Серебряная клятва - Екатерина Звонцова

class="p1">Они вернулись в шатер и легли, но для Лусиль это снова не был спокойный сон. Так… маневр. Продремав минут сорок, она проснулась, чтобы тихо выйти на улицу. Добраться до того участка лагеря, где стояли железнокрылые. Найти одного из тех, с кем успела более-менее поладить за поход, и заставить сделать то, что требовалось, – отнести ее сюда. Прикрывшись приказом Цу, конечно.

И вот она на оборонной башне Ас-Кованта. Близится полночь. А маленький царевич, как доложили соглядатаи из города, вот-вот закончит с парой прикрывающих его стрелецких сыновей чистить пушки и побежит домой. В ночных дозорах Совенок, разумеется, не остается, мало ли, хватятся, но задерживается допоздна, потому что замученному царю некогда его проверять. Дурачок… думает отличиться в бою.

По башням побежала волна желтых огоньков – дозорные передавали друг другу, что все в порядке, позиции чисты, врага поблизости нет. Когда очередь дошла до нее, Лусиль встала. Судьба здесь сыграла ей на руку: в Остраре, при всей кажущейся наивности, знали толк в осторожности, переклички чередовались – то световая, то голосовая, через каждый час. Голосовую Лусиль бы не одолела, но Совенок убегал обычно после световой.

Она вышла из-за пушки, шагнула к башенным ласточкам и, подняв фонарь из лимонно-желтого стекла, описала им круг, как все. «Нет врага, нет, все чисто». Нет врага… только ваша царевна. Царевна, которая вот-вот вас освободит. Лусиль покосилась на стрельчиху, лежащую в углу, – та не шевелилась. Может, и погибла, хотя, приземлившись, Лусиль не лютовала. Ударила рукоятью меча в затылок, нанесла пару неглубоких колющих ран. Железнокрылому – как его там, Оцеку? – вмешиваться не велела, мгновенно прогнала, чтобы не отсвечивал: не та архитектура, что в Цветочных землях, статуей не прикинуться. И так чудо, что долетели, воспользовавшись парой облаков и двухминутной пересменкой дозоров. Вернется в условленное время – когда острарские башенные часы пробьют полночь. Когда все будет кончено… а точнее, готово. Чтобы забрать уже двоих.

– Вайра, Вайра, не опоздал я? – прозвенел за спиной тонкий оклик.

Лусиль усмехнулась, различив быстрые шаги. Тени были глубокие, облачение на ней – острарское, да и внешностью эта Вайра на Лусиль походила: выше и стройнее, но белокурая, с хорошей осанкой, с густыми волосами, заплетенными, правда…

– Чего ты без косицы, а? – спросил царевич, и Лусиль внимательнее вслушалась в его голос. Приятный. Писклявый пока, но уже не лишенный какой-то… мелодичности? Скоро сломается. Лусиль помнила, как разительно переменился голос Влади, когда похожее случилось. Как начал пробирать, будоражить… Красивым мог бы стать и этот.

– Привет, малыш, – почувствовав, что он уже совсем близко, она поставила на стену фонарь и с улыбкой развернулась. – Я немного… Другая сегодня, да?

Наконец она увидела его – отродье Сыча. Черные волосы, желтоватые – не как у Цу, но тоже яркие – глаза, смуглая кожа. Чернокровец как есть, в отца, у которого и такое прозвище, а еще долговязый, длинноногий, остролицый. Ничего примечательного, кроме самого взгляда, растерянного, но бесстрашного даже теперь. Когда ладонь Лусиль плавно легла на рукоять пистолета, сжала…

– Не дури, – ласково попросила она, уже вскидывая оружие и готовясь нацелить мальчишке в лоб, но не успела. – Аргх…

Она правда упустила секунду, в которую он сильно согнулся, скользнул прямо под ее рукой, с маху ударил лбом в грудь. Одновременно обхватил обеими руками, сдавил, опрокинул – и пистолет выпал, не выстрелив, а затылок встретился со стеной. Перед глазами хлопнуло, Лусиль взвыла, не лишившись чувств только чудом.

– Ты не Вайра! – заверещал мальчишка, когда она вывернулась и прижала его к камням; забился, не давая поймать свои запястья. – Вайра, Вайр…

Лусиль отвесила ему затрещину, но оглушить не смогла: не железной же перчаткой била. Голова мотнулась влево, он увидел свою подружку и попытался завизжать громче.

– Заткнись! – шипя, Лусиль зажала ему рот, но в следующий миг сама оказалась навзничь на камнях. Маленькая тварь явно училась драться, бог знает, у кого, но она уже выхватила то ли из-за пояса, то ли из-за сапога нож и тянула к горлу Лусиль. – Ах ты…

Значит, по-хорошему, бескровно не выйдет. Значит, во время капитуляции Хинсдро увидит сыночка в не очень здоровом виде. Лусиль изогнулась, подсекла его, вмазала кулаком в живот и швырнула со всей силы в стену. Услышала хруст позвонков и вскрик, рванулась на эти звуки, выхватывая меч, но клинок, едва обрушившись, обо что-то лязгнул. У мальчишки меч – небольшой широкий палаш – тоже был. И окровавленный, мотающий головой, с расфокусированным взглядом, Совенок все равно успел его выхватить.

– Ты ее убила, убила! – вместо того чтобы кричать, тихо запричитал он, отражая удар за ударом и пытаясь наносить свои. Лусиль загоняла его в угол молча, не желая тратить ни слова: внутри клокотала злость, ныл ушибленный затылок. – Ты кто такая, кто?..

Поняв ее маневр, он попытался повторить свой – ускользнуть в сторону, воспользовавшись худобой и юркостью. Не смог: Лусиль подсекла снова, с силой ударив по коленям, он свалился, но грамотно, набок, и тут же развернулся, не подставив спину. Клинки снова сшиблись, почти до искр, и, пораженная этим упрямством, Лусиль все же выдохнула:

– Твоя царевна, птенчик. Ну же, сдавайся.

Глаза его округлились, рот задрожал, но драться он не перестал. Взгляд пробежал по лицу Лусиль, по ее вздыбленным волосам, по клинку и зажегся яростью.

– Так ты папу пришла убить!

– Нет-нет, тебя, – снова сделав голос ласковым, шепнула Лусиль и попыталась придавить его ногой, но не успела: он сам лягнул ее и отпрянул.

– Ты ничего не сможешь!

– Да неужели, – умилилась она, видя, как шатко он встает.

– Я тебя с башни скину! – на полном серьезе пообещал он и бросился в бой снова, надо сказать, быстро. Лусиль с сожалением покосилась на пистолет, отлетевший слишком далеко. Все затягивалось.

– Слушай, малыш! – Пришлось отступить, но ни один удар мальчишки все равно не причинял ей вреда. Он был что щенок: понял уже, что зубы есть, а пользоваться пока не совсем научился. – Не глупи, ты ведь видишь, я уже тут. Завтра город падет…

– Завтра придет Хельмо! – рявкнул он хриплее, чем прежде, но глаза блеснули страхом. Лусиль легко заметила это и заверила:

– Хельмо не придет, можешь считать, что его больше нет. – Впрочем, слова возымели не тот эффект, на который она надеялась: царевич зарычал, ринулся в новую атаку. – Глупый… я же не хочу тебе вреда.

Особого вреда. По крайней мере, сейчас. Но знать это ему не обязательно, Лусиль понимала – и молча отбивалась, цепко следя за движениями Совенка, пытаясь понять технику. Бестолковая… второй рукой владеет плохо, не