Феномен одиночества - Деймас Рэд

– Что будет с Расулом?

– Залман смилостивился и сделал его шутом на несколько дней. Теперь держит постоянно при себе, будто в ошейнике на поводке.

Пока советник так легко отвечал на вопросы, я решился задать ещё один:

– Виновных нашли?

Лицо Махдифа осталось непроницаемым:

– Казнь сегодня вечером, сразу после молитвы. Ты сможешь стоять?

– Да.

– Отдыхай. За тобой придут, чтобы помочь добраться до площади. И подумай, что ты там скажешь народу.

3.18 Дурацкий спектакль

Капсула попала в турбулентность и вибрировала так, что Рэйчел с трудом удерживала капу в зубах. Автоматическое управление с трудом справлялось с маневрированием, и стало очевидно, что посадка будет жёсткой. Верхушка скалы взорвалась кучей обломков от удара, что погасило часть энергии, но капсула не проскользила по склону, а начала кувыркаться. Женщина крепко сжала челюсти и ухватилась руками за поручни, но скорость вращения была слишком большой, и несколько пальцев вывернуло из суставов. В животе растеклось что-то горячее – произошёл разрыв кишечника. Наверняка внутреннее кровотечение быстро прикончило бы десантницу, но модификации её тела должны справиться и обеспечить выживание. Рэйчел хотела в эти минуты только одного – чтобы скорлупка, в которой она падала, быстрее остановилась. За секунду до этого женщина потеряла сознание.

Тишина. Солнечный луч грел разбитое лицо, покрытое сгустками крови. Рэйчел повернула голову набок и сплюнула тягучий бурый комок. Она попыталась выругаться, но скорчилась от боли, и её стошнило. Несмотря на открытую крышку капсулы, стоял резкий запах человеческого фарша. Персональные системы жизнеобеспечения выдали отчёт о ходе восстановления тела: до того, как Рэйчел сможет самостоятельно выбраться и начать работу осталась пара часов. Женщина, наконец, смогла разлепить губы и вслух произнести всё, что она думала о посадке и тех, кто её спланировал, не забыв всех близких и дальних родственников, после чего заснула.

Сумерки принесли прохладу. Дышать стало намного легче и внутри почти ничего не болело.

– Почти сутки потеряны… – со злостью сказала Рэйчел сама себе и стала выбираться.

Ноги немного подкашивались, но с каждым шагом идти становилось легче. Женщина не обернулась, когда сработало самоуничтожение следов высадки. Она упорно двигалась к точке, где приземлился кофр с оружием. Никто не встретился по пути, лишь пару раз на гребнях скал она различала силуэты, которые можно было принять за людей, и сразу же пряталась за ближайшим валуном. К утру Рэйчел добралась до снаряжения и быстро перепрятала несколько десяток винтовок с тремя ручными пусковыми установками для ракет. С собой она взяла только пару пистолетов и складной автомат: то, что легко скрывалось под одеждой.

– Теперь познакомимся с местными… – глаза Рэйчел блеснули сталью, а на губах заиграла циничная ухмылка.

Она не спала уже больше суток, когда достигла отрогов гор, где скрывался посёлок сепаратистов. Ни с воздуха, ни с земли не было видно ни пещер, ни какого-то другого укрытия, а тем более следов людей, но на карте место было обозначено точно, с трёхмерной картой полостей, где находились укрытия. Раскидистое дерево цеплялось корнями за каменистую почву и казалось неприметным рядом со своими соседями. У основания ствола, в углублении из мха торчал сучок. Стоило за него дёрнуть и открывался небольшой люк и спуск. Только Рэйчел не стала ничего трогать, а разложила пыльное одеяло и прилегла в ложбинке, откуда ей было хорошо видно всё вокруг. Она задремала, продолжая внимательно вслушиваться в тихие шорохи.

Едва уловимый скрип. Нога в ботинке с мягкой подошвой наступила на каменную крошку. Кто-то запустил пятерню в бороду и осторожно выдохнул. Приближается. Ремень оружия трётся о рубаху на спине. Ремень натянут, значит человек нервничает, держит автомат в напряжённых руках. Не один. Трое. Ещё кто-то лишь высунулся из люка по пояс и задел каменную стенку лаза.

Рэйчел открыла глаза. Бородатый мужчина держал ствол в сантиметрах от её лица. Он увидел, что незнакомка смотрит на него, и отрывисто произнёс несколько слогов.

– Не делай глупостей, – сказала Рэйчел, – Давай поговорим?

Ствол больно упёрся ей в щёку. Остальные бородачи выстроились полукругом, прикрывая главаря.

– Будь я разведчиком карателей, то вы все сейчас стали бы отличными мишенями, – Рэйчел даже прыснула от смеха, – И ведь ни у кого из вас не возникло мысли следить за соседними вершинами и небом.

Её речь поняли и закрутили головами, а Рейчел ловко перехватила ствол, всё ещё упиравшийся ей в лицо, вскочила, прикрылась телом вожака и наконец расхохоталась в голос. В этот миг внешне хрупкая женщина стала похожей на безумного демона.

– Оружие на землю!

– Стреляйте братья! – прохрипел вожак, с трудом набравший воздуха горлом, сдавленным ремнём, но его товарищи медлили.

– Оружие на землю! – повторила Рэйчел, – Я уже много раз могла вас всех перебить, но вы нужны живыми, злыми и способными убивать зажравшихся столичных тварей, – слова вылетали, как пули, и вызывали ещё большее смятение и нерешительность.

– Стреляйте! – упорно повторял бородач, а по его щекам катились слёзы, – Стреляйте!

Рэйчел неожиданно отпустила заложника и бросила оружие.

– Пристрелите уже этого… – сказала она, опускаясь на своё одеяло.

Жест вызвал полнейший диссонанс, и мужчины опустили оружие, пытаясь осмыслить происходящее.

– Через десять или двенадцать часов мимо Медвежьей горы пойдёт отряд, – нараспев начала говорить Рэйчел, – Они самоуверенны. В колонне только один бронетранспортёр. Будет жарко, и весь экипаж кроме пилота развалится на броне. Лёгкая цель и хорошая добыча. Может быть, поохотимся? Пусть это будет моё испытание? Ну?! Хоть посидите в укрытии и поглядите, как нужно мстить! – в конце голос поднялся высоко и резал слух, но не сорвался на визг.

– Откуда ты знаешь? – спросил вожак.

– Три дня назад "покарали" ферму. Маршрут тут один. Скорость колонны известна. Я посчитала, – Рэйчел кляла про себя на все лады жёсткую посадку и потерянное на восстановление время. Ей самой казался дурацким этот спектакль, но ничего другого она не смогла придумать, а аналитический отдел в записях о местном населении утверждал, что сепаратисты полуграмотны, легковерны и ведут себя зачастую как дети.

– Фермерские жёны не умеют драться, – недоверчиво пробормотал вожак.

– А в столице говорят на каждом углу, что вы вообще не нуждаетесь в женщинах, – при этих словах Рэйчел сделала неприличный жест, – Решайте уже!

В мутных взглядах полуголодных мужчин не было ни решимости, ни страха, ни единой мысли о том, что делать дальше. Рэйчел сплюнула от досады и сказала:

– Вам всё равно здесь умирать. Так сделайте это с достоинством, – она снова встала, подняла брошенный автомат вожака и неспешно