Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

Примечание к части

Жемчужная свадьба — [1] — 30 лет.

>

Глава 40

О нежная любовь, ты полуангел, полуптица,

Безумное желанье и чудо из чудес.

Роберт Браунинг, «Кольцо и книга»

Лето 1955.

Элеонора вышла из консультации доктора Кросса, собираясь поймать такси. Сгущались тучи, и воздух пах дождем. Она отругала себя за то, что не взяла зонт, и за то, что надела светлый костюм и открытые босоножки. Значит, сегодня не судьба пойти на свидание, подумала она, да и парень ей не совсем нравился, наверное, это к лучшему. В отношениях с мужчинами к своему двадцати одному году Нэлли была вольна, но никогда не переступала черту дозволенного. Ей нравился чувственный мир, что открывали поцелуи и объятья, но получать большего от мужчин она не хотела, да и ни к чему.

После той полупьяной студенческой вечеринки она не намеревалась вверять себя мужчинам, но в то же время, как советовала Диана, выйти замуж невинной она не хотела: уже не те времена, кому какое дело, с кем она спала. А сейчас Элеонора стояла на обочине, пытаясь поймать такси, но почему-то никто не останавливался. Элеонора разочарованно вздохнула, когда припустил дождь.

— Мадмуазель! — к ней подошел молодой мужчина с зонтом в руках. — Позволите? — он протянул руку, закрывая девушку зонтом от ливня. У него были острые скулы и нос, не самое красивое лицо, но глаза, синие, пронзительные, не отрывались от нее: матовая кожа, медное золото, каскадом спускающее на спину, и, самое главное, голубизна глаз. Сразу видно: ирландка.

— О, спасибо, — прошептала Нэлли, слегка смеясь.

— Онор Дю Салль, — представился мужчина. Вот эта да — француз!

— Элеонора Лейтон.

Наконец затормозило такси, и она, совсем им околдованная, быстро достала из сумочки визитку и робко сунула Онору в руку. Тот посмотрел на клочок бумаги, когда машина уехала. Ему страшно захотелось увидеть ее вновь, эту таинственную Элеонору Лейтон. Интересно, из тех ли она богатых Лейтонов?..

Онор Дю Салль родился и вырос в местечке под Гавром Дюсаллье, его семья уже двести лет занималась разведением винограда. В двенадцать лет Онор остался без отца, что умер молодым: сердце не выдержало нагрузок и нестабильной обстановки во Франции. Страна восстанавливалась после кризиса и завершившейся войны, а в воздухе витало ощущение новой, которая станет делом времени. Мать, властная и циничная женщина, взяла на себя бразды правления. Все удивлялись, как такой мягкий человек, как отец Онора, мог жениться на такой женщине, но он полюбил ее, а Эдит ждала, когда муж пропадет где-нибудь и когда она сможет править всем одна.

Когда их сыну исполнилось восемнадцать, Франция пала под натиском полчищ немцев. Ферму не тронули, и мать косвенно сотрудничала с немцами, что после войны не смогли доказать, и вышла из воды сухой, оставшись в глазах других идеалом добродетелей. Она не понимала Онора, который активно участвовал в движении «Сопротивление»: разносил листовки, иногда бывал на разведках. Так он отличился. Кроме того, ему нравились идеи Маркса и он восхищался Де Голлем и радовался, когда государственный деятель вернулся на свой пост. Коммунистов к тому времени выперли из правительства, и страна вставала на ноги; через десять лет после войны французы зажили счастливо. Но мать душила сына заботой и опекой, а Онор давно не был мальчиком.

Онор завел любовницу старше себя на десять лет, ему нравилось наряжать ее, как испанскую куколку. Эдит быстро отвадила его возлюбленную. После этого он стал ездить в Лондон, где мог дышать свободно. Там свободные английские девушки, узнав о его происхождении и состоянии, кидались сами в объятья. Эдит искала приличную невесту, а сам будущий жених — любовь в объятьях английских кудесниц, которые были согласны на самые смелые действия. Приходило время свобод.

И вот теперь Онор встретил русалку — Элеонору Лейтон. Через пять дней мужчина решил позвонил ей. Он пришел к ее офису. Нэлли богатая невеста, из хорошей семьи и производит впечатление невинной. Трубку сняла она сама, но звонивший не узнал ее мелодичный, плавный голосок и попросил соединить с доктором Лейтоном.

