Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе - Артур Дойл

Не в привычках Макмердо было кривить душой.

– Да, так, – просто ответил он.

– Это не дело, парень, не дело. У неё есть другой.

– Я знаю, она тоже мне так говорила.

– И она не врать. Но только ты знать, кто этот «другой»?

– Нет. Я спрашивал у Этти, но она ничего мне не ответила.

– Она и не отвечать, егоза. Иначе вы слишком перепугаться, мистер.

– Я? Перепугаюсь?! – вспыхнул Макмердо.

– Да, дружок, перепугаться, – вполне миролюбиво продолжал старый Шафтер. Но не надо кипятиться, такого человека бояться – не позор для мужчина. Тот, «другой» – Тздди Болдуин.

– А кто такой этот Тздди Болдуин?

– Он босс Взыскателей.

– Опять Взыскатели, – повторил Макмердо. – Что-то слишком часто я о них слышу. Там Взыскатели, здесь Взыскатели и всегда о них говорят шепотом. Почему вы все так их боитесь? Кто такие эти Взыскатели?

Шафтер, вздрогнув, понизил голос, как и многие, когда заговаривали о страшном тайном обществе.

– Взыскатели – старинный орден вольный каменщик, масоны. Макмердо удивленно посмотрел на Шафтера.

– Вот оно что. Но ведь я и тоже масон.

– Ты?! Да знать я это, ты бы и порог моего дома не переступать! Я бы и койка тебе не дать, даже за сотня доллар в неделю.

– Отчего ж вы так обозлились на наш орден? Чем он вам так не нравится? Наша цель – делать добро, стремиться к тому, чтобы все люди стали братьями.

– В другие места, вы, может быть, и делать добро, но только не здесь.

– Но чем же вам не нравятся наши дела здесь?

– Убийством. Ваш орден убивать! Вот что делать ваш чертоф орден.

Молодой ирландец искренне рассмеялся.

– Ну что вы. Мы – не убийцы.

– Убийц! – повторил Шафтер.

– Но чем вы это докажете?

– Я не собирайся ничего доказывать, – горячился старик. – Все знать, что вы убить и Милман, и Ван Шорст. Вся семья Николсон убить тоже вы. И мистер Хайам, и крошку Билл Джеймс убить тоже вы. Спросить тут любой женщин, любой ребенок и вам ответить, кто здесь убивать. Вы и только вы!

– Послушай, старик! – воскликнул Макмердо. В голосе его звучало негодование. – Я уйду, но прежде ты сделаешь то, что я тебя прошу или сейчас же возьмешь свои слова обратно, или докажешь, что ты не врешь. Пойми меня правильно, – мягче заговорил Макмердо, – я нездешний, приехал сюда совсем недавно. Ну, представь сам, каково мне, масону, слушать, как ты возводишь напраслину на мой орден. Наши отделения разбросаны по всем Штатам и нигде о нас никто худого слова не скажет. Мы самое безвредное из всех обществ, стремимся к добру и справедливости. И вдруг ты заявляешь, что я принадлежу к банде убийц, рассказываешь мне о неких Взыскателях, о которых я и понятия не имею. Ну, сам посуди, как я должен после этого к тебе относиться? Нет, мистер Шафтер, или вы немедленно передо мной извинитесь, или дадите объяснения своим словам.

– Мистер, я только повторить то, о чем болтать все местный. А если вы подчиняться орден, то значит, и вы такой же. И никаких объяснения, я и так слишком много вам объяснять.

– Вы ничего мне не объяснили, вы просто пересказали мне здешние сплетни. А я требую от вас доказательств.

– Пожить здесь подольше, вполне получить доказательств. Только вы – один из них, и вы сначала закрыть глаза на доказательств, а потом стать таким же, как все. Мистер, вы поискать себе другой жилье. Мне достаточно неприятность, что один из вас ходить ухаживать за мой Этти, не хватать, чтобы член орден еще и жить под мой крыша. Фу, нет, нет. Сегодня же уходить отсюда. Фсё!

Так был произнесен приговор, и Макмердо очутился на улице, без крыши над головой, без вкусных обедов и без девушки, которую он любил. Вечером, сидя в гостиной, он поделился с ней своей бедой.

– Вашего отца я не виню, – говорил он Этти. Потеря комнаты меня нисколько не беспокоит. Я не хочу потерять вас. Мы знакомы всего неделю, но и за это короткое время вы стали для меня смыслом и целью жизни. Я не смогу жить без вас.

– Замолчите, Макмердо, не говорите так! – волнуясь, отвечала Этти. – Я повторяю вам вы появились здесь слишком поздно. У вас есть соперник и если я еще не вышла за него замуж, это ничего для вас не меняет. Я обещала ему не выходить ни за кого другого.

– А если бы я был первым? Вы бы вышли за меня, Этти?

Девушка бессильно опустила руки.

– Видит Бог, как я хотела бы, чтобы вы были первым. Но вы не первый, и это судьба.

