Бетховен. Биографический этюд - Василий Давидович Корганов

быстро переписать и отправить в Грац для исполнения в тамошнем благотворительном концерте. Я в высшей степени счастлив, когда является требование на мои произведения в целях благотворительности. Вам нужно, следовательно, только сказать об этом е. и. в. всемилостивейшему повелителю, и они охотно выдадут ее вам, тем более что они знают, что все существо моего слабого дарования является полною собственностью е. и. в. Как только увертюра будет переписана, я ее опять немедленно доставлю его императорскому высочеству.

Ваш преданнейший.

Воскресенье, 23 июля 1812 г.

Р. Р. Покорнейше прошу вас одолжить мне только на сегодня мои два трио для фортепиано, скрипки и виолончели. Первое в D-dur, второе в Es-dur. Если не ошибаюсь, эти оба трио в рукописи находятся у е. имп. высочества, в вашей библиотеке; также сонату в A-minor с роялем и скрипкой, в отдельном издании. Завтра утром вы получите все обратно.

Ваш покорнейший слуга Людвиг ван Бетховен.

Р. Р. Прошу вас одолжить на время шотландские песни, которые я дал е. и. в., так как 2 экземпляра моей рукописи пропали и вновь надо переписать, чтобы отослать.

Ваш покорнейший слуга Людвиг в. Бетховен.

К камергеру эрцгерцога барону

Иосифу фон Швейгеру.

Ничтожнейший из ничтожнейших был у всемилостивейшего повелителя, где все оказалось запертым; затем здесь, где все было раскрыто, но никого, кроме верного слуги. Со мною была толстая связка нот, чтобы состряпать напоследок хороший музыкальный вечер – не удалось. Мальфати настаивает на моей поездке в Теплиц, а мне этого совсем не хочется. Не могу, однако, отказать себе в надежде, что всемилостивейший повелитель не будет иметь достаточно развлечений во время моего отсутствия – О Vanitas – именно так. До выезда в Теплиц навещу вас в Бадене или же напишу. Прощайте, всего наилучшего всемилостивейшему, любите вашего друга Бетховена.

Милый друг! Сегодня я просил всемилостивейшего государя, и даже письменно, оказать мне содействие в получении университетского зала для двух концертов, которые я собираюсь дать, и которые мне необходимы, потому что дела мои остаются без изменения. Так как я все еще считаю вас, к счастью или несчастью, своим лучшим другом, то я просил эрцгерцога, чтобы вы от его имени замолвили за меня у нынешнего ректора. Чем бы это ни кончилось, прошу вас сообщить мне решение всемилостивейшего государя как можно скорее, дабы найти средство к выходу из того ужасного состояния, в котором нахожусь я со всеми своими занятиями. Сегодня вечером буду у эрцгерцога.

Ваш друг Бетховен.

Вскоре композитор настолько сблизился с камергером, что позволял себе в обращении с ним такие же грубые, даже оскорбительные шутки, как в отношении Цмескаля или Хаслингера: рекомендуя ему какого-то нуждающегося фортепианного мастера, которого затем он послал к Черни, композитор пишет:

Добрейший милейший первый акробат в Европе!

Податель сего – бедняга (как и многие другие!!!).

Вы можете ему помочь, если предложите милостивейшему господину купить у него один из совсем маленьких, но изящных и хороших роялей! Затем прошу вас рекомендовать его одному из камергеров или адъютантов эрцгерцога Карла; может быть, е. и. в. купит один из этих инструментов для своей супруги? Итак, мы просим первого акробата дать этому бедняге рекомендации к вашим камергерам или адъютантам.

Такой же ваш бедняга Л. в. Бетховен.

Бетховен. Художник Луи Летронн. 1814

По протекции эрцгерцога Рудольфа и его камергера Швейгера получено было разрешение на устройство двух концертов в зале университета. 8 декабря 1813 г. здесь впервые была исполнена 7-я симфония, оконченная 13 мая 1812 г., и другое новое произведение, «Победа Веллингтона, или Сражение при Виттории», стоящее несравненно ниже первого, но затмившее его своим необыкновенным успехом в университетском зале.

«Сражение при Виттории» написано Бетховеном по инициативе Мельцеля, хорошего пианиста и музыканта, с которым он сблизился незадолго перед тем; известный механик, получивший патент на изобретенный голландцем Винкелем метроном (неправильно называемый метрономом Мельцеля), изобретатель многих приборов, привлекавших в его кабинет и музей тысячи любопытных посетителей, обещал Бетховену изготовить слуховые приборы, чем легко привлек к себе расположение глухого композитора.

Из изобретений Мельцеля следует упомянуть прибор, автоматически исполнявший все боевые сигналы французской кавалерии; в его музее находился также автоматический игрок в шахматы, изобретенный бароном Кемпеленом, и обыгравший однажды Наполеона I. Последним изобретением этого предприимчивого механика была пангармоника; это было сочетание обыкновенной шарманки огромного размера с 42 инструментами: трубами, флейтами, кларнетами, гобоями, литаврами и барабанами, доводившими звучность исполнения до небывалых размеров, чем Мельцель не без основания мечтал удивить Европу. Первый такой инструмент он отвез и демонстрировал в Париже в 1807 г., где продал его тогда же за 60 тысяч франков. Вторую, более усовершенствованную пангармонику он имел в виду сбыть в Лондоне, что и сделал в 1825 году почти за полмиллиона рублей. Для этого-то второго инструмента ему надо было найти эффектную, блестящую, шумную пьесу, не лишенную патриотического значения для сынов Альбиона. Победа Веллингтона над французами 21 июня 1813 г. точно была предназначена для затеи Мельцеля. В эпоху наполеоновских войн музыкальное изображение сражений и побед было в моде: писались «сражения» при Праге, при Аустерлице; Фукс написал «Сражение при Иене», имевшее такой успех, что в числе аранжировок партитуры появился даже дуэт для двух флейт; композиторы наперерыв сочиняли «сражения» при Вюрцбурге, при Маренго, при Ваграме. «Вдохновленный» Мельцелем, Бетховен написал также «сражение» при Виттории, где борьба английских мелодий Rule Bnttania и God save the King с французской песней Malborough s’en va-t-en guerre кончается победой первых. Исполненное впервые рядом с 7-й симфонией, это вздорное (как называл его потом автор) произведение имело блестящий успех и затмило своими пошлыми эффектами неувядаемые красоты симфонии. Концерт имел благотворительную цель: помощь раненым при Ханау солдатам австрийской и баварской армий. Автор дирижировал сам; все лучшие музыканты приняли участие в исполнении: Сальери управлял отдельной бандой, изображавшей пушечную пальбу; Шпор, Мошелес, Ромберг сидели в оркестре, Хуммель стоял у турецкого барабана, Мейербер бил в литавры.

Критика, более чуткая к художественным красотам, нежели толпа, тогда же отдала дань восхищения симфонии и в особенности ее 2-й части, вскользь упомянув о трескучем «Сражении», ныне совершенно забытом.

Венская газета писала: «На этом торжестве искусства, патриотизма и благотворительности все были воодушевлены любовью к искусству и к родине; исполнение было образцовое, а единогласное одобрение переполненного зала доходило до энтузиазма, до восторга. Несмолкаемыми аплодисментами требовали повторения многих мест, особенно allegretto из симфонии A-dur».

«На меня оно произвело сильное, глубокое впечатление», – говорит Шпор о том же allegretto.

Но словам Шиндлера: