Проклятие Гийома Завоевателя - Виктор Васильевич Бушмин

монахов и поклажи, совет относительно домов, которые я смог бы арендовать в Пяти портах и Лондоне…

Виконт удивленно присвистнул:

– Ого, сеньор! Вы, как я понял, собираетесь зажить на широкую ногу в нашей славной Англии?!

Годфруа кивнул и добавил:

– Да, чуть не забыл! Виконт, мне нужен хороший конь! Добрый конь! Конечно, не декстриер, но и не палефрой! Нечто среднее между ними, но красивое и выносливое. Окажите мне любезность, пожалуйста! И, еще один конь для оруженосца…

– С удовольствием окажу вам такую услугу, сеньор…

– Да, одна мелочь! Мои слуги, – Годфруа указал на немых слуг, – немые, я отрезал им языки. Так, знаете, болтали много. Они будут жить со мной.

– Отлично, сеньор, как пожелаете…

– Еще одна малость, виконт. Один из монахов везет письмо к епископу Дургэма от папского нунция в Неаполе. Выделите ему сопровождение, пожалуйста…

– Это мой долг, сеньор! – Гордо ответил виконт. Виконт прикинул в уме, во сколько выльется это заказ рыцарю, и добавил. – Ради Бога, сеньор! Все это, вы найдете в моем доме! Вас проводят стражники…

Он поклонился и поехал дальше, размышляя и радуясь тому, насколько он сможет разбогатеть. Королевская служба, помимо значимости, давала иногда, вот такие варианты к небольшому заработку. Но, сегодняшний клиент мог разом принести виконту до пятисот ливров барыша…

Странная компания разбрелась по разным сторонам. Рыцарь, его оруженосец и двое немых слуг уехали в дом виконта, приняв предложение молодого Шарля. Монахи, получив подорожную бумагу и охрану из пяти конных сержантов, уехали в Дургэм. Мало, кто заметил, как седой рыцарь со шрамом на лице незаметно шепнул одному из монахов:

– Связь, как и договорились. Каждый второй четверг месяца возле колодца на рыночной площади Лондона после утренней молитвы…

– Я помню, мессир Годфруа… – ответил монах среднего роста, который, видимо, был командиром группы, переодетой монахами. – А вы, мессир?..

– Я буду отдыхать. Встречусь с графом Андре, повидаюсь с королем, то да сё…

Монах кивнул и переспросил:

– Во всех пяти портах намерены снимать дома?..

– Поначалу. Потом, когда уточню порт отплытия персон, откажусь от ненужных домов. А вы, если не секрет?..

– Отвезем «липу» епископу Дургэма, потом, попробуем пристроить одного из наших людей на королевское судно…

– А второго?..

– Второй, Бог даст, станет служить в придворной часовне короля Генриха. Если Господь нам позволит…

Так, сам того не понимая, виконт де Жиффар стал помогать в реализации тайной операции «Море», которая началась только что…

Лондон. Дом, который снял Годфруа де Леви. 25 мая 1120 года.

Прошло три месяца. Годфруа вручил малозначащее письмо королю Генриху, стал частенько бывать при английском дворе, участвовал в королевских охотах и прочих увеселениях, изображая скучающего и разочарованного франкского рыцаря. Он навестил графа Андре де Йорка, где, действительно, отдохнул душой, так как мог не опасаться быть самим собой в обществе честного и порядочного рыцаря, с которым его столкнула судьба более десяти лет назад.

И вот, когда он уже почти позабыл об остальных участниках его группы, оруженосец привел двух монахов, которых он выходил ожидать к колодцу на базарной площади каждый второй четверг месяца…

Годфруа сидел на скамье в небольшом саду, который примыкал к тыльной стороне дома, снятого им два месяца назад в Лондоне. Помог ему, как вы уже догадались, виконт де Жиффар, который положил себе в карман сто пятьдесят ливров серебром, обманув, как он думал, незадачливого француза.

– Добрый день, мессир де Леви… – Годфруа услышал тихий и вкрадчивый голос старшего из монахов. Он оторвался от раздумий и посмотрел на прибывших агентов секретной королевской службы, переодетых монахами.

– И вам, ребята, не болеть. А где, этот ваш, третий. Все никак не вспомню его имя… – поинтересовался де Леви.

– И не надо вспоминать, мессир… – заметил один из монахов. – Я смотрю, у вас тут, прямо как дома…

– Да. Домик аккуратный, улочка тихая…

– У нас тоже есть новости, мессир…

– Вот как? – Удивился де Леви. – Расскажете, или?..

– Секрета тут большого нет. – Ответил монах, присаживаясь рядом на скамью. – Вы не возражаете, если я присяду?

Он не дождался ответа, сел на скамью, вдохнул упоительный весенний воздух, в котором витали ароматы цветущего сада, зажмурил глаза от удовольствия и произнес:

– Какая погода! Просто прелесть! Вы еще не слышали новость, мессир де Леви?..

– Какую новость?.. – не понял де Леви.

– Сын-бастард короля Генриха, граф Робер Глостерский, внезапно умер, отравившись сморчками или какими-то другими грибочками…. Такая, право, незадача!..

Годфруа удивленно посмотрел на монаха:

– А, прости, Робер, зачем вам понадобился? Он же бастард и исключен из числа наследников короны решением синода английской церкви…

– Так, на всякий случай… – невозмутимо ответил монах, словно разговор шел о засушенном для гербария листочке. – Папа может и передумать…

– Понятно… – вздохнул де Леви. – Так, значит, на всякий случай…

– Именно, мессир. От греха подальше. – Ответил, улыбнувшись, монах. Его улыбка больше смахивала на оскал змеи. – Кстати, наш третий человек уже служит штурвальным на королевском нефе…

– Да? – Удивился Годфруа, посмотрев на монаха. – Значит…

– Ровным счетом ничего, сеньор де Леви. – Перебил его монах. – Надо будет, позже, подготовить их к выходу в море. Это уже, пардон, ваша работа…

Годфруа скривился и спросил:

– Когда планируете?..

– К зиме… – ответил, подумав, монах. – Это самое удачное время. Шторма и всякая дребедень. Не дай Бог, если судно наскочит на прибрежные скалы…. Никто не спасется.

– А ваш человек?..

– Вы хотели сказать – наш человек… – поправил его монах, снова улыбнувшись своей жуткой улыбкой змеи.

– Да, да, наш… – поправился Годфруа.

– Он знает, на что идет, – спокойно ответил монах. – К тому же, я обещал ему находиться поблизости от места крушения на фелюге и подобрать его…

– И ты это сделаешь?.. – изумился де Леви.

– Что вы, мессир. – Снова улыбнулся монах. – Одно дело пообещать, а другое дело…

Он многозначительно поднял глаза к небу, давая понять, что исполнители вряд ли выживут. Оставлять ненужных и лишних свидетелей заведомая глупость. Годфруа ужаснулся спокойствию и выдержке этого человека, который, вот так, совершенно спокойно, мог решать и выбирать, кому жить, а кому нет.

– Просто удивительно, как вы можете, вот так, просто говорить о смерти людей… – сорвалось с губ де Леви.

Монах удивленно и с некоторым подозрением посмотрел на Годфруа:

– Вы должны понять меня, мессир, смерть – это такая же простая вещь, как восход солнца или цветение яблонь. Слишком много уделять ей внимания не стоит. Да! Чуть не забыл! Один из наших помощников устроился смотрителем в Тауэр…

– В Тауэр?.. – удивился де Леви. Он совершенно позабыл,