Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

— Роберт... — он вышел из машины, так и чесались руки поколотить подонка за то, что соблазнил его Флер и изменял ей все это время.

— Отойди от нее! — прогремел голос Роберта. В свои почти двадцать пять мужчина производил сильное впечатление, поражал атлетической фигурой и крутым нравом.

— Боже, Лейтон, не ломай комедию! Она тебе не подходит! — он схватил Флер за руку.

— Отпусти меня, — она вырвала руку, кидаясь к Роберту. — Иди к черту, Ришар!

— Подожди, через несколько лет, ты прибежишь ко мне! — Ришар развернулся и пошел в противоположную сторону.

***

В субботу в Гарден-Дейлиас снова были гости; порой им не нужен был повод, чтобы встречаться всем вместе, после нескольких лет разлуки они нуждались в частом обществе друзей и родственников. Диана, как всегда, превзошла себя — ужин оказался просто восхитительным. Перед десертом Роберт вывел Флер из-за стола, встал на одно колено перед ней, мгновение назад она смеялась, но потом вся веселость испарилась. Она посмотрела в его зеленые глаза и замерла, увидев решительность и серьезность его намерений.

— Флер, ты станешь моей женой? — Флер наклонилась к нему, целуя его в губы.

— Да, — пролепетала она. — О, да, Роберт Лейтон, я стану твоей женой. Я люблю тебя... — он надел кольцо на ее тонкий пальчик.

— Возьми и это, — он протянул ей бархатную коробочку, Флер открыла ее, увидев изумрудные серьги, похожие на плети лиан; то были серьги, что Виктор подарил Диане много лет тому назад. Флер обняла его, снова поцеловав губы.

— Невероятно, — прошептал Джейсон. — Мы с тобой об этом никогда не договаривались, Виктор. Как так случилось, что две мои дочери вышли замуж за твоих сыновей. Жаль, у меня сына нет, а то бы выдал за твою Элеонору, — они все засмеялись. — Ладно, голубки, когда торжество? Хотя я бы подождал. Флер еще так молода.

— Наверное, в начале июня, когда Аллен-Холл будет необычайно красив, — Роберт сжал руку Флер под столом.

— Это верно, — нашлась Диана. — Джулия, что с тобой, ты вся бледная?

— Я просто неважно себя чувствую, до родов еще две недели... — отмахнулась Джулия. Энди тоже обратила внимание на Джулию.

— Нет, дорогая не рано, смотри, — отошли воды, — заметила Энди.

Уже под утро Энди счастливая вышла из палаты. Энди устало стерла пот с лица, подходя в первую очередь к Джорджу. Роды были тяжелыми, но все обошлось, как для Джулии, так и для малышки. Она позволила Джорджу зайти в палату к жене и взять с собой Дженни и Гарри. Когда мужчина увидел любимую с ребенком на руках, у него защемило сердце от нежности и радости. Дженни подбежала к Джулии, заглядывая в сверток, Гарри тоже не отставал.

— Энди сказала, что это девочка, — начал Джордж, забирая у нее ребенка.

— Нет, папа, она очень похожа на маму, — возразила Дженнифер.

— Хорошо, ты похожа на маму, Гарри на дедушку, а Мери-Джейн на меня, — Джулия вздернула бровь.

— Мери-Джейн? — переспросила она.

— Мери-Джейн Каталина, как вам всем? — Джулия не знала, что и сказать. — Когда я ее увидел, то именно это имя мне пришло в голову.

***

Лето 1954.

Аромат весенних цветов опутывал Лондон, пропитывая его любовью, свободой и сладостью. Этой ночью дул лишь прохладный ветерок, ласкающий разгоряченную от выпитых крепких напитков и танцев в стиле джаза и нового модного рок-н-ролла под зажигательные ритмы Перри Кома и Элвиса Пресли кожу. Крепкое вино и водка ударили в голову, чего с ней не было никогда; прежде Нэлл могла выпить немного вина дома с семьей, но чтобы пить в компании незнакомых людей...

Шейла, наконец, смогла ее уговорить пойти на студенческую вечеринку, чтобы хоть немного развеяться. Нэлл не любила такие мероприятия, вернее, она боялась потерять над собой железный контроль. В ее жизни все шло по строгому плану, она ко всему подходила с холодной головой, совсем не думая о сердце, хотя, точнее, Нэлл страшилась, что сердце подведет ее.

