Феномен одиночества - Деймас Рэд

ещё не разучился? Кто ест ваших овец, фрукты, хлеб? Не отвечай! Император и его свита, банкиры, крупные торговцы – состоятельные люди. Они пьют вино из винограда, а не из дешёвых фруктов. У вас скупают товар за бесценок, потом перепродают на стол толстосумов. Разница аккумулируется на биржах и в банках. Вы, горняки, металлурги, рабочие заводов создаёте не только материальные богатства, которые можно потрогать, но и весь основной, НАСТОЯЩИЙ капитал – те деньги, на которые можно брать и давать кредиты для захвата новых планет, – Рэйчел вытерла пот со лба и продолжила, – Раскатать вас в лепёшку и выкинуть будет означать, что солдаты не получат ни кораблей, ни танков, ни провианта. Вы основа этого мира. Ядро империи. Из ваших продуктов, выращенных самым примитивным образом, получается выжать больше денег, чем из агрохолдингов, которые не спешат делиться с императором, а наоборот тянут себе через льготы ресурсы. Тебе в цифрах показать?

Рэйчел протянула планшет с графиками и таблицами Хадифу. Воспалённые от бессонницы глаза мужчины забегали по строчкам, в которых было всё просто, понятно, неопровержимо.

– Чего ты хочешь? – наконец спросил Хадиф, бережно откладывая дорогую электронику в сторону.

– Чтобы с нами считались! С вами считались! Чтобы солдаты гибли не зря! Чтобы другие планеты с радостью присоединялись к нам без единого выстрела! Закончить навсегда все войны!

– Через убийства и грабёж?

– Да! Как ещё мы можем достучаться до них?

– Откуда ты?

– Пришла из пустыни. Голодная, злая. Такая же как вы.

– Каратели уже выжгли две деревни рядом с Медвежьей горой.

– И выжгут ещё, пока вы не станете едины. Будут вас резать, как баранов! – Рейчел злорадно рассмеялась.

– Нужно подумать… – Хадиф погладил бороду, – Нужно время, чтобы обсудить с другими, уговорить, пригрозить.

– А ещё нужен план, чтобы все действовали слаженно… Чтобы после моей смерти это всё не остановилось.

На миг на лице Хадифа появилась маска страха. Старейшина осознал, что не только верит женщине, которая так легко говорит о своей гибели, но верит в успех её дела.

– Нужно подумать, – повторил Хадиф.

Рэйчел встала и поклонилась.

– Пока ты думаешь, я начну действовать. У меня не так много времени, да и жизнь только одна. В любой непонятной ситуации лучше всего поступать по совести.

Вождь тейпов проводил взглядом свою гостью. В его голове ворочались тяжёлые мысли. Он давно понимал, что бунты крестьян и рабочих уже давно превратились в обыденность. Казалось, что так может продолжаться всегда, но графики на планшете, неведомо откуда взявшейся мятежницы, говорили об обратном: каждый цикл приближал Даймод к кровавой развязке, которая уже несколько раз отсрочивалась очередной войной. Хадиф не доверял этой яростной, жестокой женщине. Схватить и выдать карателям в обмен на несколько лет покоя и хороших цен – было его первым желанием. Что-то остановило, возможно любопытство. А теперь после разговора с ней он понял, что не сможет предать Рукийю, потому что после этого его самого разорвут в клочья крестьяне, наслушавшиеся рассказов глупого Мубарака.

Столица питалась кровью народа, но давала извращённую стабильность в медленной деградации вместо быстрого падения в пропасть. Рукийа предлагала хаос, но после него сулила порядок и справедливость. Хадиф уронил голову на грудь и схватился за волосы. Любое решение грозило смертью его роду. "Что ж, – подумал старейшина, – Попробую поступить по совести."

***

Крестьяне поначалу бесили Рэйчел. Наивные и доверчивые из-за безграмотности и религиозности, но жестокие и злые по тем же самым причинам. Забитые до уровня средневековья они принимали свою участь с противоестественным смирением. Перед высадкой Жданов несколько раз повторил ей, что бытие определяет сознание. Теперь Рэйчел воочию убедилась в этом. "Стоило бы спуститься с неба на крыльях, – подумала она, – Сразу бы признали за божество, и не пришлось бы играть этот дурацкий спектакль." Об этом Жданов тоже говорил. Пытался объяснить, почему так нельзя, но Рэйчел пропускала слова мимо ушей.

Мубарак сидел с остальными у колодца и с жаром повторял по кругу историю про засаду на колонну карателей, как ни странно, совсем не преувеличивая свою роль. Вокруг стояли, открыв рты, и внимательно слушали, дети и подростки, несколько женщин и парочка стариков – почти все мужчины работали на террасах, опоясывающих окрестные горы, где выращивали зерновые, фрукты, овощи и домашний скот.

При виде Рэйчел встали даже старики. Их взгляды полные надежд вызывали в ней раздражение. Хотелось с размаху разбить им лица. Хотелось кричать и наносить удары до тех пор, пока они не начнут понимать. Жданов говорил и об этом. Предупреждал, что будет так.

– Выходим прямо сейчас, – скомандовала Рэйчел и отвесила лёгкий подзатыльник мальчишке, который осмелился дотронуться до её руки. В недавнем прошлом она бы наслаждалась ролью полубога, с радостью принимала любовь и почитание. Встреча с Вячеславом многое изменила и запустила необратимый процесс в ней, меняющий саму основу мышления. Нет. Жданов утверждал, что первые шаги она сделала сама, ещё до рабства, но шаги неумелые, глупые, какие делают дети без помощи взрослых.

Субъективный монитор вывел прямо в мозг чёткую картинку со спутника-шпиона, запущенного предшественниками из отдела внешней разведки Союза. Тяжёлые вертолёты, обвешанные ракетными установками, неспешно прочёсывали территорию. Рэйчел закусила губу наблюдая, как одна из машин гоняла подростка-пастуха лениво постреливая ему под ноги, а затем несколькими точными выстрелами "четвертовала". Диверсантка поймала за шиворот "гонца" и прошептала:

– Сюда летят каратели. Сообщи старейшинам.

Мальчик кивнул и засверкал босыми пятками.

– Что расселись? – крикнула Рэйчел своей банде и со злостью пнула ближайшего к ней, – Выходим сейчас же!

– Нам еду ещё не собрали… – виновато оправдывался Мубарак.

– Мертвецы не жрут!

Уходили почти налегке: снаряжение выгодно обменяли в караване торговцев, а оружие спрятали далеко от деревни. "Выносливые, – подумала Рэйчел, оглядываясь на пыхтящих мужиков позади, – Почти не спали, а не отстают." Через полчаса марша послышались глухие далёкие выстрелы крупнокалиберных орудий. Одиночные. Редкие. Главарь мятежников выдохнула с облегчением – деревню только запугивали и собирались обойтись небольшой кровью. Она с удивлением обнаружила в себе жалость к аборигенам, сменившую презрение. Ей не нравились эти новые чувства – она считала их вредными для работы.

К вечеру, когда маленькая банда улеглась спать в своём тайнике, Рэйчел долго изучала карты местности вокруг столицы. Она искала точку откуда можно было нанести следующий удар и успеть сбежать, не теряя и так малочисленную группу. Несмотря на то, что в деревнях уже начали складываться легенды, крестьяне не спешили браться за оружие.

3.20 Сила слова

– Держи винтовку! Обеими руками! – Рэйчел не удержалась и врезала Мубараку кулаком