Макмердо встал перед ней на колени.

– Ради Бога, Этти, отбросьте свое обещание! Не разрушайте своего и моего счастья. Милая моя, неужели нет сильнее уз, чем какое-то обещание? Ведь давая его, вы не думали связывать им себя навсегда. Вы соглашались только на время ни за кого не выходить замуж. Меня еще здесь не было, – он взял прелестную руку девушки в свои большие огрубевшие ладони. Ну, скажите мне, что вы станете моей женой. А вместе нам будет легче противостоять кому угодно.

– Только не здесь.

– Нет, именно здесь.

– Нет, Джек, никогда.

Макмердо нежно обнял девушку, и она не противилась его объятиям.

– Только не здесь, Джек, только не здесь. Увези меня отсюда, и я стану твоей женой.

Еще немного, и он бы согласился на предложение Этти.

– Нет, Этти, здесь, – по напряженному лицу Макмердо девушка видела, скольких душевных мук стоило ему принять окончательное решение.

– Джек, почему бы нам не уехать?

– Я не могу этого сделать, Этти.

– Но почему же?

– Потому что я никогда не прощу себе этой слабости. Не в моих правилах склонять голову перед обстоятельствами. Невыносимо знать, что тебя вышвырнули как последнюю собаку. И, кроме того, чего нам бояться? Разве мы не свободные люди, живущие в свободной стране? Мы любим друг друга, так кто же осмелится стать на нашем пути?

– Вы здесь совсем недавно, Джек, и ничего не знаете… Вы слишком мало прожили в наших краях, и не представляете, кто такой этот Болдуин, Макгинти и его Взыскатели.

– Действительно, не знаю, но я не боюсь их, и не верю в их могущество, – ответил Макмердо. – Дорогая, я жил среди грубых людей, но никогда и никого не боялся, напротив, всегда, запомни, Этти – всегда! – окружающие начинали бояться меня. Тебе это кажется странным? И, тем не менее, все кончалось именно так. Но ответь мне, Этти, если Взыскатели, как говорит твой отец, в самом деле, совершали в долине Вермиссы одно преступление за другим, если их имена всем известны, почему тогда никто не сообщил о них в полицию? Почему они не преданы правосудию? Скажи, Этти!

– Потому что никто не осмеливается выступить против них. Такой человек и месяца потом не проживет. К тому же у них всегда найдутся свидетели, которые под присягой заявят, что в момент преступления обвиняемый находился далеко отсюда. Нет, Джек, здесь ужасно. И я думала, что все газеты Америки только и пишут, что о наших местах.

– Да, я кое-что читал о Взыскателях, но относился к этому как к выдумке. Такое бывает. Но, возможно, у этих людей есть какие-то причины делать то, что они делают. Кто знает, может быть, их преследуют, и они просто вынуждены защищаться таким страшным образом?

– О, Джек, замолчи. Именно такие речи я постоянно слышу от другого…

– От Болдуина? Да? От него?

– Да, – выдохнула девушка. – Потому я и презираю его. Джек, я не могу сказать тебе всей правды. Я презираю Болдуина, но в то же время жутко боюсь. Боюсь за себя, а главное, за отца! И я вынуждена молчать. Если я заговорю, нас постигнет большая, ужасная беда. Дав ему это глупое обещание, я хотела хотя бы на некоторое время избавиться от него. Я ждала, надеялась, что мне никогда не придется выполнять его. И вот настал мой час. Джек, давай уедем отсюда, ты, я, мой отец. Мы поселимся где-нибудь далеко-далеко отсюда, поженимся, и навсегда забудем об этих ужасных людях.

На лице Макмердо вновь отразилась борьба чувств.

– Этта, ни с тобой, ни с твоим отцом ничего страшного не случится, – произнес молодой ирландец, решительно глядя на девушку.

– Но только вот еще что, – Макмердо печально опустил голову. – Прежде, чем я завершу начатое, ты увидишь, что я нисколько не лучше самого отвратительного из Взыскателей. И произойдет это очень скоро.

– Не беспокойся, Джек. Я верю тебе.

Макмердо горько рассмеялся.

– Господи, как ты можешь так говорить, ведь ты же меня совершенно не знаешь, Этти. Милая наивная Этта, доверчивая душа… Сможешь ли ты предположить, какие чувства мне придется испытывать, какие бури будут клокотать в моей груди? Здравствуйте, пожалуйста, а это еще что за гость?

Макмердо удивился, и было отчего.

Дверь резко распахнулась, и в комнату развязной, вихляющей походкой вошел молодой красавец, удивительно похожий на Макмердо – приблизительно одного с ним возраста и комплекции. Широкополая шляпа гостя – её он даже не потрудился снять – прикрывала приятное лицо, которое сильно портили свирепый, властный взгляд и похожий на клюв нос. По-хозяйски осмотрев пустой зал, он перевел взгляд на притихшую у камина парочку.