Здесь мы имеем дело с фондами денежного рынка, которые во многих отношениях служат примером банковской деятельности со 100%-ным резервированием, поскольку на каждый инвестированный доллар, на который куплены ценные бумаги, имеется доллар ценных бумаг на ответственном хранении. Но, что гораздо важнее, эти фонды отражают ту же дилемму, с которой сталкиваются сторонники программы 100%-ного резервирования. Здесь имеются легитимные срочные депозиты, которые могут погашаться по первому требованию. Не есть ли это одна из форм уклонения от правила 100%-ного резервирования, и не могут ли они привести к искусственному расширению денежного предложения, не обеспеченному резервами? Данная проблема еще более явно проявляется с фондами в среднесрочные и муниципальные облигации, в которых активы фондов долгосрочны, но допустимо снятие по первому требованию с привилегией чекового счета.

Переход к золотомонетному стандарту со 100%-ным резервированием оказался бы трудным и, по мнению критиков, невыносимым – требующим огромного роста цен золота и серебра, колоссальных сдвигов в международной торговле и остатках наличности индивидов и общим потрясением для экономики. Как указывает сторонник «свободной банковской деятельности» Генри Хэзлит: «Конечно, сегодня мы не можем вернуться к „чистому“ золотому стандарту без крайне болезненного сжатия денежной массы, но мы можем вернуться к системе, которая фиксирует предложение бумажных денег и кредитов на том уровне, где они находятся сейчас»[696].

Даже Ротбард признает некоторые из указанных почти непреодолимых проблем: «В зависимости от того, как мы определим денежную массу, – а я определил бы ее очень широко, как все требования на доллары по фиксированной номинальной цене, – рост цены золота, достаточный для приведения запасов золота к 100% всего количества долларов, составил бы от 10 до 20 раз. Конечно, это привело бы к огромным прибылям золотодобывающих компаний, но нас это не волнует. Я не думаю, что мы должны отклонить предложение о массовом попадании на Небеса лишь по той причине, что производители арф и ангельских крылышек получат огромную прибыль. Но, конечно, подлинную озабоченность вызывает огромный импульс, который такое изменение сообщило бы на несколько лет индустрии добычи золота, а также разрушение сложившихся связей в международной торговле»[697].

В первых главах настоящей работы приводились цитаты из нескольких выдающихся экономистов о слабеющем влиянии традиции твердых денег на экономическую и денежную политику. Хайек и Мизес с иронией отмечали, сколь слабой экономической поддержкой (если она вообще есть) может похвастаться товарный или золотой стандарт. И все же те самые теории экономического цикла, родоначальниками которых являются названные экономисты, предоставляют теоретическое доказательство того, что чистый товарный стандарт – пожалуй, дорогой с точки зрения используемых ресурсов (сопряженный с издержками, которых, быть может, избежать невозможно) – не приводит к циклическому развитию бума и краха, характерных для стандарта декретных денег. Если из этих иронических замечаний можно извлечь какой-то урок, то он заключается в том, что ведущие сторонники золотого стандарта недооценивают мощь своих собственных теорий и не осознают всех вытекающих из них следствий. Принимая выводы австрийской школы, достоинства чистого декретного стандарта, даже подходя исключительно с экономической точки зрения, не столь ярко выражены. Отсюда следует вывод, что декретные деньги не столь уж и «дешевы», как может показаться.