Феномен одиночества - Деймас Рэд

и раздавит сам себя, а потом переродится. Руки дрожали, едва удерживая чашку с чаем. Напиток остыл и оставлял во рту чуть вяжущую горечь, идеально подходящую к настроению.

Когда начало светать пришёл заспанный Вахит и принёс новую одежду: длинный широкий халат и небольшую шапочку на голову без полей.

– Уже пора? – спросил я переодеваясь.

– Велели прибыть во дворец сразу же.

Я закончил свой образ, надев на шею перекошенный равносторонний крест, который сам вырезал из куска дерева.

– Всё готово.

У дома нас ждал аэрокар, чтобы высадить на самой крыше резиденции Императора. Площадка нависала над площадью, выступая вперёд. Высокие белые перила, вырезанные из цельных кусков мрамора, соединялись перилами из чёрного дерева. Император держался за ограждение своими тонкими пальцами. Я медленно шёл по мозаичному полу вместе с восходящим солнцем за своей спиной. Внизу уже волновалась толпа. Негромкий гул тысяч голосов затих при моём появлении. Руки сами собой поднялись вверх и разошлись в стороны, словно я пытался обнять небо и землю.

– Братья! – голос, усиленный динамиками и акустикой площади, прокатился над головами и наступила тишина, – Слушайте! В пустыне за горами я скитался в поисках просветления! И Создатель подарил мне свои слова! – книга перенеслась с пояса в руки и оказалась высоко над головой, – В этих древних страницах я обрёл мудрость. Моя мятущаяся душа успокоилась! Теперь слова Творца будут принадлежать всем! Тут и бедняк, и воин, и сам Император смогут найти утешение в горестях! Смогут почерпнуть силы для свершений! Вы найдёте здесь ответы!

Я говорил ещё долго, по несколько раз читая наизусть стихи из Писания, пока голос не охрип, а толпа не начала повторять за мной. С высоты было трудно разглядеть лица, но я знал, что тысячи глаз смотрят на меня, забывая моргать. Согнанные рабочие, измождённые трудом, стали единым организмом, а когда я наконец замолчал, они не торопились расходиться. Теперь большинство Даймода на короткое время станет силой, направленной на одну общую цель, а потом, осознав истинное положение вещей, народ превратиться в двигатель преобразований.

– Ты хорошо поработал, – сказал Император, стоявший всё время рядом со мной.

– Я рад служить вам…

Махдиф появился на крыше вместе с братом.

– Ваше величество! – начал Расул своим неприятным голосом, – Мы выбрали из толпы несколько человек – они роптали и пытались помешать слушать Пророка.

– Казнить… – тихо сказал Залман сквозь зубы, – Но без пафоса, чтобы никто не узнал об этом. Пусть просто исчезнут.

Расул бросил на меня недобрый взгляд и низко поклонился перед тем, как идти выполнять распоряжение.

– Постой! – окрикнул Залман начальника контрразведки, – Сколько у тебя женщин?

– Семь… – Расул не понял к чему вопрос и напрягся.

– Они ублажают тебя?

– Это же их доля!

– Пророк говорил, что мы должны сплотиться ради великой цели. Все до единого стать воплощением воли Создателя, – Император опустился в кресло у небольшого столика, уставленного блюдами и с презрением посмотрел на еду, – Я сегодня подумал вот о чём: мне принесли на завтрак столько, что одному невозможно было съесть… И повелел впредь готовить скромно, так же и закупать для кухни только необходимое.

В глазах Расула мелькнул страх. Пришло понимание того, что хочет донести Император.

– Ты не родил для Даймода ни одного воина и ни одного учёного мужа, – продолжил Залман, – А у твоего брата одна жена, и подрастает уже трое детей… Если бы не это, можно было бы решить, что у тебя дурной род, но ты всего лишь избалован. Младшим часто родители позволяют лишнее… Значит теперь тебя воспитывать буду я. Оставь себе одну жену.

Император отвернулся и со злостью смахнул со стола все тарелки, кроме той, где лежал кусочек хлеба. Расул съёжился от грохота посуды и поспешил удалиться, но перед этим пару секунд сверлил меня взглядом полным ненависти, а я ликовал, ведь план работал, фигуры сами выстраивались на позиции, и игра шла так, как было задумано.

3.17 Заплечные дела

– Он стал любимой игрушкой Залмана! Игрушкой! – вопил высокий, режущий слух, голос.

– Игрушки надоедают, а друзья остаются, – отвечал спокойный и низкий.

– Так этот выскочка метит в друзья! Вчера и сегодня Император провёл с ним несколько часов! Ты реже бываешь во дворце, чем эта обезьянка!

– Пророк мудр, Расул. А ты не сдержан и глуп. Не будь моим братом, я бы отдал тебя на растерзание толпе за ересь.

Голоса стихли и стало не разобрать слов за дверьми. Мне стоило бы проскользнуть мимо в свою комнатку и сделать вид, что я ничего не слышал, но один из слуг повернул из-за угла и тут же заголосил:

– Приветствую тебя, Пророк! Да пребудет с нами твоя мудрость, а с тобой слово Творца!

Расул в ту же секунду распахнул дверь, выставил вперёд свое узкое лицо, словно ловил запахи, и с притворной улыбкой пригласил меня войти в кабинет советника, но стоило мне переступить порог и скрыться от полных обожания глаз слуги, как главный полицай с ненавистью прошипел:

– Подслушивал? А если я прикажу тебя обыскать, не найдётся ли чего интересного в тайных карманах?

– Оставь его, Расул! – грозно приказал Махдиф.

– Он вас всех обвёл вокруг пальца! – не унимался младший брат, – Он – лжец! А я мог бы лично из него вытащить правду…

– Прекрати! Жалею, что поделился с тобой информацией о Месхифе или как там его…

В комнате с высокими потолками и стенами, украшенными картинами и скульптурами, рядом с окном располагался массивный стол, и было лишь два кресла. Расул плюхнулся в одно из них и злорадно усмехнулся. Он демонстрировал своё превосходство, пытался донести до меня мысль, что для меня нет места в его мире. Махдиф встал, чем стёр с лица брата улыбку.

– Так ты слышал разговор? – спросил старший брат.

– Только то, что я игрушечная обезьянка и слишком много времени нахожусь рядом с императором, – отпираться было бессмысленно.

– И что ты об этом думаешь?

– Когда Залман Токаев хочет меня видеть, я прихожу. Когда нужда во мне отпадёт, будут решать, что со мной делать, значит необходимо как можно дольше оставаться полезным.

Махдифу нравилась моя искренность, его лицо разгладилось, а тело приняло открытую позу. Расул же, напротив, свернул руки калачиком и тяжело задышал, сдерживая гнев.

– Твоё влияние на императора многим кажется чрезмерным, – сказал младший из братьев.

– Скажите, что вам от меня нужно, и я сделаю.

– Расскажи – кто ты и откуда, – Расул расплылся в улыбке, считая, что поймал меня.

– Я тот, кто нашёл в пустыне Писание и принёс его