Золотой стандарт: теория, история, политика - Сборник

Роджер Гаррисон следующим образом суммирует «альтернативные издержки» бумажноденежного стандарта по сравнению с золотым стандартом: «Истинные затраты на поддержание бумажноденежного стандарта должны включать в себя: 1) издержки, возникающие в обществе вследствие стремления различных политических группировок получить контроль над печатным станком; 2) издержки, вызванные попытками заинтересованных групп убедить того, кто контролирует работу печатного станка, злоупотребить своей властью (т.е. напечатать больше денег) в интересах данной группы; 3) издержки в форме вызванного инфляцией растранжиривания ресурсов, происходящего во всех сферах экономики вследствие неспособности финансовых властей противостоять политическому давлению заинтересованных групп; и 4) издержки предпринимателей, пытающихся предсказать будущие шаги финансовых властей и принять контрмеры против возможных последствий монетарной безответственности»[691].

На основе перечисленных выше издержек Гаррисон заключает, что «золотой стандарт обходится дешевле бумажного». Он дает сравнение, приписываемое Алану Гринспену: «Позволить государству печатать бумажные деньги – все равно что использовать одноцентовую монетку вместо плавкого предохранителя. Пусть ресурсные издержки на монетку меньше, чем на предохранитель, но совокупные издержки, которые должны включать в себя вероятность пожара, несомненно окажутся более высокими»[692].

Глава 5 Выводы

В настоящей работе затронут ряд важных проблем, которые стоит рассмотреть. Эти темы включают в себя: происхождение банковской деятельности и вызывающая споры роль ювелиров; роль государства в создании надлежащих денежных институтов (в частности, параллельные стандарты в сравнении с биметаллизмом, сеньораж, законы об узаконенном средстве платежа и банковское регулирование); вопрос о «свободной банковской деятельности», размен на звонкую монету; вопрос эластичности валюты и стабильности уровня цен в условиях различных «идеальных» денежных стандартов; и, наконец, сравнение бумажных денег с товарными, их достоинств и недостатков.

Очевидно, наиболее значимой вехой в истории денежных систем стран Запада стало введение билонной монеты (в виде монет или бумажных денег), которое по большей части произошло в Англии конца Средних веков и в XVII в. Именно в этот поворотный момент истории денежного обращения произошло эпохальное изменение – ведь прежде Западный мир жил преимущественно в условиях 100%-ного металлического стандарта. Теперь же, с появлением бумажных денег и дешевых билонных монет, чья внутренняя ценность была значительно меньше номинальной, т.е. юридически признаваемой, ценности, фискальные власти получили возможность эмитировать обязательства сверх имеющегося количества реальных денег – монет и слитков. Высокая скорость, с которой совершилась эта трансформация, обусловливалась двумя важными факторами: во-первых, однородностью денег и заместителей денег; и, во-вторых, дешевизной билонной монеты и бумажных денег. Эти факторы послужили огромным стимулом для эмиссии банкнот и обязательств в количествах, значительно превышавших имевшиеся активы для их погашения.

Юридические последствия, связанные с чрезмерным выпуском банковских и государственных обязательств, стали камнем преткновения для судебной системы. Взаимозаменяемость денег помешала защитить в суде и сохранить денежный стандарт со 100%-ным резервированием. Поскольку по общему праву для доказательства кражи или растраты средств клиентов требовалось идентифицировать конкретные предметы или средства, которые были украдены, банковская деятельность с частичным резервированием была легализована, так сказать, по умолчанию. Неспособность банка платить по обязательствам и мошенничество невозможно было вскрыть и доказать в судах до тех пор, пока все вкладчики одновременно не потребуют свои деньги, – событие, пусть и возможное, но в обычных обстоятельствах крайне маловероятное. Для банкиров это обернулось эпохальной победой.

Р. Г. Хоутри, Элджин Гроусклоуз, Мюррей Ротбард и другие часто подвергали критике ранних ювелиров, воспользовавшихся «законом больших чисел» для выдачи кредитов против депозитов до востребования своих клиентов, которые оставляли у них свои ценности лишь на сохранение, не рассматривая свой вклад как займ ювелиру. По мнению названных выше авторов, ювелиры были виновны в мошенническом использовании средств своих клиентов, несмотря на то что такая практика была юридически разрешена. Насколько справедливо это обвинение? Рассматривая вопрос о природе ювелиров, важно понимать, в чем заключался их бизнес. Например, стоит отметить, что еще задолго до того, как взять на себя роль хранителей средств инвесторов, ювелиры уже были опытными дилерами драгоценных металлов и давно привыкли ссужать собственные средства королям и знати. Когда богатые англичане изъяли свои сокровища у стряпчих, не обладавших достаточным собственным капиталом, и из скомпрометировавшего себя лондонского Тауэра и отдали на сохранение ювелирам, использование этих средств ювелирами для выдачи ссуд не казалось неестественным или даже незаконным. Так можно было бы сказать о стряпчих, но не о ювелирах. Что касается ювелиров, такое развитие событий могло казаться чуть ли не естественным продолжением их прошлой деятельности. Очень быстро ювелиры стали рассматривать эти депозиты как займы, размещенные под номинальный процент, начисляемый на остаток вклада.

Тем не менее вкладчики, в свою очередь, в действительности не изменяли своего мнения о депозитах до востребования. Они по-прежнему считали депозиты своей собственностью, а не займами банку – недоразумение, которое продолжается до сих пор. Вину за это недоразумение следует возложить исключительно на ранних ювелиров/банкиров, а также на правовую систему, которая признавала это несоответствие, но решила не включать вытекавшее из него важное различение в банковское право. Средства, оставляемые клиентами на сохранение в банковских хранилищах, по-прежнему называются «депозитами», а не «займами». Банкиры и суды не решились в открытую бороться с этим широко распространенным недопониманием, просто прикрыв данную проблему федеральным страхованием депозитов, требованиями об обязательном резервировании и другими мерами банковского регулирования. К сожалению, вкладчики редко воспринимают размещение средств в банке как разновидность инвестиций (чем они и являются в условиях нынешней банковской структуры) с относительно низкой или нулевой доходностью и относительно низким уровнем риска. Можно только гадать, будет ли когда-либо юридическая структура взаимоотношений банкира и вкладчика приведена в соответствие с представлениями публики в отношении сохранения депозитов до востребования.