Шейла же понимала, что Нэлли нужно побыть вне своей крепости, что подруга возвела вокруг себя, поэтому-то и заставила надеть очень красивое голубое платье с тугим гладким лифом и пышной от бедра юбкой, отделанной по подолу кружевом. Элеонора понимала свою привлекательность, знала, что парни на нее засматриваются, но у нее совершенно не было желания заводить какие-либо отношения: ни романтические, ни постельные. Секс ее не привлекал, как и сами мужчины, иногда Элеонора приходила к мысли, что она просто-напросто фригидная, и ни один мужчина не сможет зажечь в ней огонек желания и чувственности. Единственное, что могло ей доставить удовольствие, — это поцелуи, но когда парни начинали просовывать свой язык ей в рот, то Нэлл их отталкивала. Но сегодня под действием пинты дешевого вина и пары рюмок водки все ее страхи ушли. Она уже не страшилась оказаться в жарких, липких объятьях парня и подарить ему пару поцелуйчиков, а может быть, и чуть больше — кто знает, на что она отважится.

Шейла куда-то ушла, и Элеонора осталась наедине с Олли, другом нового парня Шейлы. Хмель окончательно ударил ей в голову, она не замечала, как несдержанно смеется, позволяет Олли обнимать себя. Она таяла под его теплым взглядом ореховых глаз, дрожала, когда ее шеи коснулись его шелковистые темные, как вороное крыло, волосы. Она глубоко вдыхала запах пота, страсти, спирта, у нее кружилась голова от эйфории, разум уступил натиску водки и чувства неизвестного.

— Хочешь, покажу свою машину? — спросил Олли, выпуская ее из своих объятий.

— Да, — прошептала она. — Она твоя? — задала вопрос девушка, когда они вышли на улицу и подошли к красивому, но старому «форду».

— Нет, моего старшего брата, завтра я ее приволоку обратно домой, — пояснил Олли. Как оказалось, Олли учился в Итоне, изучая уголовное право, в этом году уже получал степень бакалавра и после этого собирался заняться юридической практикой. — Садись, — он открыл дверцу, они залезли в машину, чтобы отвлечься от веселья студенческого общежития.

Олли притянул ее к себе, его язык раздвинул ее плотно сжатые губы, касаясь неба. Нэлли ощутила его руки у себя на талии и груди. Он гладил девушку через плотную ткань платья, чувствуя, как та отвечает на его настойчивые ласки. Нэлл замерла, Олли вышел из машины, пересаживаясь на заднее сиденье, затем ловко перетащил ее к себе, снова жарко целуя. Элеонора задрожала еще больше, когда юноше удалось спустить с плеч ее платье, обнажить грудь и прикоснуться губами к ней. Девушка вжалась в дверцу тесной машину, открываясь, как цветок; Олли поднял ее верхнюю юбку, потом — жесткую подкладочную; стал расстегивать брюки, и только сейчас Элеонора посчитала нужным сообщить, что еще ни разу ни с кем этого не делала.

— Олли, я...

— Что случилось, милая? — он лег на нее, гладя скулы.

— Я никогда не делала этого, — прошептала она, боясь быть отвергнутой.

— Мы это исправим, — он легко засмеялся, и она расслабилась.

Она еле сдерживала себя, чтобы никто не понял, чем они тут занимаются. Он что-то шепнул ей в ушко, но Нэлли была слишком сосредоточена на ощущениях, поэтому никак не могла разобрать слов. Ей было слишком хорошо, в страсти, как и в жизни она оказалась слишком расчетливая, но под действием алкоголя молодые люди этого не поняли.

Утром Элеонора проснулась с тяжелой головой. Она заварила себе ромашкового чая. Какая же она идиотка! И зачем столько пила? Столько лет сдерживала себя, берегла для принца на белом коне, чтобы за одну ночь все перечеркнуть, переспав с каким-то парнем, который ей даже не позвонит и с которым она даже не хочет иметь будущего.

Почему она так глупа? Больше она не будет ходить на такие мероприятия, а еще лучше — никогда не будет пить в таком количестве, и тогда все будет проще. Нэлл посмотрела на себя в зеркало, смывая остатки вчерашнего макияжа. А все-таки вчера ей было хорошо, даже сквозь дурман она это помнит. Может быть, Шейла права? Может, она правильно поступила?

Неужели этот поступок будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь?! Хотя у Елены был любовник, и Том далеко не единственный в ее жизни, но они же счастливы! Или Флер... Да почему именно она должна быть несчастной, ведь она тоже свободна в этой жизни, свободна в выборе любви и счастья. Только почему ее не отпускает чувство, что прошедшая ночь станет причиной всех ее будущих неудач и бед.