Проклятие Гийома Завоевателя - Виктор Васильевич Бушмин

помог королю сесть на коня, запрыгнул сам и поехал рядом с Генрихом, стараясь поддержать его в случае падения. Король задумчиво ехал, понуро опустив голову на грудь. Он глубоко, но прерывисто, дышал и тихо плакал. Вдруг, когда берег скрылся за холмами побережья, Генрих вскрикнул, словно понял что-то страшное, схватился руками за голову:

– Господи! Я понял! Я вспомнил! Это…

Годфруа вплотную подъехал к королю, придворные и рыцари охраны повернули головы к Генриху.

– Море! Море! Море! – Кричал король, терзая на своей голове волосы, еще не высохшие от морской воды. – Пророчество моего отца свершилось до конца! Не-е-ет!..

Годфруа успел подхватить тело Генриха, который внезапно потерял сознание и почти упал с коня.

– Быстрее! Сюда! Королю плохо! – Крикнул де Леви придворным. Они бережно сняли Генриха и положили его на телегу, застеленную шкурами. Годфруа ехал рядом с бесчувственным королем Англии, терзаясь от мыслей, что именно он был и останется главным виновником всех смертей и то, что никакая судьба не может управлять никем в этом мире, кроме самих людей. Просто, одним, кажется, что они могут играть роль судьбы, а другие безропотно верят в эти сказки…

Они приехали в Руан в полночь. Де Леви пересел на свежего коня и уехал в Париж…

XVI    Я умер для этой жизни

.

Париж. Королевский дворец. 28 июля 1120 года.

Годфруа бросил поводья конюшему и вбежал по витой лестнице на второй этаж королевского дворца, где находился маленький кабинет Сугерия. Он шумно распахнул двери и вошел к Сугерию. Министр беседовал о чем-то с королем Людовиком, оживленно жестикулируя и расхаживая по комнате, король сидел в кресле, подавшись на спинку своим грузным телом, и слушал его. Сугерий услышал шум открывшейся двери и замолчал, уставившись на де Леви, словно это был не он, а оживший призрак:

– Ба! Мессир де Леви… – открыв от изумления рот, произнес Сугерий. – Слава Господу…

Людовик повернул голову и тут же вскочил с кресла, обрадовавшись приезду Годфруа:

– Дружище! Наконец-то! Мы, право, извелись тут сидеть и ждать, как бы мягче сказать, у моря погоды!..

Годфруа устало поклонился королю и ответил:

– Истинно говорите, ваше величество. У моря и правда была неважная погода…

– Что так?.. – немного не понял язвительного ответа король. – У какого, черт меня раздери, погода?!

Сугерий заметил, что де Леви измотан дорогой и устал:

– Присядьте, мессир сенешаль. – Произнес он, повернув голову к королю. – Сир, вы позволите?..

– Да-да, конечно… – рассеянно ответил Людовик и кивнул головой де Леви. – Хватай стул и присаживайся к нам!

Годфруа придвинул стул к королю, сел и произнес:

– Сир, пророчество завершилось…

Людовик покосился на него, потом, на Сугерия, удовлетворенно потер руки и ответил:

– А я, признаться, уже и не верил в успех…

Годфруа тяжело выдохнул, поднял голову и, глядя в глаза королю, ответил:

– Разве, сир, вы не слышали о кораблекрушении? Неужели, никто не доложил вам? Мои люди…

Сугерий перебил его:

– Нет. Мы еще ничего не слышали, Годфруа. К нам никто не приезжал…

– Значит, они все погибли… – прошептал де Леви, закрывая лицо руками. – Они все погибли. Погибли. Погибли, погибли…

– Кто погиб? – Переспросил его король.

– Мои люди погибли вместе с кораблем, на котором плыл наследный принц Англии…

– Да ты что?! – Людовик резко вскочил с кресла. – Неужели?! Вот, это новость! Право, я ни ухом, ни слухом не слыхивал об этом!..

Годфруа молча посмотрел на короля, перевел взгляд на Сугерия и продолжил:

– Король Генрих задержал меня и оставил при себе. Он, словно предчувствовал беду, пытался удержать меня рядом с собой, рассчитывая, наверное, что я отведу злой рок от него и его семейства…. Но, видимо, бесполезно. Принц ослушался его приказа и отплыл один, взяв только рыцарей своей свиты. Мои люди были на корабле, обломки которого мы увидели с королем Генрихом возле устья Сены только на следующий день. Никто не спасся и не выжил…

Сугерий подошел и потрепал де Леви за плечо:

– А, что Генрих? Он спасся? Он выжил?..

– Да, его величество был вместе со мной. Он плыл на другом судне…

– Значит, получается так, что король Генрих все еще жив? – Не унимался Сугерий.

– Да! Да! Генрих еще жив! Он прыгнул за борт, ища тело своего сына Гильома! Он чуть было не утонул! Только я спас его, еле вытащив из пучины!..

– Не понимаю, – пожал плечами Сугерий, – зачем это тебе было нужно. Утонул бы, да и Бог с ним…

– Послушайте, вы, монах! – Грозно повысил голос Годфруа. – Или, может, ты, Сугерий, адское отродье какое-то? А?! Что же ты никак не угомонишься, прости меня Господи…

Людовик, который молчал и слушал рассказ де Леви, встал и подошел к рыцарю:

– Успокойся. Все нормально. Ты просто немного неправильно понял слова министра…

Годфруа упал на колени перед королем:

– Сир, умоляю, простите меня и отпустите с Богом…

– Мне уже доложили о смерти твоей жены Луизы де Лузиньян. Поверь, мы все очень скорбим…

Годфруа молча кивнул головой:

– Сир, прошу вас отнять от меня руки свои и позволить мне принять постриг в монахи…

Людовик резко поднял его за плечи, тряхнул и посмотрел в глаза де Леви:

– Ты, что, обалдел?! Какой, к черту, постриг?! Сейчас, когда корона…

Годфруа умоляюще посмотрел на Людовика:

– Я готов, как и прежде, служить вам, сир, но, меч я больше не извлеку из ножен. Я вручаю меч свой вам, если вы прикажете – я готов вручить меч своему старшему сыну Филиппу де Леви…

Людовик умоляюще заглянул в глаза де Леви и прошептал:

– Прошу тебя, не уходи…

– Я никуда не ухожу, сир… – ответил Годфруа. – Я приму постриг у монсеньора Ива Шартрского и буду монахом в его аббатстве под Шартром…. Я все уже решил, ваше величество…

– Хорошо… – грустно ответил король, отпуская рыцаря. – Твоя воля священна для меня. Я не обижаюсь и прошу только одно…

Годфруа молча посмотрел на Людовика.

– Продолжай, также верно служить мне, пожалуйста…

Годфруа молча кивнул и покинул королевский дворец…

Окончание книги.

Рыцарь похоронил свою жену Луизу, передал меч и права на земли старшему сыну Филиппу и принял постриг из рук самого Ива Шартрского, который был потрясен решением рыцаря. Через три года он стал аббатом и, после смерти епископа Ива, занял кафедру в графстве Шартр.

Имя де Леви почиталось и уважалось рыцарями всей Европы, его считали последним «Роландом» своего времени…

Шартр. Дворец епископа. 2 февраля 1160 года.

Епископ