Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер

сразу же после того, как вы его нашли; что вы обнаружили в нем бриллиантовый кулон и что вы сразу же обратились с этим к своей матери.

Затем она сразу же вернулась вместе с вами в комнату Дайаны Риджис, и вы увидели в комнате саму Дайану, одетую лишь в домашний халат. Это означает, что она должна была уйти из «Корал Лагун» до того, как ушли вы, с тем чтобы прийти домой пешком к этому времени…

— Может быть, я несколько ошиблась в факторе времени, — с холодным величием заявила госпожа Барстлер. — Видимо, так и произошло. Сейчас я вспоминаю, что я была столь возмущена тем фактом, что один из людей, проживающих в нашем доме, опустился так низко, чтобы начать воровать, что я довольно долго выспрашивала Карла о том, кем, по его мнению, является эта девушка и как она вела себя вечером. Все, что он сказал мне, никоим образом не способствует ее репутации.

— То есть могло пройти некоторое время? — спросил Мейсон.

— Да.

— Видимо, прошло некоторое время.

— Минут пятнадцать?

— Знаете, я действительно точно не могу сказать, господин Мейсон.

— Может быть, полчаса?

— Возможно.

Мейсон повернулся к Джейсону Барстлеру и сказал:

— Ну, вот, видите…

— Сколько вы хотите?

— Во-первых, я хочу получить одежду мисс Риджис. Я хочу, чтобы ей заплатили за проработанное время, а также за две недели вперед. А что касается остального, то мне придется обсудить этот вопрос с ней. А вам бы я посоветовал обратиться все-таки к своему адвокату.

— Если ты заплатишь ей хоть один цент, — решительно сказала госпожа Барстлер, обращаясь к своему мужу, — я тебе этого никогда не забуду. Ты же видишь: этот человек фактически ставит под сомнение слова Карла.

Барстлер хотел сказать что-то, но остановился.

Мейсон сказал:

— Конечно, можно сделать по-другому. Вы можете обратиться в суд, представить свидетелей, которые выступят со свидетельскими показаниями под присягой, пожалуйста, я готов.

— Делайте, как хотите, Джейсон, — сказала госпожа Барстлер. — Возможно, было бы лучше просто заплатить отступные деньги и избавиться от этой мелкой интриганки. Несомненно, именно к этому она и стремилась с того момента, как пришла в наш дом.

Резко повернувшись, госпожа Барстлер покинула комнату. Карл намеревался уходить следом за ней.

— Одну минутку, Карл, — сказал Джейсон Барстлер. — Подожди, пожалуйста.

На лице молодого человека явно отразились колебания. Затем, видимо, приняв решение, он повернулся и подошел к креслу своего отчима.

— Так вот, маленький сукин сын, — сказал Барстлер тихим голосом, как будто он вел обычную светскую беседу. — Я знаю, что это ты положил бриллиантовый кулон. Этот метод ты уже использовал года три назад в отношении другой служанки. Насколько я помню, прошлый раз это удалось, поскольку утром твоя мать как раз упоминала о том, что она не может найти свой бриллиантовый кулон. Вечером ты пригласил служанку погулять с тобой, а на следующий день утром бриллиантовый кулон был на своем обычном месте. Я думал об этом. Мне придется заплатить определенную сумму. Я не намереваюсь говорить об этом твоей матери, но я хочу, чтобы ты знал, что я считаю тебя мелким, грязным подонком. А сейчас убирайся отсюда!

Карл Фредч низко поклонился, будто бы соглашаясь с вердиктом верховной власти, но не желая вступать в словесную перепалку, и вышел с выражением джентльмена, который предпочитает попасть в неприятное положение, нежели уронить свое достоинство хотя бы на секунду.

Дверь закрылась.

Джейсон Барстлер сказал Мейсону:

— Сколько?

— Я действительно не могу назвать сумму, господин Барстлер. Я приехал, чтобы забрать вещи девушки и выяснить вопрос о том, кто виноват…

Барстлер встал, подошел к сейфу и открыл его.

Фрэнк Гленмор сказал:

— Джейсон, это я открывал дверь, когда она пришла в тот вечер. Она попросила меня заплатить за нее деньги женщине, которая ей одолжила деньги на оплату такси.

— Она была пьяна? — спросил Барстлер, обернувшись через плечо.

— Нет.

— А фонарь под глазом?

— Нет.

Барстлер резко открыл дверцу сейфа, открыл ключом внутреннюю дверь и вынул оттуда пачку новых хрустящих стодолларовых банкнот. Он отсчитал десять штук, подумал немножко и сказал:

— Дайана — хорошая девушка.

Он отсчитал еще пять банкнот.

— Да, кроме того, еще оплата ваших услуг, господин Мейсон.

В другую стопку он отсчитал еще пять стодолларовых банкнот.

— Так вот, — сказал он, — две тысячи долларов: тысячу пятьсот долларов для нее, пятьсот для вас. И я хочу получить бумагу, в которой бы она отказывалась от всех возможных дальнейших претензий, включая изнасилование, физическое насилие, бандитское нападение и все, что только можно придумать.

— Я не могу согласиться ни на какие условия в данный момент, — сказал Мейсон.

— Вот телефон, —