Том 1. Клоун - Cuttlefish That Loves Diving

— Вот оно что… — Клейн слегка разочарованно кивнул.

Как бывший «диванный искатель приключений», то есть любитель игр, он привык мечтать о лечебных зельях.

Проводив Старого Нила взглядом, он сел, ощущая давно забытое спокойствие.

В этом спокойствии он снова и снова вспоминал ужасную предсмертную агонию Клоуна во фраке, свои хладнокровные выстрелы, зияющие раны и хлынувшую кровь.

Тело Клейна начало подрагивать, его охватило чувство дискомфорта. Он то вставал, то садился, повторяя это снова и снова, и мерил комнату шагами.

— Хух… — он выдохнул, решив найти себе какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься от дурных воспоминаний.

Клейн снял цилиндр, скинул костюм, достал платок и щетку и принялся тщательно счищать с одежды грязь и пыль.

Неизвестно, сколько времени прошло, когда он услышал знакомые шаги Старого Нила — тот особый звук, который создается, когда сначала наступаешь на пятку.

— Утомительно… — жалуясь, Старый Нил вошел в комнату.

— Скажи остальным, чтобы не беспокоили меня в течение часа. Мне нужно немного отдохнуть, — его взгляд скользнул по Клейну, и он бросил распоряжение.

— Может, вам лучше отдохнуть наверху, а я покараулю здесь? — любезно предложил Клейн.

Старый Нил покачал головой:

— Там слишком шумно. Малышка Розанна — девушка, которая не может умолкнуть ни на минуту.

— Хорошо, — Клейн не стал настаивать, надел пиджак, шляпу, взял трость, вернулся в коридор и прикрыл дверь оружейной.

Шаг, шаг, шаг. Он медленно шел по пустому коридору, как вдруг заметил сбоку комнату, которой раньше никогда не видел.

Здесь есть потайная дверь… — Клейн остановился у поворота и заглянул в ту комнату.

Он увидел, что Сборщик Трупов Фрай уже вернулся и тщательно осматривает полностью обнаженное тело.

Тело? — сердце Клейна екнуло, и он, набравшись смелости, подошел к комнате и трижды постучал в открытую дверь.

Тук, тук, тук.

Фрай прекратил свои действия, обернулся и посмотрел на него своими голубыми, холодными глазами.

— Прошу прощения за беспокойство. Я просто хотел узнать, это тело того Потустороннего? — подбирая слова, спросил Клейн.

— Да, — тонкие губы Фрая разомкнулись, но он произнес лишь одно слово.

Взгляд Клейна скользнул мимо него к телу, и он действительно увидел на лбу знакомую зияющую рану.

Это тот Клоун во фраке… — мысленно выдохнул Клейн.

— Есть какие-нибудь находки?

— Нет, — предельно кратко ответил Фрай.

Возникла неловкая пауза. Клейн уже собирался попрощаться, но Фрай неожиданно заговорил сам:

— Если тебе не по себе, можешь войти и посмотреть. Ты увидишь, что это просто тело.

Боится, что у меня будет психологическая травма? — Клейн задумчиво кивнул:

— Хорошо.

Он вошел в комнату, подошел к длинному столу, накрытому белой простыней, и посмотрел на тело.

Красно-желто-белый грим с лица Клоуна во фраке был полностью смыт, открыв ничем не примечательное, незнакомое лицо. Черные волосы, высокий нос, на вид лет тридцать.

В это время Фрай подошел к квадратному столу в углу, взял огрызок карандаша и лист белой бумаги.

Он вернулся к телу, положил бумагу и, взяв карандаш, начал быстро рисовать.

Клейн с любопытством взглянул и обнаружил, что Фрай делает набросок головы Клоуна во фраке.

Вскоре Фрай отложил карандаш. На белой бумаге появился живой портрет. От тела он отличался лишь отсутствием раны и голубыми глазами.

Вот это талант… — с удивлением похвалил Клейн:

— Я не ожидал, не ожидал, что вы так хорошо рисуете.

— До того как стать Ночным Ястребом, я мечтал быть художником, — голос Фрая был лишен каких-либо эмоций.

— Тогда почему не осуществили свою мечту? — с недоумением спросил Клейн.

Фрай отложил карандаш и, держа в руке портрет Клоуна во фраке, сказал:

— Мой отец был Священником Богини и хотел, чтобы я тоже стал Священником. Это достаточно почетная профессия.

— Вы были Священником? — снова удивленно спросил Клейн.

Ему было трудно представить человека с характером и аурой Фрая в роли Священника.

— Да, и неплохим, — с холодным выражением лица, но с едва заметной усмешкой в уголках губ ответил Фрай. — Потом кое-что случилось, я кое-что пережил и стал Ночным Ястребом.

Клейн не стал лезть в чужие дела и спросил о другом:

— Вы были Священником Богини, почему же не выбрали Путь Бессонного?

— Личная причина, — честно ответил Фрай. — К тому же, госпожа Дейли — хороший пример.

Клейн кивнул и уже собирался сменить тему, но тут Фрай сказал:

— Присмотри здесь за меня. Я должен немедленно отнести портрет капитану… Закрывать потайную дверь — та еще морока.

— Хорошо, — хотя Клейну было немного страшно оставаться наедине с телом, он все же, переборов себя, согласился.

Когда Фрай ушел, в комнате стало тихо. Тело, лежавшее на столе, тяжелым грузом давило на Клейна.

Он глубоко вздохнул и, словно пытаясь побороть свой страх, подошел к длинному столу.

Клоун во фраке лежал неподвижно, его лицо было бледным, глаза плотно закрыты. В нем не было ни капли жизни. Кроме зияющих ран, от него исходил тот особый холод, присущий мертвецам.

Клейн смотрел на него некоторое время, и его сердце постепенно успокаивалось, он, казалось, обретал самообладание.

Скользнув взглядом, он заметил на запястье Клоуна во фраке странное клеймо. Набравшись смелости, он протянул руку, чтобы коснуться его и, перевернув, рассмотреть получше.

Как только холодное ощущение от кончиков пальцев Клейна достигло его мозга, бледная, безжизненная рука внезапно дернулась и схватила его за запястье.

Крепко схватила за запястье!

Глава 79: И снова этот шёпот

Холодные, болезненно вцепившиеся в запястье пять пальцев с побелевшими костяшками заставили волосы Клейна встать дыбом. Он инстинктивно дернул руку назад, отчаянно пытаясь высвободиться.

Почувствовав тяжесть, Клейн изо всех сил потянул за свое предплечье.

Бум!

Бледное, обнаженное тело свалилось с длинного стола на пол.

Однако холодные, мертвенно-бледные пальцы все так же крепко сжимали запястье Клейна.

На мгновение Клейн потерял способность соображать, в голове пронеслась лишь одна мысль — выхватить револьвер и стрелять, стрелять, стрелять.

Но его рабочая рука была схвачена, и, уронив черную трость, он несколько раз безуспешно пытался достать револьвер из подмышечной кобуры.

В этот самый момент веки трупа резко поднялись, открыв пару расфокусированных голубых глаз.

Его губы зашевелились, и он прошептал:

— Хо-на-кис… Хо-на-кис… Хо-на-кис…

После третьего раза Клейн, судорожно пытавшийся освободиться, почувствовал, что хватка на его запястье ослабевает. Затем пальцы безвольно разжались.

Глаза Клоуна во фраке снова плотно закрылись, словно