Государство и революции - Валерий Шамбаров

В подтверждение версии, что разрыв с Москвой был лишь стратегическим маневром, можно привести уже процитированное выше высказывание насчет будущего союза с Россией как "главного козыря", который надо беречь "до конца игры... но нельзя начинать ее преждевременно". А в начале 34-го, сразу после встречи с Пилсудским и подписания пакта с Польшей - то есть в период максимального ухудшения советско-германских отношений, приближенные поинтересовались у фюрера, собирается ли он теперь объединиться с поляками и напасть на СССР. Он ответил: "Советская Россия - это очень трудно. Вряд ли я смогу с нее начать... Все договоры с Польшей имеют лишь временную ценность. Я вовсе не собираюсь добиваться взаимопонимания с поляками. Мне нет нужды делить власть с кем бы то ни было... В любой момент я могу найти общий язык с Советской Россией. Я могу разделить Польшу в любое удобное для меня время и любым способом..."

Правда, выстраивать строгие доказательства на тех или иных высказываниях Гитлера вряд ли корректно. В плане политической "гибкости" он вполне мог поспорить с Лениным, и в зависимости от 19-1258 289

требований момента не раз, и не два принимался вдруг отстаивать позицию, противоположную вчерашней. Просто стоит иметь в виду, что идея союза с Москвой у него существовала еще в 1933-34 гг., и он ее рассматривал как один из возможных вариантов своих будущих действий.

14. Маневры в мировом масштабе

Тот факт, что и Гитлер, и Сталин недооценили друг друга, оба они осознали очень быстро. Так, фюреру понравились железные методы, примененные в СССР против голодающих, когда эпицентры бедствия оцеплялись кордонами НКВД и обрекались на вымирание. В представлении Гитлера, русские крестьяне "забастовали" против предписанной правительством коллективизации, а Сталин занял твердую позицию и на деле доказал непокорным, что если они не будут работать, то сами же погибнут от голода. И фюрер уважительно отмечал, что так и должна поступать настоящая сильная власть.

Поэтому тезис о скором падении московского "бюрократического" руководства был отброшен. Уже много позже, 22. 8. 39 г. на совещании с военачальниками в Оберзальцберге Гитлер признавался: "С осени 1933 года ... я решил идти вместе со Сталиным...",

т. е. где-то в это время изменил мнение о нем. Но как раз осенью 33-го идти на сближение с Москвой ему было совсем нецелесообразно. Наоборот, для нацистов жизненно-важными были всяческие демонстрации антикоммунизма и антисоветизма. Одной из которых стал громкий Лейпцигский процесс против "поджигателей Рейхстага", проходивший с сентября по декабрь. Обвинялись в этом преступлении даже не немецкие коммунисты, а представители Коминтерна, то есть камень открыто бросался в московский огород. Процесс, как известно, был целиком высосан из пальца, и из-за грубых подтасовок окончился для нацистов позором. (Кстати, блестящий триумф довольно серенького функционера Димитрова объяснялся тем, что текст его речи на суде писался в Москве лучшими специалистами Коминтерна под руководством Куусинена, и без помех был переправлен в тюремную камеру, потому что в немецких правоохранительных органах агентов у большевиков хватало).

Но был ли провал Лейпцигского процесса неудачей для гитлеровцев? Вот уж нет. Наоборот, он принес им сплошную выгоду! Ведь явно дутый характер обвинений, то и дело вскрывающаяся ложь, были в глазах западных политиков лучшим доказательством непримиримого отношения и ненависти к коммунизму вон, дескать, как усердствуют, ни перед чем не останавливаются, только бы русским насолить. И лидеры мировых держав, как загипнотизированные, шли на сближение, делали уступку за уступкой и клевали на все удочки. В октябре, в период процесса, Германия демонстративно вышла из Лиги Наций - и на это западные державы посмотрели сквозь пальцы. А в конце года было образовано министерство авиации - пока еще якобы гражданской, но под данным флагом уже можно было развернуть разработки для воссоздания запрещенных военно-воздушных сил. И на это тоже предпочли не реагировать. В духе антисоветской направленности Запад воспринял и пакт о ненападении с Польшей, заключенный в 1934 г. Хотя на самом деле выгоден он был только для Германии - потому что в это время ее армия была еще намного слабее польской.

