Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер

— Я женат второй раз. Моя первая жена умерла. У нас был ребенок — сын. Его звали Роберт. Он умер семнадцатого декабря тысяча девятьсот сорок первого года в возрасте двадцати шести лет в Пирл-Харборе. Его тело так никогда и не смогли идентифицировать.

И глазах у Мейсона отразилась симпатия. Спустя мгновение Барстлер продолжал рассказ.

— Жизнь намного сложнее, нежели мы представляем себе. Лишь оглядываясь назад, на основе своего опыта, мы начинаем немножко понимать, что и как, но к тому времени уже становится слишком поздно. И, пожалуйста, не ошибайтесь, господин Мейсон, все, чего мы добиваемся, это всего лишь общее понимание вопроса.

Несколько секунд Барстлер помолчал, а затем продолжил:

— Он женился приблизительно за год до смерти, женился на девушке, которая мне не нравилась. Я не одобрял окружение, из которого она вышла. И мне не нравились ее друзья.

— Она не нравилась вам лично? — спросил Мейсон.

— Оглядываясь назад, — сказал Барстлер, — мне кажется, я никогда не задумывался об этом. Я был так настроен против нее, что никогда не смог понять, кем она была на самом деле. Каждый раз, когда я видел ее, у меня перед глазами возникал образ, который я создал в своем собственном мозгу еще до того, как увидел ее впервые.

— Чем же она вам не нравилась? — спросил Мейсон.

— В общем-то, ничем. Она выступала в цирке. Она выросла в цирке и работала там акробатом на трапеции.

— Сколько лет ей было?

— Двадцать четыре. То есть ей сейчас двадцать четыре. Когда она вышла замуж за моего сына, ей было около двадцати.

— Или, скажем, когда он на ней женился, — с легкой усмешкой поправил Барстлера Мейсон.

— В общем, да.

— Продолжайте. Давайте послушаем весь рассказ.

— Она уже не работала в цирке, когда мой сын встретил ее. Она упала с трапеции и повредила себе бедро. Это было ее первое падение, и она начала хромать, так что больше уже не могла выступать в цирке. У нее не было средств к существованию, помимо работы в цирке, и практически за ночь после падения она столкнулась с крупнейшей проблемой. Естественно, встреча с Робертом открывала ей прекрасные возможности.

Я резко отрицательно относился к женитьбе моего сына, и это отношение создало барьер между нами. После его смерти Елена, его вдова, даже не стремилась скрыть свою горечь, а я, со своей стороны, дал ей четко понять, что любые ее связи с нашей семьей прекратились в связи со смертью Роберта.

— Насколько я понимаю, это каким-то образом связано с Дайаной Риджис? — спросил Мейсон.

— И очень напрямую.

— Мне кажется, было бы лучше, если бы вы рассказали мне об этой связи.

— Еще несколько слов в предварительном плане, господин Мейсон, с тем чтобы вы лучше поняли ситуацию. В общем-то, я даже не видел Елену приблизительно в течение, я уже и не знаю, сколько времени. Короче, я ее видел четыре недели тому назад.

— Она пришла к вам?

— Нет, я встретился с ней.

Брови Мейсона слегка приподнялись в удивлении.

— Почему?

Барстлер сменил положение в кресле.

— У меня появилась причина считать, что у меня есть внук, родившийся в марте тысяча девятьсот сорок второго года. И, — продолжал Барстлер, причем в его голосе отчетливо звучала горечь, — она преднамеренно скрыла этот факт от меня. Мой внук, сын Роберта. Я…

Барстлер задохнулся от эмоций. Прошло несколько секунд перед тем, как он снова смог заговорить.

Мейсон сказал:

— Видите ли, Барстлер, если бы она охотилась за вашим состоянием, то вряд ли она бы так поступила.

— Да, я понимаю, но только теперь.

— Как вы узнали об этом?

— Месяц тому назад я получил анонимное письмо, в котором говорилось о том, что мне следовало бы посмотреть книгу регистрации рождений в Сан-Франциско за март тысяча девятьсот сорок второго года.

— И что вы сделали?

— Я просто выбросил письмо. Я счел, что это прелюдия к какому-либо вымогательству. Затем я задумался и, в общем-то, я посмотрел регистрационные записи. Господин Мейсон, там было написано черным по белому. Там был сертификат о рождении. У меня есть заверенная его копия.

Барстлер передал Мейсону заверенную копию сертификата о рождении. Мейсон внимательно прочел ее и сказал:

— Мне кажется, вопрос ясен. Абсолютно очевидно, что ребенок является сыном Роберта Барстлера и Елены Барстлеp. Он родился пятнадцатого марта тысяча девятьсот сорок второго года, и это мальчик. Я думаю, вы поговорили с врачом, принимавшим роды?

— Да.

— И что он говорит?

— Говорит, что это правда.

— Так что после этого вы встретились с вдовой Роберта?

— Да. Она живет на маленькой ферме, где выращивают бройлеров, в долине Сан-Фернандо.