Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

В тот вечер, когда торжество было в разгаре, Флер, наконец-то, смогла развеять свои душевные страхи. Она чувствовала на себе влюбленный взгляд мужа, видела, как гости благосклонно к ней относятся, как родственники не могут нарадоваться. Флер танцевала до упаду, расточая привлекательность. Пробовала все закуски и напитки, и при этом Роберт всегда был с ней. Он всегда будет с ней, что бы плохого и страшного ни случилось. Ее Роберт всегда будет ее Робертом. Наконец, он заполучил ее, а как долго ждал, как она отказывала, совсем не зная его, совсем не понимая его, а теперь поняла его, постигла его душу и тело. Ее зверь...

Глаза Роберта лучились счастьем, он поднял бокал, показывая, что пьет за нее, Джордж что-то шепнул, и братья взорвались смехом. Шон тоже включился в беседу, и теперь они смеялись втроем. Том оставался невозмутимо спокойным, как и Джастин, но радость друзей была настолько заразительной, что и они стали хоть и сдержано, но смеяться. Невеста отпила шампанского, опуская в рот канапе с лососем.

Кто-то обнял ее за талию, Флер испугалась, что сюда мог проникнуть Ришар, что это он, горячее дыхание обожгло изгиб шеи. Флер немного расслабилась, увидев на плоском животе знакомые ладони с золотым кольцом на пальце. Она ощутила возбуждение Роберта и как ее обдала бесстыдная волна желания. Он поцеловал ее в шею. Как не стыдно! Они среди гостей, а он позволяет себе такие непристойные ласки. Ей в голову пришла совсем безумная мысль:

— Укради меня, — прошептала Флер, — укради меня, Роберт. Затащи в свою постель. Это мука, ты уже две недели избегаешь меня, а я безумно хочу тебя. Укради меня, Роберт.

— А наши гости? — он слегка прикусил ее мочку.

— Черт с ними! Укради меня, Роберт, — он развернул ее к себе.

— Пойдем, только чтобы никто нас не заметил, — он пропустил жену вперед, они протиснулись между гостей, выбегая в картинный коридор. Роберт подтолкнул ее к лестнице, они, смеясь, вбежали на второй этаж. Роберт открыл дверь спальни, прижал ее к себе, потом к двери, нетерпеливо водя руками по тесному гладкому лифу. Флер сгорала, она оттолкнула его от себя, наступая; в этом тяжелом платье она была неповоротлива, и поэтому повалила мужа на мягкий ковер.

Они вернулись в зал, когда гости уже успели подустать. Им вроде бы надоели закуски и шампанское, высокие разговоры, и Виктор это понимал. Он подошел к музыкантам, попросив не играть. Гости встрепенулись, обратив свой взор на мужчину. Роберт обнял Флер за талию, он не скрывал своего желания, ощущая, что за тот час, что они провели вместе, спонтанно занимаясь любовью, не насытился. Виктор начал что-то говорить, но Роберт совсем не обращал внимания, его ладонь гладила поясницу Флер, ощущая ее дрожь, ее щеки заливаются алым румянцем.

— Сегодня я хочу отдать ключи от Гарден-Дейлиас Роберту и Флер, этот дом будет отныне принадлежать им, — Флер обратила на мужа свои голубые глаза, которые выражали удивление: она-то думала, что городской особняк им отдадут в пользование не раньше рождения хотя бы одного ребенка.

— Ну вот, теперь у нас есть свой угол, — прошептал ей в ухо Роберт.

— Спасибо тебе за все, — ответила Флер, приникая к нему. Солнце окончательно село, их свадьба подходила к завершению, а счастье в их душах зацветало еще сильней.

***

Медовый месяц они провели в Швейцарии на Женевском озере, сняв небольшой домик на берегу. По утрам Флер любила выходить на балкон, наблюдать, как проплывают маленькие корабли, как голубые горы отражаются в темной глади воды. Это место было наполнено магией и очарованием. Они с Робертом две недели не вылезали из постели, наслаждаясь чувственными удовольствиями.

Флер не хотелось расставаться с этим местом, но долг звал. Ей нужно было заниматься делами галереи, а Роберту — делами своей компании. Все это время, что они пробыли в Швейцарии, Флер ощущала себя неимоверно счастливой и желанной. Они с Робертом часто ходили на прогулки, по магазинам, супруг заваливал ее подарками и милостями. И тогда она поняла, что не ошиблась, когда выбрала Роберта, а не Ришара. Он был потрясающим любовником и мужем одновременно. Роберт всегда угадывал, что она любит и что ей нравится, знал, как угодить и как удивить, особенно в постели. Любовь и счастье заполнили ее.

