Полет орлицы - Дмитрий Агалаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возвращаясь к распре двух кузенов — уже названного Людовика Одиннадцатого Паука и Карла Бургундского Смелого, можно сказать без обиняков: судьба оказалось на стороне первого. Так и не осуществив заветную мечту стать новым европейским королем, Карл Смелый погиб в битве при Нанси в 1477 году, где сражался со швейцарцами и лотарингцами. Воспользовавшись непоправимой потерей в бургундском лагере, Людовик Одиннадцатый присвоил себе и само великое герцогство Бургундия, Пикардию и графство Франш-Конте.
Великие мира сего предполагали, но располагал Господь…
Англичане навсегда были выбиты с континента, второй великий соперник Франции — Бургундия, пала, став частью королевства. Дело, так блестяще начатое Девственницей Франции в 1429 году, удачно завершил ее племянник, преумножив победы многократно. Скончавшись в замке Плесси-ле-Тур 30 августа 1483 года, он оставил Францию мирной страной, увеличившейся территориально втрое и уже позабывшей о самой кровопролитной войне в Европе, длившейся с промежутками сто шестнадцать лет.
3
Бури времен проносились по земле, меняя ее облик. Грозным рыцарским ополчениям по всей Европе пришли на смену регулярные армии. Прокатилась и сошла не нет волна религиозных войн. Мрачные замки Средневековья перестраивались, обретая изысканность и легкость. Поспешно срывались крепостные валы, а глубокие рвы, где некогда сотнями погибали враги, обожженные кипящей смолой или пронзенные стрелами, превращались в пруды. Там теперь плавали лебеди. Близлежащие луга и лесочки обретали вид роскошных парков. Пришло время абсолютизма. А за ним и революция. Она и приказала срезать с каменных надгробий дворянские гербы по всей Франции. Так, например, была разрушена усыпальница кардинала Ришелье, выкупившего у короны замок Шинон, а кости его выброшены на парижскую мостовую. Так была разрушена могила капитана Девы — Ла Ира. Не обошел стороной варварский указ и захоронение в деревенской церковке Пюллиньи. Герб графини дез Армуаз был уничтожен, но часть надписи, выполненной готическими буквами пятнадцатого века, осталась: «Молитесь за душу ее…»
В 1871 году к новому хозяину замка Жольни, который приобрел его у генерала Кюрели, пришел местный каменщик и поведал интереснейшую историю. Он рассказал, что существует предание, которое передается в его семье из поколения в поколение. По этому преданию в замке есть скрытая стена с камином. Так вот, над этим самым камином существует портрет давних хозяев Жольни — графа и легендарной графини дез Армуаз. Во времена революции стена была предусмотрительно укрыта от чужаков. Но каким образом — никому не известно. Новый хозяин, каменщик и прислуга предприняли попытки найти эту стену. Поиски закончились неудачей.
В скором времени замок решили благоустроить. Специально вызванный архитектор из города Меца долго ходил по залам и галереям замка, разглядывал стены, потолки и окна. Одна из стен вызвала у мастера подозрение — при простукивании она отзывалась гулким эхом, точно кто-то, через века, рвался наружу. Архитектор ударил молотком по каменной стене, и металл вошел в нее, как в песок. Еще несколько ударов, и в стене образовалась глубокая брешь. Архитектор позвал рабочих, и те стали разбивать стену, состоявшую из глины и соломы. Но это была не стена — только верхний слой, скрывавший настоящую стену. За полчаса дело было сделано. Куски старой глины и горы трухи укрывали пол. Архитектору и рабочим открылся огромный средневековый камин из резного камня, слаженный столетия четыре назад, и фреска с парным портретом. Почти за вековой грязью на ней скрывалось изображение мужчины и женщины. В зале уже собралась прислуга замка, послали за хозяином. Вооружившись щеткой, опасаясь доверить столь тонкую работу другим, архитектор поднялся на стремянку и сам принялся очищать стародавнюю фреску…
Когда новый хозяин замка Жольни вошел в залу, по которой проходил не раз, то к великому изумлению увидел ее преображенной. Роскошный камин предстал его взору и портрет над ним. Слева — мужчина с остроконечной бородкой, в средневековом головном уборе. Полный восторга, он влюбленными глазами смотрит на ту, что изображена справа от него. Ее волосы убраны в замысловатую прическу, взгляд обращен на мужчину. Во взгляде женщины — нежность, печаль и сожаление…
А под портретами — два объединенных герба, выполненных в форме щитов. На первом — серебряном, золотой меч и две львиных головы с открытыми пастями. Герб графов дез Армуазов. На втором — лазоревом, две золотые лилии Валуа и серебряный меч, пронзающий открытую золотую корону принцев крови. Герб Девственницы Франции, который никогда и никому не был передан после ее смерти…
Если бы новый хозяин мог знать, как открылся этот герб миру, то увидел бы картину, поразившую его воображение! А увидел бы он девушку, представшую перед затихшим двором в королевском замке святого Георгия, в Шиноне… Вот она вошла — в черном костюме: приталенном камзоле с пышными рукавами и обтягивающих штанах, стянутая на узкой талии широким кожаным ремнем, ладная и сильная, с открытой головой и мечом в ножнах. Девушка не подавала вида, но сердце ее, полное восторга, трепетало, точно птица, попавшая в силок…
Она шла через золотые квадраты света, падавшего в окна парадной залы, а в глубине этой залы ее ждал король. Перед ним стоял щит, укрытый отрезом расшитого серебром черного бархата. Король загадочно улыбался. До последнего часа от нее скрывался замысел сюзерена. Но когда государь хлопнул в ладоши и его оруженосцы сорвали материю, девушка остановилась. Она не могла оторвать взгляда от подарка воистину королевского — от своего герба. Отныне он свидетельствовал перед всей Европой, что она, Дева Жанна, — принцесса крови. И тогда король поднялся со своего трона и на виду у притихшего двора красноречиво простер к ней руки, и она бросилась к нему. Встав перед королем на одно колено, девушка припала губами к его рукам… А потом она встала и огляделась вокруг. Ее жизнь начиналась так ярко и смело, как приходят в мир весенние грозы. Она и была этой весенней грозой — полыхающей, ослепительной. С мечом в руке и голосом Господа в сердце. И не существовало ничего, способного остановить ее. Она знала это. Весенний мир за пределами замка открывал для нее свои двери, и отныне она была хозяйкой этого мира…
Примечания
1
Жанна д’Алансон была дочерью Карла Орлеанского, сводного брата Девы, томившегося в английском плену, и принцессы Изабеллы Французской (что, в свою очередь, была дочерью Карла Шестого Безумного и Изабеллы Баварской, матери той же Девы). Иначе говоря, Жанна д’Алансон приходилась Жанне д’Арк племянницей и с той, и с другой стороны. Кровь знати того времени, если говорить образно, была вином, разлитым в разные кубки из одного бочонка.