Ну а те политики, в том числе и советские, кто считал власть Гитлера слишком шаткой и временной, вскоре смогли убедиться в своей ошибке. Он шаг за шагом укреплял свои позиции. 30. 6. 1934 г., в так называемую "Ночь длинных ножей" одним ударом было разгромлено мощное левое крыло нацистской партии, больше года угрожавшее фюреру свержением и раскачивавшее страну перспективой революции. Едва лишь обретя достаточную опору в лице СС и гестапо и добившись благожелательного нейтралитета армии, фюрер церемониться не стал и под предлогом спасения страны от переворота за 48 часов перебил всю верхушку штурмовиков во главе с Ремом. А за компанию и прочих неугодных - всего 1076 человек.

А 2. 8. 34 г. умер президент Германии Гинденбург. Еще накануне фюрер издал закон о совмещении функций рейхсканцлера и президента. Закон был также подписан военным министром Бломбергом, и сразу же в день смерти старого маршала была организована присяга Рейхсвера по новой форме персональная, на верность верховному главнокомандующему Гитлеру. 12. 8 было оглашено завещание Гинденбурга - в литературе чаще всего утверждается, что подложное, но вообще-то могло быть и подлинным: к концу жизни 87-летний военачальник впал в совершенный маразм и мог подписать все, что угодно. И, разумеется, в завещании все надежды на возрождение страны и народа связывались с Гитлером. Но фюрер отнюдь не хотел выглядеть узурпатором и 19. 8 провел плебисцит о поддержке народом своих новых полномочий. 38,4 млн. голосов было подано "за", 4,3 млн. "против" при 872 тыс. недействительных бюллетеней. Так что в данном отношении он дал фору большевикам по всем статьям - подобной народной поддержки они никогда не имели, вынужденные разгонять то Учредительное собрание, то конкурентов, выбранных в Советы.

Прекращение политических свистоплясок и революционной раскачки принесло в Германию стабильность и порядок. Страна вышла и из экономического кризиса - он как раз и во всем мире кончился, а успехи гитлеровского режима и его заигрывания с Западом оказались заманчивыми для иностранных инвесторов. Фюрер направил все усилия и на развитие отечественной экономики, привлек к сотрудничеству талантливых промышленников и финансистов, внедрил широкомасштабные строительные программы, в результате чего была ликвидирована безработица.

Укрепив таким образом государство и свою власть, опираясь на единодушное одобрение народа и армии, Гитлер начал играть по-крупному в направлении вывода страны из униженного капитулянтского состояния. По условиям Версаля Саарская область Германии на 15 лет была передана под управление Лиги Наций, а угольные копи переходили в собственность Франции, которая и пыталась несколько раз закрепить область за собой. Но срок международного контроля вышел, и 13. 1. 1935 г. в Сааре прошел плебисцит. Под влиянием впечатляющих успехов нацистского режима (ну и конечно, гитлеровской пропаганды) 90% населения высказалось за воссоединение с Германией, которое и произошло 1. 3. Тут западные державы ничего не могли возразить - все было сделано в рамках их собственной системы ценностей, то бишь "на демократической основе". Но как только этот удерживаемый "залог" удалось вернуть, фюрер на волне патриотического подъема отбросил и прочие версальские условия. 10. 3 было открыто провозглашено создание военно-воздушного флота, а 16. 3 подписан закон о всеобщей воинской обязанности - вместо 100-тысячного Рейхсвера, формируемого на профессиональной основе (чтобы нельзя было создать резервов за счет прошедшего службу населения), вводился обязательный призыв в армию, и состав ее определялся в 500 тыс. чел.