— Да, это я, — ответила устало Элеонора: только что ей позвонил парень и сказал, что они расстаются по причине отсутствия интима. Конечно, девушка была расстроена, но ненадолго. — Секретарша доктора Кросса.

— Это девушка, что ходит под ливнем без зонта?

— Да, — ее охватило волнение. — А вы кто?

— Онор Дю Салль. Помните? — девушка расстегнула пуговицу на блузке, задыхаясь от волнения. — Выгляните в окно, — она с трубкой подошла к стеклу. Собеседник продолжил из телефонной будки: — Давайте, сходим куда-нибудь? — девушка сказала, что согласна, и через полчаса вышла.

Вечер прошел как сказка. Они много болтали, смеялись, и он не попытался ее даже поцеловать или обнять, как другие. С ним она ощущала себя самой собой: свободной, хрупкой и беззащитной, которую будут оберегать.

Этот мужчина привлекал внешне, забавлял его английский с французским акцентом. Его поразила ее безупречная французская речь. Нэлли была образованной особой, закончила университет, пошла получать магистра и собралась открыть психотерапевтическую консультацию. Она производила впечатление сильной и в то же время очень наивной девушки, ничего толком не знающей об изнанке жизни. Онора она заинтересовала, если он жениться на ней, то снизойдет благодать, поэтому придется быть сдержанным и обходительным, иначе он ее спугнет.

Неделю он не давал о себе знать, что заставило Нэлл волноваться. Может, она сказала что-то лишнее, и это было истолковано неверно, и теперь он решил не продолжать встреч? Ей никогда до этого не нравились мужчины, она думала, что фригидна до той пьянки, после поняла, что страсть бьет в ней ключом, что и она способна на сильные чувства. Нэлли собрала вещи, завтра начинались выходные, и она, наконец, сможет покататься на лошадях в Аллен-Холле. Доктор Кросс отпустил ее сегодня пораньше, сказав, что у него последняя посетительница, сеансы которой уже заканчиваются. Она вышла на улицу, решив прогуляться пешком.

— Мадмуазель Лейтон! — услышала она и прибавила шаг. Как он смеет сначала дать понять, что она нравится ему, а потом пропасть на неделю! — Подождите, Алеонор! — он все же догнал ее и схватил за локоть. — Стойте, хотите вместе поужинать?

— Простите, нет, — поджав губы, ответила она, стараясь не смотреть на мужчину. — Мне нужно ехать домой сегодня.

— Я вас отвезу, — в глазах стояла мольба, и девушка решила сжалиться.

— Хорошо, только ужин. Меня заберет мой брат, так что вы мне не нужны, — ах, да он и забыл, что у нее есть два старших брата.

Онор отвел ее в одно маленькое кафе во французском квартале. Он заказал для нее лягушачьих лапок, зеленый салат и тарелку сыров для вина. Напиток был недурным, отметила Элеонора, как и весь ужин. Онор смотрел как-то странно, и она корила себя за это. Ее омывала горячая волна, она таяла и не понимала себя, где ее железный контроль. Онор подлил ей вина в бокал, все продолжая просто смотреть и при этом ничего не говорить, да и она сама не решалась задать хоть один вопрос.

— Так ты психолог, — вдруг произнес Онор; это звучало как утверждение, а не как вопрос.

— А ты? — совсем тихо спросила Элеонора.

— Я — владелец виноградника во Франции, под Гавром, — Онор налил себе еще.

— Поэтому ты разбираешься в вине, — заметила она, и мужчина вздрогнул от взгляда ее холодных голубых глаз.

— Да, поэтому. Сколько тебе лет, Элеонора? — она хотела было ответить, что это наглый и неприличный вопрос, но сдержалась:

— Двадцать один, — он кивнул, — а тебе?

— Тридцать три, — она замолчала, обдумывая сказанное. Онор был старше даже Джорджа, она по сравнению с ним маленькая девочка. Но ведь у Энди с Шоном такая же разница... Но Шон был женат, а Онор?..

— Вы были женаты? — не выходя из раздумий, задала вопрос Нэлл.