Озорные рассказы. Все три десятка - Оноре де Бальзак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Радость законного супруга, когда по приезде он увидел Берту в свободном платье (стан её так располнел, что она уже не могла носить пояса), усугубляла мучения бедняжки Берты, не умевшей притворяться и обманывать; после всякого лживого слова она бросалась в свою опочивальню к аналою и, заливаясь кровавыми слезами, слала мольбы святым угодникам Божьим, вручая им свою судьбу. И так страстно взывала она к Небу, что Господь услышал её, ибо он слышит всё – и шум камней, перекатываемых волной, и горькие стенания бедняков, и полёт мухи в воздухе. Не забывайте этого, иначе вы, пожалуй, не поверите тому, что произошло. Дело в том, что Вседержитель повелел архангелу Михаилу обратить для этой кающейся грешницы в кромешный ад пребывание её на земле, дабы после смерти она беспрепятственно могла вступить в рай. И вот святой Михаил спустился с небес к вратам адовым и отдал во власть дьяволу три человеческие души, слитые воедино; он возвестил дьяволу, что ему дозволено мучить сих несчастных до скончания их дней, – и архангел указал ему на Берту, Жеана и на их дитя. Дьявол, который, по воле Божьей, является князем зла, ответил, что он не преминет исполнить сие повеление Неба.
А на земле жизнь меж тем шла своим чередом. Красавица Берта Батарне подарила своему супругу прелестного младенца – мальчика, цветущего, как розы и лилии, разумного, как Младенец Иисус, шаловливого и лукавого, как языческий Амур, хорошевшего день ото дня, тогда как старший сын Батарне становился всё более похож на обезьяну – сходство его с отцом было ужасающим!
Младший ребёнок, сиявший как звёздочка в небе, походил на отца и на мать, ему передались все лучшие телесные и духовные совершенства их, и врождённое изящество сочеталось в нём с редкими способностями. Видя сию чудесную гармонию отменных качеств плоти и духа, Батарне клялся и божился, что желал бы считать своего младшего сына старшим, и заявлял, что добьётся этого при поддержке короля.
Берта не знала, как ей быть, – она обожала младшего сына, ребёнка Жеана, и теперь куда меньше любила старшего, хотя и старалась защитить его от коварных замыслов отца. В конце концов, подчиняясь обстоятельствам, она облекла свою совесть панцирем лжи и думала, что с прошлым всё кончено, ибо целых двенадцать лет протекло безо всякой помехи, ежели не считать сомнений, отравлявших порой её счастье. Каждый год, по уговору, монах из Мармустье, неведомый никому, кроме служанки, приходил на целый день в замок повидаться с сыном, хотя Берта много раз просила своего друга отказаться от этого права. Но Жеан говорил, указывая на ребёнка:
– Ты видишь его что ни день круглый год, а я только один раз в году.
И бедная мать не находила слов для возражения.
За несколько месяцев до последнего восстания дофина Людовика против отца своего и короля мальчику пошёл двенадцатый год, и, казалось, ему суждено было стать учёным человеком, так преуспевал он во всех науках. Никогда ещё старик Батарне не чувствовал себя столь счастливым отцом; он решил взять младшего сына с собой ко двору в Бургундию, где герцог Карл{145} обещал создать для его любимца положение, коему могли бы позавидовать даже принцы крови, ибо герцог Бургундский всегда благоволил к людям, одарённым высоким разумом.
Видя, что в семье Батарне всё идёт мирно и гладко, дьявол решил, что пришла пора сотворить зло: он взял да и сунул свой хвост в полную чашу сего благоденствия, дабы по прихоти своей возмутить его и разрушить.
Глава третья. О страшной каре, постигшей Берту, о том, как Берта искупила свой грех и умерла прощённой
Служанка Берты, дожив до тридцати пяти лет, вдруг влюбилась по уши в одного из солдат сеньора Батарне и была столь глупа, что позволила ему ухватить два-три хлебца из своей печи; вскоре во чреве её выросла естественная опухоль, которую балагуры в тех краях называют «девятимесячной водянкой». Бедняжка попросила добрую свою госпожу походатайствовать за неё перед сеньором, чтобы он заставил соблазнителя покрыть грех перед алтарём. Берте без особого труда удалось получить согласие своего супруга, и служанка была весьма довольна.
Старый вояка, всегда непреклонно суровый, призвал виновника к себе на суд, хорошенько пробрал его и, угрожая виселицей, приказал жениться на обольщённой служанке, на что тот и согласился, дорожа больше своей головой, чем покоем. Затем сеньор Батарне призвал к себе провинившуюся служанку и, для поддержания чести своего дома, долго читал ей наставления, уснащая свою речь звучными эпитетами и крепкой бранью, так что бедняжка стала опасаться, как бы её вместо замужества не бросили в тюрьму. Она подумала, что таким способом госпожа хочет отделаться от неё, дабы похоронить тайну рождения своего любимого сына. И вот, когда старая обезьяна Батарне выкрикивал обидные слова, вроде того, что «надо быть безумным, чтобы терпеть у себя в доме распутную девку», она вдруг заявила, что он, наверное, сам ума лишился, ибо собственная его жена уже давно предаётся распутству, и притом с монахом, что для воина должно быть всего оскорбительнее.
Вспомните самую сильную грозу, какую вам приходилось видеть в жизни, и вы получите лишь слабое представление о неистовой ярости, овладевшей стариком Батарне, который был поражён в самое чувствительное место своей души, где жила любовь к жене и сыну. Он схватил служанку за горло и тут же хотел прикончить её. В перепуге она принялась оправдываться, приводить разные доводы и сказала, что коли он не верит ей, так пусть поверит собственным ушам, пусть спрячется в укромном уголке в тот день, когда в замок придёт Жеан де Саше, приор монастыря Мармустье; сеньор Батарне услышит тогда нежные отцовские речи монаха в тот единственный день в году, когда брат Жеан приходит сюда получить разрешение от поста, который терпит весь год, и обнять своего родного сына. Эмбер Батарне приказал служанке сию же минуту убираться из замка, ибо, сказал он, ежели обвинения её правильны, он немедленно убьёт её, и точно так же убьёт её, ежели всё окажется ложью и выдумкой. Тут же он дал ей сто червонцев, а вдобавок