Вернувшись в Лондон, она думала, что быт затопит их, но все осталось прежним. Диана настояла на том, чтобы Глория осталась в их доме, поскольку она столько лет в нем жила и знала, как вести хозяйство. Флер нравилось ощущать маленькую власть над мужем и над домом. Теперь все лежало на ней: она решала, что готовить, что купить, но не решалась что-либо заменить в доме — вкус у Дианы и Виктора был отменным. Джулия все так же старалась оставаться больше дома, как и Елена, поэтому Флер властвовала и на работе. О ней говорили в свете, богема стремилась прийти к ней на аудиенцию, чтобы договориться о нескольких днях славы в их выставочном зале. Благодаря ей галерея начала приносить первую прибыль, она сделала вход платным, стала брать меньше денег с художников и привлекать инвесторов, устраивая аукционы. Джулия скрепя сердце дала согласие: она боялась рисковать, а Флер — нет.

Через два месяца после свадьбы девушка поняла, что беременна. Флер испугалась: а друг это ребенок Ришара — что ей делать тогда? Как быть? Все ее сомненья могла разрушить только Энди, в чей кабинет Флер зашла с упавшим духом, боясь услышанного. Энди после осмотра ласково улыбнулась и начала делать записи. Флер тяжело сглотнула: она беременна — кто отец?

Дома Флер снова охватило волнение, теперь предстояло все рассказать мужу. Он пытался сдерживать себя, выплескивать семя не в нее, но иногда бывало забывался в своей страсти, как и она сама. Они зачали этого ребенка на фоне голубых гор, покрытых снежными шапками, укатанных вуалью облаков. Роберт пришел поздно, его задержало, как всегда, совещание, и тихо прошел в спальню, не включая свет, разделся, потом принял душ. Флер уже свернулась в постели, как маленький котенок, ищущий заботы и нежности; ее волосы разметались по белой подушке, а сбитое покрывало лежало в ногах. Роберт скинул халат, опускаясь рядом. Флер прижалась к нему, положив голову на грудь, Роберт вдохнул аромат роз и погрузился в сон.

— Что случилось, Флер?

— Я так молода, я даже не знаю, справимся ли мы с трудностями. Роберт, я жду ребенка, — Флер облегчено вздохнула.

— Ну, что ты девочка, конечно, мы справимся. Все будет хорошо, моя дорогая, — он провел пальцами вдоль линии позвоночника. — Не переживай.

***

Апрель 1955.

— Боже, какая она красивая, — Роберт прижал новорожденную к груди. — Как принцесса.

— Прости, что не сын, — разочарованно сказала Флер. — Я так хотела подарить тебе сына, — она надула губки. — Она похожа на тебя.

— Нет, на маму, — возразил Роберт. — Ты подумала, как мы назовем нашу дочь?

— Бетти.

— Бетти? Немного простовато, но мне нравиться. Бетти... — Роберт замолчал, думая, какое предложить второе имя. — Бетти Франческа?

— О, дорогой, ты просто сказочник, — он чмокнул ее в губы, отдавая ребенка. — Моя Бетти. Знаешь, мне сказали? Что она будет непременно певицей. Она так орала, когда родилась.

После появления внучки на свет Лейтоны приехали домой, Диана прошла в кабинет, доставая гадальную колоду из выдвижного ящичка, ей безумно захотелось заглянуть в будущее своей семьи. Последний раз карты предсказали беды, обернувшиеся кризисом и войной. Что же их ждало сейчас? Бетти, как и Виктор, озаряла одна и та же звезда, ее ждали удивительная судьба и важная роль в их семье, этой девочке с самого рожденья благоволи звезды. Потом выпала еще пара карт, смысл которых Диана поняла не сразу, а после испугалась, откинув их в сторону. Их ждали странные времена. Времена трагедии и триумфа, тесно идущего с горестями успеха. Нежели всю жизнь их будут преследовать беды? И что все это значило? Что значили два слова — триумф и трагедия — для их семьи? Новую боль, радость побед? Или успех в карьере и трагедию в личной жизни? Этого карты не могли сказать. Осталось только принять свою судьбу, какой бы печальной она не была.